То, что произошло утром в машине, казалось невинной детской шалостью по сравнению с этим поцелуем!

«Оттолкни его! — требовал рассудок. — Скорее! Пока не поздно!»

Но мятежное тело не желало слушать предостережений разума. Забыв и о сдержанности, и о стыдливости, София жаждала удовлетворения, как голодный жаждет хлеба. Ревущий ураган страсти, смяв все ее благие намерения, швырнул ее в объятия Майка.

Майк застонал и крепче прижал ее к себе. Крепкие мужские пальцы потянули блузку из брюк. С дразнящей неторопливостью Майк расстегнул пуговицы — одну за другой, пока, наконец, пальцы его не коснулись нагого тела. И где он прикасался к ней, там загорался огонь.

Но и этого ему было мало: он сдвинул в сторону лифчик и застонал, когда взору его открылась вожделенная награда.

Соски мгновенно затвердели. Он осторожно погладил их большими пальцами, рождая в самом существе Софии новые, неведомые прежде ощущения.

Тяжело дыша, она выгнулась ему навстречу. Лоно ее ныло от возбуждения и властно требовало разрядки.

Майк зарылся лицом в ее волосы.

— София! — шептал он. — София! София! София!

Как прекрасно звучало у него в устах ее имя! София ловила каждый звук, зная, что навсегда сохранит в памяти эти мгновения.

День превратился в ночь, ночь засияла ярче дня. Все исчезло — остался только он. Его прикосновения. Его запах. Его вкус.

Он склонил голову. Поцелуи его спускались все ниже — подбородок… шея… еще ниже… Вот он упал на колени, и голова его оказалась вровень с ее грудью.

София ахнула, догадавшись о его намерениях. Она оперлась ладонями о стену и выгнулась ему навстречу.

Язык его, влажный и горячий, соблазнительно обежал вокруг вздувшихся розовых бутонов.

Эти легкие прикосновения поразили Софию. Сладкая боль внутри ее существа сделалась невыносимой.

Что бы сказала Джанет, обнаружив дочь в таком виде? Эта внезапная мысль потрясла Софию. Сколько лет Джанет предостерегала ее от такого поведения! Сколько раз объясняла, что цена, которую придется заплатить за несколько сладких мгновений, слишком высока!

Боже, что она делает? Надо остановиться — скорее, скорее, пока еще не поздно!

Но эта отчаянная мысль мелькнула и тут же пропала. Наслаждение было слишком сильно — София не могла ему противиться, не в силах двинуться, изменить ход своей судьбы.

Она опустила глаза вниз, на макушку Майка. Какие у него чудные волосы — густые, волнистые, цвета темного шоколада. София погрузила в них руку и засмеялась от счастья.

Подумать только, сколько она потеряла! Все эти годы она жила как в монастыре, боялась собственной тени, во всем себе отказывала — и все из-за советов матери! Какой же она была дурой!

София закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— О Майкл! — прошептала она. — Как хорошо!

Но в тот же миг он отпрянул, словно от удара.

— Меня зовут Майк, — холодно ответил он, поднимаясь на ноги.

София широко распахнула глаза.

— Ох, Майк, прости! Я просто… — Она потянулась к нему, но он увернулся от ее рук.

— Не нужно объяснений. Все понятно. Ты фантазировала о Майкле Баррингтоне. На самом деле тебе нужен только он.

Это не правда! Она думала только о Майке! Если и назвала его Майклом, то по ошибке — ведь имена так похожи… София дрожащими руками застегивала блузку. Глаза ее застилали слезы.

Майкл повернулся и пошел прочь.

— Подожди! — воскликнула она. — Как же ты доберешься домой?

— Не беспокойся, София. Я сам о себе позабочусь.

— Пожалуйста, не уходи! Я не хотела тебя обидеть!

Майк бросил на нее холодный взгляд через плечо и распахнул дверь.

То, что им открылось, поразило обоих.

За дверью, посреди холла, стоял Рекс Баррингтон-старший, и на отечески добром лице его отражалось глубокое удивление.

— Добрый вечер, Майк, София! — кивнул им Рекс Баррингтон.

— М-мистер Баррингтон… — пролепетала София.

Майк побледнел.

— Мне послышался какой-то шум, — продолжал Рекс. — София, я не знал, что вы задержались. — Рекс взглянул на часы и нахмурился. — Надеюсь, мой сын не слишком загружает вас работой?

— Нет-нет, сэр! — пробормотала София. Вот и случилось то, чего она так боялась. Ее застали вдвоем с Майком. После окончания рабочего дня. За закрытой дверью.

— Майк, а ты тоже работаешь сверхурочно?

Странно, но Софии показалось, что Рекс изо всех сил сдерживает улыбку. Что он, интересно, нашел смешного?

— Нет, сэр, мои дела на сегодня закончены. Просто София обещала подвезти меня домой, — объяснил Майк.

— Так идите! — Рекс сделал приглашающий жест. — Работа никуда не убежит. До понедельника.

— До свиданья, сэр, — в один голос пробормотали Майк и София.

— Чуть-чуть не попались! — проговорил Майк, едва Рекс исчез из поля зрения.

— Точно! — София шумно перевела дух, дрожащими руками поправляя растрепавшиеся кудри. — Послушай, Майк… я очень сожалею, что назвала тебя Майклом…

Он пожал плечами.

— Ничего страшного.

— Нет, в самом деле, я должна извиниться…

— Хочешь загладить свою вину добрым делом? — спросил он, бросая на нее лукавый взгляд искоса.

У Софии вдруг запершило в горле.

— Э-э… о чем ты?

— Приходи со мной на пикник для служащих, который устраивает Рекс в следующем месяце.

— Не смогу.

— Почему? Потому что там будет Майкл Баррингтон? — саркастически поинтересовался он.

— Откуда ты узнал, что там будет Майкл?

— По слухам.

София с сомнением взглянула на него. Что, если он подслушал ее разговор с Майклом? Эта мысль привела ее в ярость. Значит, он ревнует к Майклу! Да какое у него право…

— Я ухожу, — отрезала она, вешая на плечо сумочку. — Добирайся домой как знаешь.

С этими словами София повернулась и вышла за дверь.

В эту ночь Майкл не мог заснуть. Стены спальни смыкались над ним, давили на грудь.

Тело горело, словно в лихорадке, от мыслей о ее поцелуях. Как хорошо было им вместе… как сладко…

Почему же сейчас он один в пустой и неуютной постели?

Она рассердилась, но этот гнев только подогрел надежды Майкла. Сердится — значит, он ей небезразличен.

Повернувшись на бок, он взглянул на светящийся циферблат электронного будильника. Половина одиннадцатого. Он расстался с ней всего каких-нибудь четыре часа назад. А кажется, прошло не меньше четырех столетий!