— Нет. Но я очень жалею, что не видела этого сражения, господин.

— Почти все обратились в бегство. Я имею в виду — зрители. Но король Арнтор остался, и королева тоже — думаю, потому, что Арнтор держал ее за руку. И сама Моркана осталась, разумеется.

— Он казался испуганным?

Я мысленно вернулся назад.

— Нет. Исполненным решимости, коли на то пошло.

— Угу. Вероятно, вы не знаете ответа, господин, но я все-таки спрошу. Она боится брата?

— Да, боится. Даже очень. — Я немного помолчал, напрягая память. — Возможно, именно поэтому она пьет. Она любит Арнтора, но ужасно боится его.

— В таком случае он колдун, господин, и в высшей степени опасный. Можете поверить мне на слово, хотя вряд ли вы поверите. Старшая сестра, имеющая в своем распоряжении магию? Да она управляла бы Арнтором, как кукольник марионеткой, когда бы он не был могущественным колдуном. Сетр обладал магической силой, весьма великой.

Я согласно кивнул.

— Каковой обладает и Моркана, насколько я могу судить, — и вы подтверждаете мое предположение. Так почему вы считаете, что младший брат чужд всякой магии?

— Полагаю, у меня нет причин так считать. Вот другой вопрос. Ты похитила меч для меня. Славный клинок, изготовленный эльфами в далеком прошлом. Разве ты не могла бы с такой же легкостью вернуть мне мой собственный меч, Этерне?

Ури помотала головой:

— Мне не удалось найти его, господин.

— Этерне забрал у меня король.

— Я знаю. Гильф сказал мне. Должно быть, король хорошо спрятал его.

Она забрала в горсть соломы и пропустила соломинки между пальцами.

— И ты не нашла.

— Да, господин.

Я протянул руку и дотронулся до колена Ури, сам не знаю зачем.

— Ты лжешь. Ты нашла его, но не осмелилась взять. Я рад, что ты не сделала этого. Арнтор не прав, но Арнтор — мой король. Ты разговаривала с Гильфом. Где он?

— Не знаю, господин, хотя, вероятно, смогу отыскать его без особого труда. Вашего пса посадили на цепь. Я освободила его, как вы приказали.

Я кивнул:

— Он убежал в лес, полагаю. А что насчет Облака?

— Она в конюшне, господин, и о ней хорошо заботятся. Я сказала ей, что вы скоро выйдете на свободу, и она будет ждать вас.

— Ее пытались объездить?

— Да, господин. Несколько конюхов, но безуспешно.

— Возможно, ей грозит опасность.

— Один толстый старый лорд питает к ней интерес, господин. Конюхи перед ним трепещут. Они не смеют обращаться с ней дурно.

— Ты видела Баки?

— В последнее время? Нет, господин.

Я еще долго допрашивал Ури, но ничего более не узнал. Если Облако или Гильф и видели Баки, они ни словом не упомянули об этом.

Время шло, и однажды за моим маленьким окном послышался шум: крики и проклятия, ржание лошадей, рев мулов, топот копыт.

Потом наступила тишина.

Я обратился с вопросом к своим тюремщикам, и один из них, по имени Гед, сказал, что Арнтор со своим войском выступает против остерлингов. Он забирал с собой тюремщиков, чтобы они охраняли пленных, и следить за порядком в темнице предстояло одному Геду.

— Я не рассчитываю на вашу помощь, милорд, но работы у меня будет много.

— Ты прав, — сказал я. — Я не стану помогать тебе. Но, возможно, мы сумеем найти тебе помощников.

Мы начали с двух баронов, чьи камеры находились в том же коридоре, что и моя. Я представился, объяснил, что заниматься презренным трудом им не придется, и изъявил готовность выпустить их из камер, коли они согласятся надзирать за остальными узниками и поклянутся, что не сбегут. Оба согласились.

Затем мы заручились содействием десятерых простолюдинов, отобрав самых сильных и здоровых. Мы пообещали им чистую солому, одеяла и еду получше, но, ознакомившись с ужасными условиями, в которых содержались остальные узники, я обеспечил всем вышеперечисленным и их тоже. Старую солому, кишащую вшами, мы сожгли ночью во дворе. Поскольку один из заключенных оказался цирюльником, я стянул для него бритву, ножницы и прочие необходимые вещи. Он подстриг и побрил всех узников, и мы сожгли и волосы тоже.

Пришел Вистан с моими шлемом и кольчугой.

— Простите, сэр Эйбел. Меня не пускали к вам раньше, и только сегодня лорд Колле пустил. Он действительно лорд?

Я ответил утвердительно и объяснил Вистану положение дел.

— Поук и Анс сейчас работают, иначе они тоже пришли бы. Они страшно за вас беспокоятся. Я тоже волновался. Я… на самом деле нам не обязательно работать. У нас же есть деньги.

Я спросил, чем они занимаются, и Вистан сказал, что он помогает секретарям граф-маршала, а Поук и Анс работают на строительстве стены, которую возводят вокруг города.

Следующими моими посетителями (если такое слово здесь уместно) стали два тяжелых воина. Они явились и сказали, что «меня велено отвести к королевам», из чего я заключил, что Гейнор и Моркане поручено вместе управлять Кингсдумом. Мне указали на ошибочность моего предположения и сообщили, что в город пришли инеистые великаны, огромные женщины, нагнавшие страху на добропорядочных граждан.

Гейнор и Идн приняли меня в тронном зале. Я опустился на колено, и обе позволили мне встать. Первой заговорила Гейнор:

— Вы были моим рыцарем, сэр Эйбел. Вы по-прежнему готовы служить мне?

Я ответил, что служил бы с радостью, когда бы имел такую возможность.

— Вероятно, вы думаете, что я бросила вас в беде. Я действительно бросила, поскольку мой супруг приказал мне. Равным образом он приказал не освобождать вас во время своего отсутствия.

— Я понимаю, ваше величество.

— Понимаете ли вы также, почему он отдал такой приказ?

— Думаю, да, ваше величество.

— Вот почему я принимаю вас в такой обстановке. — Она указала на своих придворных: женщин и пожилых мужчин. — Они мои свидетели. Полагаю, вы знакомы с лордом Эсканом?

— Имею такую честь.

— Он будет выступать от моего имени, а моя царственная сестра — от своего. Вы будете находиться под стражей все время и умрете, коли попытаетесь сбежать. — Она сделала еле заметный, ничего не значащий жест рукой и проворковала: — Надеюсь, такой необходимости не явится. Искренне надеюсь.

— Если мой побег вам нежелателен, ваше величество, я не сбегу, — сказал я.

Идн поднялась на ноги:

— В таком случае следуйте за мной. Лорд Эскан?

Наш разговор состоялся в Красной комнате, предназначенной для деловых встреч, где стоял письменный стол и дюжина или более бюро для хранения документов. Для Идн принесли изящной работы кресло с подножкой, граф-маршал расположился в большом дубовом кресле, стоявшем перед письменным столом, а я уселся на один из табуретов для секретарей.