— Так давайте меняться.

— Я Мать-Исповедница. Либо отдашь мне бутылку, либо умрешь здесь, сейчас же.

Посланец Николаса вынул из кармана бутылку и отдал ей. Кэлен увидела, что та наполнена прозрачной жидкостью. Она вытащила пробку и понюхала. Пахло корицей, так же как и от прошлой бутылочки с противоядием.

— Он пойдет с ней назад, — сказала Кэлен человеку, угрюмо глядевшему, как она передает Оуэну бутылку.

— А ты пойдешь со мной, или мы все умрем на этом мосту, — мужчина крепко схватил ее за руку. — Он может идти, как договаривались, но если ты попробуешь бежать, мы умрем.

Кэлен взглянула на Оуэна.

— Иди, — проворчала она.

Бандакарец посмотрел на темноволосого мужчину, затем перевел взгляд на Мать-Исповедницу. Кэлен выглядела необычайно величественно в своей суровости. Казалось, что Оуэн хотел многое сказать ей на прощание, но парень лишь кивнул и побежал назад по мосту, туда, где ждали Том и Дженнсен. Кэлен следила за ним глазами.

— Идем, если не хочешь умереть здесь, — велел ей солдат, когда Оуэн добрался до своих.

Кэлен вырвала руку. Затем он повернулся и пошел вперед, и добровольная пленница последовала за ним. В молчании они миновали оставшуюся часть моста. Женщина осматривала тени под деревьями на дальнем берегу реки, тысячи укромных уголков между зданиями и улицами вдалеке. Она никого не видела, но это не слишком улучшало ее настроение.

Николас где-то здесь, прячется в темноте, ждет ее.

Внезапно ночь позади нее взорвалась огнями. Кэлен повернулась и увидела, что мост превратился в шар кипящего пламени. Огонь налетел волной. Камни взлетали в небо. Пока росло огненное облако, она видела, что мост в огне как будто складывался. Арки сложились вместе и все строение длинной каплей оседало в реку.

С холодным ужасом Кэлен гадала, есть ли еще мосты через реку. Как она вернется к Ричарду, если добьется успеха? Как помощь доберется до нее, если ей не удастся осуществить свой план?

Кэлен видела, что на другой стороне реки Том, Дженнсен и Оуэн стремглав бегут к месту, где спит Ричард. Они не могли терять времени, наблюдая за уничтожением моста. При мысли о муже Кэлен почти всхлипнула.

— Иди, — нетерпеливо толкнул ее мужчина.

Она оглянулась и посмотрела на вооруженного до зубов вояку, на его самоуверенную ухмылку, самодовольное выражение в его глазах.

Кэлен шла впереди и, хотя конвоир периодически больно толкал ее в спину, женщина сохраняла самообладание. У нее возникало желание использовать силу и отплатить за его презрительную грубость, но она должна была сосредоточиться на Николасе.

Идя по улице, начинавшейся у реки, Кэлен заметила солдат, прячущихся на темных улицах. Это закрывало все пути к отступлению. Но сейчас это неважно. В этот момент ее не интересовало собственное спасение, а только цель, ждущая ее впереди. Вся она превратилась в оружие возмездия. Мужчина, шедший сзади, хоть и обращался с ней довольно грубо, был осторожен и старался не делать ей больно, обходясь с ней с осмотрительным презрением.

Чем дальше они удалялись от берега реки, тем теснее прижимались друг к другу домики. Узкие улицы человеческого муравейника криво бежали среди полуразвалившихся строений. Деревья теснились на улочках. Их ветки нависали над Кэлен словно руки, стремящиеся схватить ее острыми когтями. Женщина старалась не думать о том, насколько далеко в глубь вражеской территории она зашла, и сколько человек ее окружает.

Когда Кэлен в последний раз оказалась в ловушке и попала в окружение подобных дикарей, ее избили почти до смерти. Ее ребенок умер, не родившись. Ее ребенок. Ребенок Ричарда.

В тот день Кэлен в некотором роде потеряла невинность — ребяческое чувство собственной непобедимости. Тогда к ней пришло понимание того, насколько хрупка жизнь как таковая, насколько хрупка ее собственная жизнь, и насколько легко потерять ее. Она знала как сильно ранил Ричарда страх потерять ее. Она помнила ужасную агонию в его глазах, появлявшуюся всякий раз, когда муж смотрел на нее в минуты опасности. Совсем другую боль вызывал в его глазах дар. Тогда Кэлен видела беспомощное страдание за нее. Сама мысль, что эта боль будет снова терзать Ричарда, была ей ненавистна.

Справа из тени здания вышел человек. Он был одет в черные многослойные одежды, разделенные на полоски, так что казалось, будто он покрыт черными перьями. Одежды развевались по ветру с каждым шагом мужчины и казалось, будто при движении все его тело беспокойно колышется.

Его волосы были зализаны назад с помощью масла и блестели в лунном свете. Близко посаженные маленькие черные глазки, окруженные красным ободком, следили за Кэлен с лица, как будто искореженного неизлечимой душевной болезнью. Мужчина сложил на груди кисти, украшенные черными когтями.

Кэлен и без представлений поняла, что это Николас Скользящий. Она могла бы предположить, что пришелец из темноты всего лишь вежливый молодой человек, работящий отец или добрый дедушка. Но правда состояла в том, что перед ней стоял человек, творящий безжалостное зло. Когда видишь простого человека мастерящего обувь за скамьей, или продающего хлеб за прилавком, или ухаживающего за животными в поле, трудно представить себе, что он способен на подлое преступление. Внешность бывает обманчива, и пока человек не вооружен, иногда можно ошибиться. Но взглянув на Николаса, Кэлен не сомневалась и доли секунды. Полная, предельная развращенность насквозь прогнившего человека отражалась в его бегающих безумных глазах.

— Награда из наград, — прошипел Николас. Он приблизился, сжав руку в кулак. — И я получил ее.

Кэлен едва слышала его. Она сосредоточилась на управлении своей силой. Перед ней стоял человек, который держал в страхе невинных людей. Человек, который нес страдание и смерть. Человек, который убил бы Ричарда и ее, если бы представилась возможность.

Кэлен схватила его за протянутую руку, сжатую в кулак.

Для нее он больше не был человеком.

Ночь, укрытая сияющим куполом неба, казалось далекой и холодной.

Крепко сжимая руку Николаса, она чувствовала его напряженные попытки освободиться. Но было слишком поздно. У него не было шансов. Он принадлежал ей. Это было ее время.

Люди вокруг, спешащие к ним, были слишком далеко. Они не успеют добежать вовремя, чтобы спасти Николаса. Рядом, всего в нескольких шагах, стоял только мужчина, который привел ее с моста. Он был достаточно близко и мог бы ей помешать, но теперь это не имело значения. Наступило время Матери-Исповедницы. Николас принадлежал ей.

Кэлен не думала о том, что эти люди сделают с ней. Сейчас это не имеет значения. Важна только ее способность сделать то, что необходимо. Этого человека необходимо уничтожить. Он враг.

Этот человек принес пытки, насилие и смерть невинным людям во имя Имперского Ордена. Этот человек применил магию, чтобы создать монстров, призванных уничтожить их. Этот человек был орудием завоевателя. Этот человек держал в руках жизнь Ричарда. Сила внутри нее накапливалась.