последние сутки. Пока ее товарищи, соединившиеся с группой Брендана, ломали голову над тем, как преодолеть дверь в лабораторию, Кристин, оказав помощь Пабло, пыталась вместе с Савитри отыскать пленников.

Это им обеим вскоре отчасти удалось: бедного Синеглаза привела в чувство жестокая боль. Хотя княжич и находился в покоях главы научного отдела, обращались с ним скорее как с пленником. Сотрудники лаборатории, не позаботившись об анестезии, брали на анализ образцы ткани его органов и костей. А потом ввели в вену иглу от вакутейнера[26] с десятком пробирок.

— Они что, думают, если выкачать из меня всю кровь и перелить другим подопытным, те сразу научатся принимать облик тотемов и станут непобедимыми воинами? — из последних сил бодрился княжич, по обрывкам разговоров окружающих его теней в белых балахонах и по отражениям в гладких поверхностях пытаясь выяснить участь Ндиди и узнать о собственной судьбе.

— Всю кровь они точно выкачивать не станут. Нарайану ты нужен живым, — успокоила княжича Кристин, вкратце обрисовав уготованную ему участь.

— Какой такой династический брак? — вместо того чтобы успокоиться, возмутился Синеглаз. — Я помолвлен с сольсуранской царевной! Пусть только попробует сделать из меня свою марионетку. Если не сумею добраться до генераторов воздуха, то на пустоши сбегу.

— Держись, Глаша! Помощь уже близко! — сопереживала товарищу Камилла.

Синеглаз, прежде чем коновалы из лаборатории его снова вырубили запоздалой дозой анестетика, и сам успел увидеть, как с появлением Шварценберга застопорившаяся было спасательная операция стремительно перешла в горячую фазу.

Наблюдал за штурмом лаборатории и маленький Камо, который в мыслях тоже пробирался по безликим стерильным коридорам, обезвреживал охрану, а потом расстреливал в жаркой схватке боекомплект, прорываясь к боксам и лабораториям.

— Гаси их, дядя Брендан! — азартно вопил он, наблюдая за перестрелкой. — Задай этим обдолбанным ушлепкам покрепче! — добавлял он, не обращая внимание на многозначительно покашливание Эйо, которая не любила, когда сын повторял за взрослыми слишком крепкие выражения.

Впрочем, звучащую сейчас из уст Гипа и его товарищей похабщину и божбу Рукодельница и сама, похоже, воспринимала почти как благовест, возглашающий о том, что бойцы живы и рвутся к цели, сокрушая на пути врага.

Как простодушно поясняла в начале их знакомства Пэгги, на войне без сквернословия нельзя, и Савитри с ней соглашалась, вспоминая древние обряды изгнания демонов. Повторяя в уме и приспосабливая к новому образу и неизвестной пока площадке движения священного танца натьи[27], она с улыбкой облегчения слышала пронзительный, слегка ворчливый голос подруги, с легкостью перекрывавший басовитый мужской рев.

— А ну посторонись, недоумки! Хвост вам в рот и во все дыры! — восклицала боевой андроид, заняв любимую позицию на потолке и поливая оттуда противника огнем, не давая приблизиться к боксам. — Куда прете? Не видите, тут занято!

Мало кто из охотников успевал ей поперек слово молвить.

— Брендан, осторожно! — замирала от ужаса Эйо, наблюдая, как ее Гип, в последний момент уклонившись от нацеленного ему в грудь разряда плазмы, в кувырке сбивает с ног недостаточно меткого стрелка, успевая уложить еще двоих противников.

— Ребята, поднажмите! — забыв про голограммы и схемы, вопили рудокопы, наблюдая, как их товарищи вытесняют охотников из стационарного блока и лабораторий.

— Да бросьте вы эту шнягу, выводите людей! — ругался на Эркюля и Шаку Таран, увидев, что те, не обращая внимания на усиливающуюся вибрацию стен, пытаются вытащить какие-то приборы.

Приборы, правда, оказались анализаторами, которые очень пригодились врачам из импровизированного госпиталя в убежище, где уже принимали новых раненых. Помимо пострадавших и детей в числе первых подъемником воспользовались Лев Деев, Прокопий, Шака и Пэгги, которые несли контейнеры с реакторным топливом.

— А они скоро спасут дядю Ндиди и Глашу? — по очереди приставали к бедной Эйо Камо и Камилла.

Рукодельница отводила глаза и делала вид, что полностью поглощена работой над голограммами. Она уже понимала, что брата среди спасенных нет. И Савитри ничем не могла ее утешить. А ведь она отлично знала, что в своей мстительности Шатругна становится подлым и мелочным. Впрочем, он редко когда делал что-то просто так, из любого своего поступка стараясь извлечь максимальную выгоду.

— Подручные Хайнца и охотники спешно приводят в порядок его клуб и в авральном режиме перестилают арену. Видимо, решили, что нам уже крышка, и собираются до того, как свалить из города, повеселиться и отпраздновать победу, — поделился с товарищами-рудокопами однорукий Тавиньо, который как разносчик еды имел доступ на уровень мутантов.

— Будет им победа, когда запустим реактор на старом руднике, — воинственно погрозил шуруповертом Мубарек.

— Все как обычно, — проворчал Цветан. — Себе — власть и богатство, черни — дешевый хлеб и зрелища.

— Но кого и зачем они собираются выпускать? — взъерошил рыжие вихры Йохан Дален, озадаченно разглядывая мутантов, занимавших места у арены и спешно закидывавшихся дармовой снедью и выпивкой. — Лучшие бойцы из числа охотников собираются в рейд, а наши — либо на баррикадах, либо в плену.

Савитри и Эйо переглянулись. Страшная догадка пришла к ним обеим одновременно. И прежде чем они успели ее озвучить, на арене появились бойцы. Первыми по многолетней традиции заведения папаши Хайнца вышли охотники. Издавая воинственные возгласы и вздымая здоровенные кулачищи, они обходили арену по кругу. Публика, самозабвенно надрывая глотки и разбрызгивая пиво, приветствовала своих бойцов.

Появление «уродов» всегда сопровождалось презрительным улюлюканьем и снисходительными смешками. Сейчас в реве трибун ощущалась угроза. С этого ринга за колючей проволокой гладиаторов живыми выпускать не собирались. Тем более что в приговоренных и так еле теплилась жизнь.

— Их что, крюками драли? — с содроганием разглядывая иссеченные лазерными плетьми окровавленные тела, нервно поинтересовался Мубарек.

— И ими тофе, — без тени улыбки прошепелявил Ящер, который только сутки назад чудом избежал гибели на арене.

Папаша Хайнц, видимо, решил, что шоу должно продолжаться. Впрочем, этим спектаклем руководил явно не он. Хотя мутанты отказались от переговоров с «уродами», программа Эйо посеяла в их умах сомнения, и Шатругна, которому для штурма «Эсперансы» требовалось пушечное мясо, решил подправить свой пошатнувшийся авторитет, не забывая о личной мести.

— Бездны космоса! Это ж наш Ндиди! — невольно ахнул Йохан Дален, глядя на бойца, кровоточащие раны которого даже не успели подсохнуть.

— А там Гу Синь и Золтан, — вздохнул Цветан.

Эйо рефлекторным движением прижала к себе Камо, не давая ему увидеть происходящее на экране.

— Пусти, мама! — вырывался мальчуган. — Я хочу посмотреть! Дядя Ндиди все равно их порвет!

— Конечно порвет, — спешно кивнула Савитри.

Пока она с трудом себе представляла, как бывший чемпион заведения Хайнца держится на ногах. А ведь еще сутки назад она украдкой любовалась его точными и ловкими движениями, восхищалась быстротой