2. Сухую быстрорастворимую воду, незаменимую во время путешествий по пустыням.

3. Очки с подогревом, от которых дождевые капли отскакивают, как от раскалённой сковородки.

4. Нескользкое мыло с резиновыми присосками.

5. Холодильник, работающий от велосипедных педалей.

6. Тормозной парашют для сумасшедших собак.

7. Математические таблетки, позволяющие в два приёма выучить математику.

8. Самонаходящиеся варежки с милицейской сиреной.

9. Съедобный пластилин, который размазывается по стенкам рюкзака, а при наступлении голода отколупывается.

10. И это не считая мелочей вроде белой зелёнки, надувных рельсов и мусорных пакетов со свистком от чайника.

* * *

А чтобы вы не думали, что изобретатель Помидоров работал только на лёгкую промышленность, назовём несколько его тяжёлых изобретений, имеющих оборонное значение…

1. Светящаяся колбаса для пограничников.

2. Многоразовая граната «Бумеранг».

3. Заводной танк, способный завести врага до белого каления.

4. Дистанционный брюкосниматель, заставляющий армию противника умирать от стыда.

5. А про пятое изобретение мы не расскажем из-за его нечеловеческой секретности.

* * *

А знаете почему изобретатель Помидоров стал изобретателем? А стал он изобретателем потому, что у него была бабушка. И даже не одна, а целых три!

(Внимание! Все, кто успел закатать и раскатать помидоры, теперь могут спокойно читать дальше, потому что дальше начинается новое.)

Так вот, было у Помидорова целых три бабушки. Одна была мамой папы. Вторая была мамой мамы. А третья была родной сестрой мамы мамы.

Вот про эту третью мы и хотим рассказать. И не потому, что о двух первых бабушках рассказывать нечего, а потому, что именно благодаря третьей бабушке Фёдор Иванович стал изобретателем, причём в те давние времена, когда он был никаким не Фёдором Ивановичем, а обыкновенным Федей.

* * *

Надо сказать, что третья бабушка была плохо приспособлена к жизни. Она, конечно, пару раз пыталась приспособиться, но у неё ни разу не получилось. Скажем, все бегут в магазин за зонтиками, а она сидит и в небо смотрит. Из-за этого третья бабушка замуж так и не вышла. Ведь кому нужна бабушка без зонтика?

Но скорее всего третья бабушка не из-за этого замуж не вышла, а из-за того, что не встретила подходящего человека. Но как раз это и подтверждает, что третья бабушка была к жизни совершенно не приспособлена. Потому что приспособленные обязательно встречают подходящего человека, а некоторые даже нескольких…

* * *

Хотя тут тоже всё не так просто. Ведь бабушка сама рассказывала маленькому Феде, как её однажды провожал домой учитель географии. Он к ней сам подошёл после урока географии и, значит, был подходящим. Правда, случилось это сто лет тому назад, когда через их речку лежал деревянный мост. Вы таких мостов сроду не видели. А зря, потому что деревянные мосты очень тёплые, не то что бетонные с пятью рядами машин и милиционеров.

Молодая бабушка и учитель географии ходили по тёплому деревянному мосту босиком и совсем не боялись загнать в пятку занозу, потому что тёплый деревянный мост давным-давно отшлифовали другие влюблённые пятки…

* * *

– И что было потом? – шёпотом спрашивал маленький Федя, прижимаясь к бабушкиному боку, чтобы не утонуть в тёплой пуховой перине.

А тонул он в тёплой перине, которой как и тёплому мосту было сто лет в обед, потому что каждый вечер на цыпочках пробирался из своей кроватки к бабушке, которая рассказывала ему всякие истории. А на цыпочках он пробирался, потому что мама пробираться запрещала. А истории бабушка рассказывала, потому что маленький Федя любил бабушкины истории. Только историй в её жизни было не так уж много, из-за чего бабушке приходилось рассказывать каждую историю по сто раз. Поэтому Федя спрашивал, что будет потом, только затем, чтобы бабушка раньше времени не заснула.

Вот и сейчас Федя спросил, что было потом, хотя давно всё знал. И не только Федя, но и маленькая слезинка, которая щекотала глаз…

* * *

А потом была война, и вместо учителя географии к бабушке вернулась похоронка.

* * *

…Каждый вечер третья бабушка переносила заснувшего Федю в его кроватку и дальше плакала сама. Наверное, за ночь бабушка успевала выплакать все слёзы, потому что утром она весело жарила яичницу, а когда Федя спрашивал, почему она такая весёлая, бабушка объясняла, что уже скоро-скоро увидит своего учителя географии. А если она его скоро-скоро увидит, то зачем печалиться?

* * *

Феде это было непонятно… Но самым непонятным было другое. Ведь выйди третья бабушка за учителя географии, то учитель географии мог стать его третьим дедушкой.

Если бы, конечно, не война!

* * *

Но о войне Федя думал нечасто. Потому что если у тебя три любимых бабушки, на мысли о войне времени не остаётся. Ведь любимая бабушка всё время над тобой летает и жужжит, но не как пчела, а как банка с мёдом…

А третья бабушка была ещё слаще, потому что кормила Федю не только мёдом, но и самой вкусной штукой в мире – пенками от недоваренного абрикосового варенья.

* * *

Именно пенки и стали первым изобретением изобретателя Помидорова.

Случилось это так. Однажды, когда третья бабушка варила в большом тазу абрикосовое варенье, Помидоров сидел на полу возле кухонного стола и ловил муху. А когда почти поймал, на его голову свалилась липкая дырявая ложка, которой бабушка ловила абрикосовые пенки. Другой бы сразу захныкал от неожиданности, но Помидоров вместо этого задумался.

«Интересно, – подумал он, – почему вкусного абрикосового варенья получается целый таз, а пенок, которые всё равно вкуснее, всего стакан?»

Это была правильная мысль. А правильная мысль обязательно превращается в правильную вещь.

* * *

Дальше было просто. Маленький Федя незаметно подложил правильную вещь в ведро с мытыми абрикосами, и абрикосы сразу стали правильными. Из правильных абрикосов получился ровно таз правильных пенок, а варенья получился ровно стакан. И как третья бабушка ни старалась, у неё теперь варились одни абрикосовые пенки.

Другая бы расстроилась, но третья бабушка вместо расстройства быстро наловчилась есть пенки с хлебом и запивать их кислым молоком. А так как тазы с лишними абрикосовыми пенками уже никуда не помещались, бабушка стала приглашать лишних гостей, которые ели пенки и пенились от удовольствия, потому что бабушка накладывала оставшиеся от угощения пенки в вёдра, вёдра вешала на коромысла, коромысла вешала на плечи, а уж плечи гости уносили сами…

Одно жалко – не записал Помидоров формулу перевода варенья в пенки. А то бы и вы попробовали. А почему не записал? Так он тогда писать не умел!