Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Патрик развел руками.
– Если б я знал это, то не сидел бы сейчас тут, а уже ехал бы арестовывать убийцу Неи… Как мне хотелось бы сравнить их с отпечатками пальцев Марии и Хелены! Но, поскольку у меня нет достаточных улик, я не могу требовать, чтобы у них взяли отпечатки пальцев.
Внезапно Эрика поднялась. Проходя мимо Патрика, она погладила его по щеке.
– С обеими я тебе, к сожалению, помочь не могу. Но могу помочь с одной.
– Что? – изумленно переспросил Патрик.
Эрика вышла в кухню. Через полминуты она вернулась с чашкой в руке, которую осторожно держала с помощью полиэтиленового пакета.
– Отпечатки пальцев Хелены заказывали?
– Что ты хочешь сказать? – спросил Патрик.
– Она приходила сюда сегодня. Да, понимаю, я тоже удивилась. Но она сама позвонила мне – и теперь до меня дошло, что это было в тот момент, когда вы проводили у них обыск.
– Чего она хотела? – спросил Патрик, не сводя глаз с чашки, которую Эрика поставила на журнальный столик в гостиной.
– Хотела поговорить о Стелле, – ответила Эрика, снова садясь рядом с ним. – Из нее буквально хлынул словесный поток. Казалось, она собиралась сказать нечто исключительно важное, но я, дура набитая, прервала ее, спросив, замешан ли в этом деле Джеймс, – и тут она буквально бежала с поля боя.
– Но ты захватила в качестве трофея ее чашку, – проговорил Патрик, многозначительно приподнимая брови.
– Да-да, я поленилась помыть посуду, – ответила Эрика. – Но ведь ты мечтал получить отпечатки пальцев Хелены. Вот они. «Пальчики» Марии тебе придется раздобыть самому. Знай я раньше, утащила бы тот бокал шампанского, из которого она пила в кафе «Брюгган»…
– Задним умом мы все крепки, – рассмеялся Патрик и поцеловал ее.
Потом он внезапно посерьезнел.
– Послушай, Паула просила помочь ей в одном деле. Короче говоря, у самого поворота дороги в сторону хутора Бергов и дома Джеймса и Хелены живет одна милейшая пожилая дама. Знаешь, в таком симпатичном красном домике…
– Да-да, знаю; это тот, который выставлен на продажу? – спросила Эрика, в очередной раз показав себя ходячей энциклопедией жизни Фьельбаки.
– Да, именно. Так вот, у старушки есть привычка сидеть у окна и решать кроссворды, при этом она записывает все, что происходит за окном, вот в этот блокнот.
Достав темно-синий блокнот Дагмар, он положил его на журнальный столик.
– Паула утверждает, что в нем что-то не так, но никак не может сообразить, что же не сходится. Может быть, что-то с машинами? Она отметила только цвет и модель, и у нас нет возможности «пробить» машины, которые там проезжали. Но не знаю точно, в этом ли дело. Паула просмотрела его много раз, я тоже, и никто из нас не замечает ничего, что выделялось бы.
– Давай сюда, – сказала Эрика и взяла у него блокнот, заполненный витиеватым почерком.
Она долго рассматривала записи. Патрик старался не смотреть на нее, пока она читала, – пригубливал вино и перескакивал с одного канала на другой на телевизоре. Наконец Эрика положила блокнот перед собой – раскрытый на том дне, когда была убита Нея.
– Вы сосредоточились не на том. Вы искали то, что выделяется, а не то, чего недостает.
– Ты о чем? – спросил Патрик, наморщив лоб.
Эрика указала на заметки утра понедельника.
– Вот. Тут кое-чего не хватает. Того, что есть во все другие рабочие дни.
– Что-что? – переспросил Патрик, уставившись на заметки.
Он перелистал на две недели назад, прочел коротенькие записи – и тут наконец до него дошло, что имеет в виду Эрика.
– По утрам во все прочие рабочие дни есть пометка, что мимо пробежала Хелена, – произнес он. – Но в понедельник она бежит только в районе обеда.
– Странно, не правда ли? Должно быть, именно на это отреагировало подсознание Паулы, но она не смогла это ухватить. Представляю, как это раздражает. Когда что-то вертится на языке, а сказать не можешь…
– Хелена… – проговорил Патрик в воздух, уставившись на чашку, стоящую на столе. – Я должен послать это в лабораторию прямо завтра утром. Но пройдет некоторое время, прежде чем я получу ответ, совпадают ли эти отпечатки с теми, что обнаружены на обертке и на теле Неи.
Эрика взглянула на него и подняла свой бокал.
– Хотя Хелене об этом неизвестно…
Хедстрём понял, что его жена права – а случалось это очень-очень часто.
Бухюслен, 1672 год
Свидетели сменяли один другого. Элин впала в какое-то дремотное состояние и никак не воспринимала выдуманные истории о ее дьявольских делах. Ей хотелось лишь одного – чтобы все это скорее закончилось. Но после завтрака на третий день по залу пробежал шумок, и Элин очнулась от своего полусна – с чем связано такое оживление?
Потом она увидела ее. Светлые косички и светлый взгляд.
Ее жизнь. Ее самая дорогая. Ее Марта. За руку с Бриттой она вошла в зал суда и растерянно огляделась. Сердце у Элин чуть не выпрыгнуло из груди. Что ее дочь делает здесь? Неужели они хотят унизить ее еще больше, заставив Марту сидеть в зале и слушать, что говорят о ее матери? Потом Элин увидела, как Бритта подвела Марту к свидетельскому месту и оставила ее там. Поначалу она не поняла, почему девочку посадили туда, а не вместе со всеми. Потом пришло осознание. Ей захотелось закричать в голос.
– Нет, нет! Не делайте этого с Мартой! – сказала она.
Марта растерянно посмотрела на нее. Элин протянула к ней руки, и дочь готова уже была вскочить и подбежать к ней, но Хирне схватил ее за плечо и заставил сесть обратно на стул. Элин хотелось разорвать его в клочья за то, что он прикоснулся к ее дочери, но она понимала, что должна держать себя в руках. Она не хотела, чтобы Марта увидела, как охранники волокут ее прочь из зала.
Стиснув зубы, Элин попыталась улыбнуться дочери, но почувствовала, как сами собой потекли слезы. Марта казалась такой маленькой… Такой беззащитной…
– Это мать Марты, не так ли? Элин Йонсдоттер?
– Да, мою маму зовут Элин, и она сидит вон там, – ответила Марта чистым и звонким голоском.
– Марта рассказала дяде и тете, что она делала вместе со своей матерью, – сказал Хирне. – Не могла бы Марта рассказать об этом?
– Да, мы с мамой ездили в Блокюлу! – возбужденно произнесла девочка.
Вокруг Элин раздались крики ужаса, и она закрыла глаза.
– Обычно мы летали на нашей корове Розочке, – с восторгом продолжала Марта. – В Блокюлу. А там устраивался такой праздник, что дым коромыслом. И все делалось наоборот – сидели спиной к столу и ели через плечо, а ели там с перевернутых тарелок и в обратном порядке, начиная со сладкого. Очень веселые праздники – раньше я такого никогда не видела.