– В таком случае – прошу к камину! Сигары, алкоголь и…

– Женщины! – подсказал Бинакс, и все пятеро засмеялись.

– Чуть позже, Тед. Чуть позже, сначала о деле…

Гости и хозяин перешли ближе к камину и сели вокруг искусственного огня, а позади них климатические установки стали понижать температуру воздуха, чтобы компания лучше чувствовала свое единство. Дункан Флойд позаимствовал этот трюк из учебника «Как преуспеть в переговорах».

Бинакс и Штольц взялись за сигары, Лакотер сказал, что до ужина курить не будет, а Карпентер, внимательно изучив стойку, выбрал себе сенной виски десятилетней выдержки.

– Я так понимаю, это деревенское производство, ведь тут нет этикетки?

– О да, Луи, – подтвердил Лакотер. – Дункан таскает эту бурду с какого-то озерного острова, но нам это место не показывает.

– Но вы же тогда перестанете ко мне ходить, – пошутил хозяин. – Луи, но откуда вы, рафинированный делатель денег, могли приобрести привычку пить сенное виски?

– Я вырос на ферме, джентльмены. И никогда не скрывал этого, – сказал Карпентер и, пошевелив своим маленьким носиком над бокалом, прикрыл глаза в предвкушении.

– Расскажите, Луи, – попросил хозяин, чтобы еще до начала деловой части между ними возникла симпатия.

Что-то из биографии Карпентера Флойд и его друзья уже знали, но услышать какие-то подробности из уст самого банкира было не лишним.

«Чем больше вам известно о личности вашего партнера по переговорам, тем выше ваши шансы одержать верх. Собирайте любые сведения, даже слухи», – вспомнил Флойд наставления из учебника «Как преуспеть в переговорах».

– Воспитывался я у дяди и был им передан дальнему родственнику, разводившему молочных коров. Поскольку мне тогда было уже семь лет, фермер Иглер, как его звали, подумал, что, прокормив меня еще два года, он получит сначала помощника, а затем и полноценного батрака. Так что к десяти годам, джентльмены, я умел доить коров, сквашивать молоко для сыра, забивать поросят и снимать шкуру с убитых животных. При этом я не имел ни одного ливра для удовлетворения каких-то своих нужд. Старый Иглер говорил мне – будет тебе двадцать лет, станешь владельцем половины фермы. Но это меня не устраивало, уже в двенадцать я понимал, что не буду всю жизнь разводить коров. А, нужно заметить, иногда я ходил помогать по хозяйству нашему соседу, подслеповатому фермеру Дровосеку – так его звали в округе. У Дровосека было двенадцать работников и восемь сотен коров, он исправно погашал банковский кредит и, не доверяя работникам, просил меня подавать ему бумаги. Вот однажды я и составил ложное завещание по образцу подлинного и дал ему подписать вместе с банковскими квитанциями. Сделал я это на авось, ведь старик выглядел крепким и я не намеревался травить его или сталкивать в овраг…

Луи сделал паузу, глядя куда-то перед собой, должно быть вспоминая годы, проведенные на ферме.

– Но случилось так, что, возвращаясь с фермерского праздника, подслеповатый Дровосек сам свернул в овраг. По такому случаю приехали адвокат и трое детей Дровосека с внуками. Когда адвокат вскрыл завещание, они испытали шок и пригласили меня. О том, что завещание подделано, никто не подумал, ведь дети в самом деле давно не навещали Дровосека, а я там появлялся каждые пятницу и субботу.

– Какая захватывающая интрига! – произнес Штольц. – И с этих восьми сотен коров вы начали свое восхождение к финансовым вершинам?

– Нет, этих коров я проиграл на бирже, не получив ни ливра, однако приобрел опыт. Через год уже старый Иглер свалился в овраг, возвращаясь с вечеринки, и снова адвокат пригласил меня, чтобы ввести во владение домом и десятью сотнями коров. И уже с этой партии я начал, как вы изволили заметить, восхождение к финансовой вершине. Ну а между делом пристрастился к сенному виски…

– Замечательный рассказ, – сказал Флойд.

– Благодарю. А теперь давайте свой, мне не терпится узнать, что же за тузы спрятаны в вашем рукаве.

– Что ж, Луи, я начну с компании «Нонсарто», акции которой после гибели нашего товарища Грега Саммерсета перешли к нам – такова была договоренность. Мы имеем огромные перспективы, Луи, и планеты с метановыми атмосферами оказались для нас кладезем сокровищ. Представьте себе, наши ученые, я имею в виду специалистов «Нонсарто», научились так изменять наши привычные сельхозкультуры, что они стали давать впятеро, а то и вдесятеро больше крахмала, сахара, хлопка – да чего угодно. И даже железа, меди, цинка и золота…

Подождав, пока брови банкира поползли на лоб, он с улыбкой подтвердил:

– Да-да, дорогой друг. Пусть это перспектива не сегодняшнего дня, но уже завтрашнего, в противном случае наш дорогой друг – владелец «Штольцметалла» – здесь бы не сидел.

– О да, – подтвердил металлург, – наверное, я бы предпочел другое общество.

– Но я не слышал, чтобы «Новые технологии» Грега Саммерсета уже поставляли на рынки продукцию, – вспомнил банкир. – Кому, кстати, теперь принадлежит эта компания?

– Двадцать процентов пока застряли у родственников Грега, но мы над этим работаем. Остальные акции уже у нас.

– А что с разрешением Совета по сельскому хозяйству? – поинтересовался банкир, снова проявляя осведомленность.

– Мы с ними тоже работаем. Из семи его членов пятеро уже с нами согласны. Скоро согласятся и двое других…

– А если нет?

– Тогда мы их заменим.

– Незаменимых у нас нет! – заметил Штольц, выпуская к потолку облако сигарного дыма.

Карпентер пригубил сенного виски и кивнул:

– Когда я ехал сюда, мою машину дважды останавливали, а вокруг здания я заметил оцепление. Что, действительно угрозы так серьезны?

– Мы намерены уменьшить опасность со стороны экстремистов и для этого связались со специальными агентствами по безопасности, – сказал Флойд, внимательно следя за реакцией банкира.

– Вы собираетесь действовать на упреждение?

– А вас беспокоит законность таких методов?

– Нет, меня интересует только эффективность. И еще меня интересует, откуда берется эта огромная прибавка к урожайности этих новых сельхозкультур. Когда я получаю свои прибыли, я прекрасно понимаю, кого надул и чьи деньги перебежали на мои счета. А как обстоит дело здесь? Чьи денежки мы будем пристраивать на свои счета?

Флойд обменялся взглядом с остальными членами Совета, потом улыбнулся и сказал:

– Так получается, дорогой Луи, что наши деньги мы будем извлекать из ничего. То есть мы будем эксплуатировать почву более интенсивно и оттого получим наши сверхдоходы.

– Ага, кажется, я понимаю! – кивнул Карпентер, знавший о сельском хозяйстве не понаслышке. – Стало быть, мы истощаем почву на несколько лет вперед, а затем сбагриваем ее какому-нибудь государственному фонду землевосстановления. Кстати, я знаком с несколькими людьми в региональном правительстве, которые за разумное вознаграждение возьмут эти измученные земли под крыло, потянут время до их восстановления за госсчет, а потом еще и отчитаются об отлично проделанной работе.