Машина остановилась на светофоре. У перехода стояли две девушки в длинных, сильно приталенных пальто. Они смотрели на него и переговаривались. Одна рассмеялась. Гордеев усмехнулся, представив, что они подумали о нем. Едет молодой, да ранний, на шикарном авто с личной охраной, денег, наверное, немерено… Юрий заметил, что в ответ на его усмешку, обращенную к собственным мыслям, девушки с готовностью заулыбались и зашептались еще энергичнее. От этого Гордееву стало немного грустно…

Не положено адвокату ездить с охраной. Он сем защищает и в чужой защите, по идее, не нуждается…

Зажегся зеленый, и машина резво сорвалась с места.

Скоро миновали мост над МКАД. За городом водитель еще прибавил скорости. Автомобиль летел по трассе, казалось, едва касаясь асфальта колесами.

Навстречу, со стороны дачного поселка, мчалась вереница машин с мигалками.

— Вся прокурорская рать, — нарушил молчание водитель.

— От нас едут, — отозвался Демарин.

— Ну да. Катаются взад-вперед. Не знают, то ли им продолжать обвинять, то ли самим извиняться.

— Да там все дело белыми нитками шито, — горячился охранник. — Ройтман его в шесть секунд расколет.

— Прижмусь-ка я к обочине, от греха подальше. — Водитель остановил машину.

Гордеев, услышав фамилию известного московского адвоката, призадумался. Если такой волчина, как Натан Яковлевич Ройтман ведет Варганова, то зачем в таком случае ему он, Гордеев? Непонятно…

Вереница пронеслась мимо. Они продолжили путь. Скоро дорога привела их к развилке. Здесь водитель сбавил ход, объезжая воронку от взрыва. По обочинам на белых сугробах черными языками лежала гарь. Воронка была огорожена желтыми милицейскими лентами, неподалеку стояла машина, охраняющая место покушения.

«Сильно рвануло», — подумал Гордеев, оглядываясь назад.

— Уроды! Двух парней покалечили, — отозвался Игорь.

— А какую тачку загубили! — поддержал водитель.

— Хорошо еще, бронированная была… Если бы обычная, от всех бы мокрое место осталось…

Машина остановилась перед воротами. Из сторожки появился человек, записал номер, помахал пассажирам рукой.

— Вот жизнь устроили: ни днем, ни ночью покоя нет. — Водитель посигналил в знак приветствия.

— Ох, и не говори, Димыч. Мне сегодня как раз в ночь сюда заступать, — сокрушался Демарин.

Машина въехала в ворота поселка. Это были дачи еще советской номенклатурной элиты. Добротные, одинаковые дома стояли на порядочном расстоянии друг от друга, между петель каменных и асфальтовых дорожек, аккуратно очищенных от снега. Над трубами особняков вились сизые столбы каминного дыма, на высоких соснах и мохнатых елях лежал толстыми ватными хлопьями снег. Он сверкал стеклянной крошкой под бледными лучами солнца.

«В гостях у сказки, — подумал Гордеев, вспоминая при этом родительские шесть соток и щитовой домик. — Сказки о свободе, равенстве и братстве Либерте, эгалите, алиготе…»

Машина подкатила к дорожке, ведущей к одному из дворцов. Демарин вышел из машины. Гордеев, которого обуяла пролетарская злость, решил сыграть в босса до конца. Раз привезли сюда, значит, для чего-то нужен. Ну и пусть тогда попляшут.

Охранник помедлил несколько секунд, наклонился, заглянул в салон и распахнул перед Юрием дверцу.

— К хорошему быстро привыкаешь, да? — улыбался он.

Гордееву стало стыдно за приступ жлобства, и он кивнул в ответ, не глядя в лицо Демарину.

Из сосновой рощи к дому вела тропинка. По ней шли два человека, один повыше и помоложе, с непокрытой седоватой головой, второй сухонький старичок в каракулевой шапке фасона «мозги наружу» и в пальто с бархатным воротником. В высоком-человеке Гордеев узнал Варганова, его теперь часто показывали по телевизору, второй человек был ему не знаком. Они свернули с дорожки и подошли к адвокату.

— Здравствуйте, Юрий Петрович. — Варганов протянул руку.

— День добрый, Виталий Викторович, — ответил на рукопожатие Гордеев.

Старичок стоял возле дома, заложив руки за спину, и с усилием шумно дышал. За его спиной в окне мелькнуло девичье лицо, показавшееся Гордееву знакомым.

— Это мой давний друг, Модест Казимирович Штоль, — представил старичка Варганов. — Прекрасный врач. Во многом благодаря ему брежневское политбюро могло хоть как-то передвигаться.

Юрий пожал теплую, сухую ладонь старика.

— Ну пройдемте в дом. — Варганов пропустил гостей вперед, а сам подошел к машине, жестом подозвав к себе водителя.

Гордеев и Штоль вошли в просторный холл. Старик привычно скинул пальто и повесил его на полированную деревянную вешалку. Гордеев последовал его примеру. Когда он, раздевшись, обернулся, Модеста Казимировича уже рядом не было.

— Сосновым бором пошел дышать. — В холле появился Варганов.

Он повесил куртку рядом с одеждой гостей.

— Погуляет по лесу, попыхтит. А потом садится перед камином и дышит смолой. Очень боится от рака умереть старик.

«А вот ты, кажется, ничего не боишься». Гордеев посмотрел на Варганова. Никто при взгляде на этого улыбающегося человека Не мог бы подумать, что на него идет настоящая охота. И каждый день с экрана телевизора и со страниц газет на него льются тонны грязи.

— Пройдемте в мой кабинет. — Виталий Викторович указал на широкую деревянную лестницу. — А то вы уже, наверное, устали гадать, для чего вас вызвал старый взяточник.

— Честно говоря, ума не приложу, зачем я вам понадобился? — Юрий шел по лестнице рядом с хозяином. — Вы меня не вызвали, а пригласили, и я приехал. По доброй воле.

— Да, конечно, простите. — Варганов распахнул перед ним дубовую дверь кабинета.

Здесь, как и во всем убранстве дома, преобладал имперский стиль. Огромный стол со столешницей, похожей на вырезанный кусок темной земли с зеленым квадратом газона, массивные кресла и стулья, гардины из толстой ткани, забранные под шнуры, и все в таком духе.

— Диковато смотрится, не правда ли? — сказал Варганов, заметив любопытство гостя. — И на всем инвентарные номера. Тут немного осталось домов с такой начинкой. Это почти музей. Многие сразу меняют интерьеры, а я вот решил оставить… Присаживайтесь.

Гордеев уселся в кресло с мягкой невысокой спинкой.

— Я попросил вас приехать, Юрий Петрович, для того, чтобы извиниться перед вами за свою дочь и за те действия, которые были предприняты в отношении вас моими чересчур ретивыми сотрудниками.

Гордеев слушал Варганова, с трудом соображая, о чем речь. Какая дочь, какие действия?

И вдруг Гордеев вспомнил остроносые ботинки охранника. Теперь стало ясно, что они ему напоминали! Ведь именно таким башмаком он и схлопотал по печени от гражданина, пожелавшего остаться неузнанным. Может, это и был добрейший Игорь Де-марин собственной персоной? А что? Вчера по печени дубасил, сегодня дверцу машины распахивает. Все изменчиво в этом мире…