По делу «Националисты» было признано, что оно действительно было заведено в Кустанайской области ещё в 1939 году и «оперативно ликвидировано арестом 11 человек. Впоследствии (не известно, в каком году конкретно. — Ю.Б.) эти обвиняемые дали показания ещё на 130 человек», которых также посадили за решётку. Всего по показаниям арестованных проходило свыше 500 человек советско-партийного актива. Но теперь уже, в новой интерпретации дознавателей, «руководил следствием в то время зам. наркома внутренних дел Казахстана т. Богданов». «Арестованный по его (Богданова. — Ю.Б.) указанию председатель Исполкома Семиозерного райсовета Сандыбеков показал, что он был завербован в контрреволюционную организацию бывшим зам. прокурора Кустанайской области Ко-кемановым, редактором дивизионной газеты Бектуровым (автором упоминавшегося монолога. — Ю.Б.) и др., всего 8 человек, которые в свою очередь показали, что контрреволюционной организацией, в которой они состояли, руководил центр в составе секретаря ЦК КП Казахстана Салина, зам. зав. сектора ОК ЦК КП Казахстана Бозжанова, наркома земледелия Даулбаева и др. По решению особого совещания из 8 человек трое были расстреляны, остальные были отправлены в заключение. В настоящее время все реабилитированы». В главе 21 говорилось о том, что это дело возникло на основании агентурных данных, в нём были замешаны весьма высокопоставленные и юридически грамотные лица, аресты которых производились на основании санкций ЦК Казахстана и НКВД СССР. Неоднократную проверку дела вели представители союзных прокуратуры и наркомата. Так почему же теперь виноватым по всех грехах оказался один Богданов, к которому раньше со стороны многочисленных проверявших это дело никаких претензий не предъявлялось?

Далее в «Заключении» написано: «В отношении Салина, как сообщал т. Богданов в НКВД СССР в марте 1943 года, было принято решение — он снят с занимаемой должности и направлен на низовую работу». Как установлено по протоколам заседаний бюро ЦК КП(б) Казахстана, М. Салина сняли с должности третьего секретаря ЦК ещё 17 октября 1942 года, а через месяц вывели из состава членов бюро ЦК «за необеспечение руководства, за примиренческое отношение и прямое попустительство антигосударственным действиям в хлебозаготовке». Конечно, при большом лицемерии властей такая формулировка могла означать и нечто иное. Истинная причина, как обычно, стыдливо скрывалась. Однако, как явствует из тех же протоколов, Салина достаточно неплохо устроили: сначала направили работать вторым секретарём Южно-Казахстанского обкома партии, а потом там же он стал председателем облисполкома. Боз-жанов и Даулбаев сохранили свои посты. В 1944 году Боз-жанов перешел на должность первого секретаря Алма-Атинского обкома партии, а наркома земледелия Даулбаева избрали кандидатом в члены бюро ЦК КП(б) Казахстана [А. 17].

В обвинительный текст «Заключения» дознавателями были вписаны фразы, которые вообще непонятно кого конкретно критиковали: «По делу “Националисты” и др. в Казахстане проводилась вредная практика, когда вопреки закону (какому? — Ю.Б.) и указаниям НКВД СССР (каким? — Ю.Б.) проводилась вербовка партийных и советских работников и агентурная разработка. Так были завербованы (кем? — Ю.Б.) бывший секретарь Кустанайского обкома партии Берниязов, зам. наркомфина Казахстана Бадин и разрабатывался зам. зав. отделом агитации и пропаганды Западно-Казахстанского обкома партии Байгалиев». Не будьте наивными — без агентуры государево око работать не может. Но в чём здесь вина Богданова? Об этом сказано не было.

Конечно, в «Заключении» полностью приводился обвинительный монолог бывшего редактора дивизионной газеты Бектурова.

Далее в «Заключении» сказано: «О применении к арестованным на допросах незаконных методов следствия подтвердили бывший следователь СПО (секретно-политического отдела. — Ю.Б.) НКВД Казахстана Курманжанов, ст. опе-руполномоченный (Кустанайского отделения НКВД. — Ю.Б.) Чирьев». Так эти работники как раз и вели следствие — с них и спрос! «Они же подтвердили, что следствием по делу “Националисты” руководил Богданов». Совершенно не понятно, почему вопрос о руководстве выяснялся у второстепенных лиц? Если бы Богданов был назначен наркомом внутренних дел Казахстана Бабкиным не просто провести разовую проверку в Кустанае, а руководить всем огромным по своим масштабам следствием, то об этом должен был быть издан соответствующий приказ, чтобы все многочисленные исполнители чётко знали, кому подчиняться и докладывать либо к кому обращаться с вопросами.

Далее дознаватели сообщали: «Допрошенный по этому делу быв. нач. СПО НКВД Головков в 1948 году сообщил: “Я, не разделяя восторга Богданова и начальника внутренних дел Кустанайской области Забелева, заявил им, что радоваться и потирать руки не следует, так как показание одного из арестованных провокационное и оно принесёт неприятности”. В ответ на это Богданов сказал: “Вас знают, что Вы старый казахстанский перестраховщик”».

Не берусь судить, кто из двоих, Богданов или Головков, был в этом деле правым. В блокноте отца есть такая пометка: «Заявление Головкова, что он меня предупреждал о по-казаннях Нурумова, — вероятно, путает, допрашивали втроём» [А. 12].

Вот что лично мне известно по данному вопросу. Михаила Николаевича (Нифоновича) Головкова я знал как очень принципиального и жёсткого человека. Именно в Секретно-политическом отделе НКВД, начальником коего он являлся, велась разработка дела «Националисты», так что именно Головков был посвящён во все детали следствия. От отца и других людей мне известно [Б], что при проведении проверок по указанному делу Головков написал бумагу, которая Богданову, по словам последнего, «очень навредила». В других документах имеется ссылка на то, что «бывший начальник СПО НКВД Казахской ССР т. Головков, ныне сотрудник КГБ», в 1948 году давал письменные объяснения [А. 10]. Шла ли речь об упомянутой бумаге или ещё о какой-либо другой более поздней по срокам, сказать не могу. Но знаю точно, что на этой почве Богданов свои отношения с Головковым разорвал, и мы несколько лет семьями не встречались, хотя раньше справляли вместе праздники и дни рождения. Потом между ними произошло замирение. Но самое главное, что вся вина за дело «Националисты» была приписана одному Богданову. В то же время Головков, в чьем отделе велось расследование по самым крупным фигурантам, ни к какой ответственности привлечён не был. В своих объяснениях Богданов писал, что в начале войны, когда гитлеровская армия стремительно наступала, в Казахстан прибыли миллионы спецпереселенцев и беженцев, работников предприятий и служащих учреждений. В сложнейшей обстановке постоянно возникали слухи, провокации, пораженческие настроения. Даже здесь, в глубоком тылу, были выброшены немецкие десанты, создававшие реальную угрозу. В этих условиях естественно, что на малейшее проявление неустойчивости остро реагировали. Однако хотелось ли кому-то из дознавателей всё этот понимать, сидя в своём кабинете в конце 1950-х годов при хрущёвском послаблении, когда имелось чёткое указание: Богданова обвинить?

«Проверявшая в 1943 году уголовное дело “Националисты” бригада НКГБ СССР в своих выводах отметила, что дело “Кустанайской организации” является одним из проявлений извращённых методов чекистской работы и прямым нарушением постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от [17] ноября 1938 года о работе органов НКВД». По нашему мне-нию, эту фразу из военных времён следует понимать так: раз пострадавшие начали писать многочисленные жалобы, то, значит, дело было проведено не чисто, не по-чекистски. Поскольку вы, казахстанцы, без указания из Центра, раздули сами этот вопрос, то сами и виноваты во всех нарушениях. Современные дознаватели забыли указать, что по этому делу Особое совещание при НКВД СССР принимало ещё 2 постановления — от 17 февраля 1945 года и 9 декабря 1947 года, в которых никого из осуждённых полностью не реабилитировало, но и Богданова ни в чём не обвинило. По протесту прокурора Набатова Верховный суд Казахской ССР отменил эти постановления 21 сентября 1955 года. А потом один Богданов оказался во всём виноватым.