распирающей изнутри силы.

Хм, занятно… А та эдра, что вытягиваешь из окружающего мира, переваривается гораздо медленнее, и эффект даёт во много раз слабее. А тут — будто волшебного эликсира хлебнул. Видимо, не все йогурты одинаковы…

Стоп, откуда эта фраза? Почему не одинаковы? И что вообще за йогурты⁈ Слово-то какое дурацкое…

Я отмахнулся от невовремя лезущих в голову флэшбеков из прошлой жизни. Припомнил подсказки Велесова и, поднявшись по лестнице на второй этаж, не пошел дальше по коридору, а свернул направо, в неприметную дверь в подсобные помещения.

Если здесь кто-то и был из прислуги, то уже сбежал, когда в коридоре и на лестнице разразилась бойня. Времени у них было достаточно — убил охранников точно не Грач. Но тоже вампир или другая разновидность нефилимов, умеющих поглощать эдру из трупов. Если не считать того типа с пробитой башкой, остальные все выпиты досуха.

Почему, кстати, убийца оставил последнего? Торопился? Или просто грудной Узел уже наполнил под завязку?

Переходя из одной тесной полутёмной комнатки в другую, я пробрался к чёрному ходу в кабинет Барсука. Чем глубже пробирался, тем чаще приходилось утирать пот со лба — воздух здесь был влажный и жаркий.

Голоса за стеной становились всё ближе и отчётливей, и я начал уже разбирать отдельные фразы. Говорили, кстати, спокойно, без повышенных тонов. Будто в десятке шагов от кабинета не валяется несколько свежих трупов.

— Да, да, вы правы, Филипп Александрович, — вальяжно произнёс некто. — Я зашёл слишком далеко. Я нарушил Кодекс Стаи. И вообще я щенок, выскочка и… как вы там сказали? Сопляк? Сосунок?

— Д-давайте все сейчас успокоимся, — отозвался другой голос — заметно дрожащий. — Питирим, ну а ты-то что молчишь?

Я, затаив дыхание, осторожно ступал по покрытому ковром полу через узкий тёмный коридорчик. Это было что-то вроде незаметного прохода для прислуги — от говоривших меня отделяла лишь тонкая фанерная стенка, оклеенная вздувшимися от влаги обоям. И в нескольких шагах впереди в ней было несколько узких продольных щелей, через которые падал свет.

— Он и правда наглец и выскочка, — хрипло прокаркал третий участник беседы. — Хотя, надо признать, в его словах тоже есть доля правды. Мне с самого начала не нравилась вся эта работа на Орлова…

— Да плевать мне на этого щенка из Охранки! — огрызнулся второй. — И вообще на все эти ваши делишки в Демидове. Зачем вы тащите всё это в мой город? И без того хватает хлопот!

Я, наконец, добрался до смотровых щелей и осторожно заглянул в комнату. Обзор был не ахти, но главное я ухватил сразу.

Номер был шикарно обставлен — кожаная мебель, узорная плитка на стенах, витиеватые бронзовые светильники, круглый резной столик, заставленный закусками в хрустальной посуде. Чуть дальше в углу — выложенная мелкой плиткой купель с журчащей водой, каскадами падающей из сложной скульптурной композиции не очень приличного содержания. Всё смешалось — нимфы, фавны… За купелью, судя по всему, дверь в парилку, причем неплотно закрытая — пар оттуда до сих выходит явно различимыми облачками, и в номере влажно и жарковато.

На коричневом кожаном диване, завернутый в белые простыни, как древнеримский сенатор, сидел жирный усатый мужик лет пятидесяти, в котором я сразу по описанию узнал обер-полицмейстера. Если бы я не умел видеть чужие ауры, то никогда бы не заподозрил в нём Дар Зверя. Разве что по обильной волосатости. Курчавые седоватые волосы покрывали не только его грудь и живот, но и руки до самых плеч, а на ногах и вовсе смотрелись, как меховые унты. Очень контрастируя с обширной лысиной и гладко выбритыми щеками.

Несмотря на то, что Барсенев был хозяином, по поведению это совсем не чувствовалось. Он замер, как кролик перед удавом, не сводя глаз с собеседника, развалившегося в кожаном кресле напротив.

Тот тоже был в простыне, обернутой вокруг бёдер, но телосложением являл собой полную противоположность Барсуку — молодой, тонкий, стройный. Длинные холёные пальцы. Отчетливо выделяющиеся мышцы на руках. Не пресс, а стиральная доска. Длинные чёрные волосы до плеч, такие блестящие и ухоженные, что и девушка позавидует. Лица не видно — сидел он вполоборота от меня

Грачёв стоял рядом с ним и выглядел в этой обстановке крайне нелепо в своём дешёвом тёмном плаще — сутулый, настороженный, с блестящей от пота проплешиной. Впрочем, на фоне Барсука даже он держался молодцом. Несмотря на невзрачную внешность, от него так и веяло опасностью — тёмные близко посаженные глаза под нахмуренными бровями превратились в сплошные чёрные провалы без намёка на белки вокруг радужки. Не глаза, а два пистолетных дула.

— Вы опоздали со своими претензиями, Филипп Александрович, — нарочито вежливо ответил молодой, но за елейным тоном явственно проступал яд. — Я уже здесь, и от планов своих не отступлюсь. Теперь мне нужно понять лишь одно. Вы-то, господа, со мной… или против меня?

— Не громко ли сказано? — нервно огрызнулся Барсук, показав короткие, но острые клыки. — Сомневаюсь, что Сумрак одобрит эти твои планы. Да и я лично не вижу ничего хорошего в том, чтобы лезть на рожон!

— Сумрак… А какое нам дело до него? Он далеко, в Петербурге. Вот и пусть занимается своими столичными делами. Если дело выгорит — ему там скучно не покажется, я вас уверяю.

— Предлагаешь действовать в обход разрешения Стаи? — прищурился обер-полицмейстер. — На это я тем более не подпишусь!

— С каких это пор нам, волкам, требуется разрешение от кого бы то ни было? — спросил молодой скучающим тоном и отвернулся от собеседника, делая вид, что разглядывает собственные ногти. Мне даже удалось увидеть его профиль с тонкими изящными чертами лица. Почти женскими, если не считать горбинки на носу.

— Не тебе рассуждать о том, как заведено в Стае! — неприязненно отозвался Грач. — Молод ещё!

Длинноволосый в ответ лишь рассмеялся.

— Хотел бы я ответить, что это недостаток, который быстро проходит. Но в моём случае это не так, ведь вампиры почти не стареют. Тем удивительно видеть, до чего вы себя довели, Барсенев. Ну что за мерзкая туша?

Барсук оскалился, сжимая кулаки, но с места не сдвинулся, несмотря на явную подначку. Его заплывшие жиром глазки то и дело бегали от молодого к Грачу, будто в ожидании чего-то. Похоже, он до сих пор не может понять, на чьей тот стороне.

— Выбирай выражения, мальчик! — угрожающе прошипел