— Понятно, — медленно произнесла Дебора с сомнением в голосе. — Так, значит, это точно кедр?

— Вернее, порт-орфордский кедр. По-моему, мы вполне можем положиться на этот анализ.

— И такой вид не растет в наших краях?

— Да. Поэтому у нас остается вопрос, откуда взялась эта щепка и как она попала в рану парня.

— Они ведь разбили там лагерь?

— Это сделала девушка.

— А в палатках? Там не могло быть кедровых колышков?

— Она отправилась в небольшой горный поход. Сомневаюсь, что у нее была палатка такого вида.

Дебора скрестила руки и в размышлении оперлась на стол.

— А как насчет походной скамеечки? Какие у нее, к примеру, ножки?

— Это возможно. Если только на месте преступления обнаружили какую-нибудь скамеечку.

— Или другие приспособления. Она могла захватить с собой разные походные принадлежности. Топорик для костра, лопатку или что-то вроде. Эта щепка могла отколоться от их рукояток.

— Если она тащила на себе рюкзак, то постаралась выбрать самые легкие орудия.

— А как насчет кухонной утвари? Деревянных ложек? Сент-Джеймс улыбнулся.

— Гурманы в первобытном лесу?

— Не смейся надо мной, — со смехом сказала Дебора. — Я всего лишь стараюсь помочь тебе.

— У меня есть идея получше. Пойдем-ка со мной.

Они поднялись в лабораторию, где в углу возле окна дремал в ждущем режиме компьютер. Дебора заняла удобную позицию сбоку от Сент-Джеймса, а сам, он, опустившись на стул, установил связь с Интернетом и сказал:

— Давай посоветуемся с этой высокоинтеллектуальной Сетью.

— Я так боюсь компьютеров, что у меня руки потеют.

Сент-Джеймс взял ее сухую теплую руку и поцеловал.

— Я никому не открою твоей тайны.

Наконец экран монитора ожил, и Сент-Джеймс выбрал свою излюбленную поисковую программу. Он ввел в поисковое поле слово «кедр» и в ужасе зажмурился, увидев, что результат поиска составил около шестисот тысяч статей.

— Господи, — охнула Дебора. — Это вряд ли нам поможет.

— Надо сузить рамки.

Сент-Джеймс изменил строку ввода, написав в ней: «кипарисовик Лавсона». Число статей мгновенно сократилось до ста восьмидесяти трех. Но, начав просматривать их, он обнаружил, что они содержат слишком широкий диапазон сведений, начиная от описания флоры штата Орегон до научных трактатов о качестве древесины. Откинувшись на спинку стула, Сент-Джеймс немного подумал и через запятую добавил в строку поиска слово «применение». Такое уточнение ничего не дало. Заменив слово «применение» словом «торговля», он вновь нажал на клавишу поиска. И последнее изменение принесло успех.

Он прочел первую статью из списка и воскликнул:

— Боже правый!

Дебора, мысленно пребывавшая в своей темной комнате, тут же вернулась обратно.

— Что? — спросила она. — Что ты там нашел?

— Это оружие, — сказал он, показывая на экран. Дебора прочитала текст про себя и глубоко вздохнула.

— Соединить тебя с Томми?

Сент-Джеймс задумался. Отчет патологоанатома с просьбой проверить данные Линли передал ему через Барбару. И это служило достаточным указанием на некий порядок подчиненности, который давал ему необходимое оправдание в попытке восстановить мир между противоборствующими сторонами.

— Давай-ка разыщем Барбару, — сказал он жене. — Пусть она сама сообщит Томми эти новости.

Барбара Хейверс сделала лихой поворот на углу Анхальт-роуд и понадеялась, что удача будет сопутствовать ей следующие несколько часов. Ей удалось застать Силлу Томпсон в студии, устроенной в помещении железнодорожного склада, где художница создавала очередное полотно, изображавшее недра ротовой полости с похожими на кузнечные мехи миндалинами, на фоне которых по рыхлому губчатому языку скакала трехногая девочка. Нескольких вопросов оказалось достаточно для получения более полной информации о «серьезном мужике», который купил на прошлой неделе один из шедевров Силлы.

Силла не смогла с ходу вспомнить его имя. Подумав немного, она сказала, что он вовсе не называл себя. Но зато выписал ей чек, с которого она сняла фотокопию, наверняка для того, чтобы доказать Фомам неверующим из своей художнической братии, что она действительно продала свою картину. Ценную фотокопию Силла аккуратно хранила в деревянной коробке из-под красок и охотно показала ее.

— Ах да, вот здесь есть имя этого парня. Черт возьми! Взгляните-ка. Неужели он какой-нибудь родственник?

Барбара увидела, что за одну дрянную картину Мэтью Кинг-Райдер заплатил невероятную сумму. Он выписал чек на один из городских банков Сент-Хелиера на острове Джерси. «Частные банковские услуги», — было вытеснено над его именем. Он нацарапал эту сумму корявым почерком, словно торопился. Возможно, действительно куда-то спешил.

Она спросила художницу, с какого перепугу Мэтью Кинг-Райдера занесло на Портслейд-стрит. Ведь Силла и сама могла бы признать, что никому в Лондоне не известно, каким рассадником современного искусства стали эти железнодорожные склады.

Силла пожала плечами. Она понятия не имела, как он забрел в ее студию. Но очевидно, она не относилась к тем девицам, которые смотрят в зубы дареному коню. Он зашел к ней, попросил разрешения посмотреть все работы и проявил интерес именно к ее картинам, поэтому она, совершенно ошалев о счастья, предоставила ему право выбирать. Она смогла лишь добавить, что этот мужик с чековой книжкой проторчал в студии больше часа, рассматривая ее картины… Барбара спросила:

— А работы Терри его тоже интересовали? Спрашивал он что-нибудь о его творчестве? Упоминал имя Терри?

Нет. Он хотел посмотреть только ее картины, объяснила Силла. Все, что она написала. И когда здесь, в мастерской, ему ничто не приглянулось, он спросил, нет ли у нее еще каких-то картин. Поэтому она послала его в их с Терри квартиру, позвонив миссис Бейден и попросив ее показать ему все, когда он придет. Он пошел прямо туда и выбрал понравившуюся картину. А уже на следующий день прислал ей чек по почте.

— Причем заплатил, сколько я запросила, — с гордостью добавила Силла. — Даже не торговался.

Уже одно то, что Мэтью Кинг-Райдер проявил такую изобретательность, чтобы попасть в квартиру Терри Коула, заставило Барбару на сумасшедшей скорости пронестись по Баттерси до дома, где жила Силла.

Подъезжая к парковке в конце Анхальт-роуд, Барбара старалась не думать о том, где ей сейчас положено было находиться. Получив согласно приказу ордер на обыск, она собрала команду отличных парней. И даже встретилась с ними около фотоателье на Ноттинг-Хилл-гейт и посвятила во все подробности этого запутанного дела, процитировав им слова инспектора о том, что они должны найти в доме Мартина Рива. Она забыла лишь упомянуть, что обязана сопровождать их. Оправдание для такого упущения было легко придумать. Подобранная ею лихая четверка, включавшая двух дюжих спортсменов, на досуге развлекающихся боксом, и способная основательно перетряхнуть любой дом и запугать его обитателей, действовала гораздо эффективнее без женского присутствия, смягчающего их грозный вид и склонность к односложным и грубым высказываниям. И кроме того, разве удалось бы Барбаре одним ударом убить двух — а возможно, даже трех или четырех — зайцев, если бы она сама приглядывала за процессом обыска в доме Рива? Зная, что они лучше разберутся там без нее, она предпочла использовать это время для дальнейшей разработки линии расследования, ведущей в Баттерси. Подобная передача прав ответственности, по ее мнению, свидетельствовала о способности офицера к руководящей деятельности. И она выбросила из головы отвратительный трусливый голосок, благоразумно пытавшийся отговорить ее от такого плана.