– Да, я слыхал жуткие истории об этих болотах, – невольно содрогнулся Ашока. – Но что же будет с рабами? Они погибнут там.

– Это не должно тревожить великого царя. У нас достаточно рабов, и, как я уже говорил, их жизнь мало стоит, – равнодушно ответил Мукеш. – Пусть великий царь будет спокоен – прежде чем они умрут, они успеют выполнить то, что от них требуется.

– Но меня будут проклинать, – возмутился Ашока. – Какую память я оставлю по себе, какое воздаяние меня ждёт?

– Тебя будут прославлять за твои труды, твоё имя станут произносить с почётом и уважением, – возразил Мукеш. – Уже сейчас народ славит тебя как величайшего царя; люди желают видеть памятники с твоим изображением и обелиски в твою честь…

– Ты уверен, что величие правителя и государства должно строиться на людских страданиях? – сказал Ашока.

– Но… – хотел возразить Мукеш, однако царь прервал его:

– Ты слышал о карме, сансаре, дхарме и нирване?

– Нет. Кто эти женщины?

– Это не женщины, это законы существования. Карма – это воздаяние или, по-другому, состояние нашей жизни, зависящее от того, как мы жили. Все наши поступки имеют последствия для нас самих: за злые воздается злом, за добрые – добром. Но воздаяние ждёт нас не только в этой жизни: кто творил зло, у того плохая карма и, значит, душа его не получит покой после смерти, она начнёт новую полную страданий жизнь в новом земном воплощении, – и чем хуже карма у этого человека, чем больше зла он причинил в прошлой жизни, тем тяжелее будет его следующее существование.

Сансара – это и есть мучительный водоворот рождения и смерти, водоворот, в котором мучается и томится душа и стремится вырваться из него.

Дхарма – это нравственный закон, свод правил, поддержка, которая дана человеку от бесконечной справедливости, которая есть основа мира. Лишь с помощью дхармы душа может вырваться из водоворота сансары, и тогда она достигнет нирваны – успокоения и блаженства, высшей цели, к которой она стремится.

– В нашей вере обо всём этом говорится по-другому, – возразил Мукеш.

– Да, в вашей вере об этом говорится по-другому, – согласился Ашока.

– Разве у великого царя теперь новая вера? – спросил Мукеш.

Ашока ничего не ответил.

– Иди, визирь, – сказал он после паузы. – Я достаточно слушал тебя сегодня.

* * *

– Позовите Питимбара! – приказал Ашока после ухода визиря. – Ты проехал по стране? Что ты видел? Рассказывай, – сказал царь Питимбару, когда тот вошёл.

– Повсюду тлен и разрушение.

– Да что ты? – Ашока недоверчиво посмотрел на Питимбара. – А мне докладывают иное.

– Тебя обманывают. Поверь мне, страна гибнет, – печально отвечал Питимбар.

– В чём это выражается? – с большим сомнением спросил Ашока.

– Все только и говорят о величии страны, – ну и о твоём величии, конечно.

– А это плохо?

– Это, как туман, который обволакивает всё вокруг и не даёт видеть вещи такими, как они есть. Под его прикрытием легко скрываться негодяям, дабы творить свои неблаговидные делишки, – неужто ты не понимаешь этого? А ещё говорят, что ты умён, – с удивлением развёл руками Питимбар.

– Не забывайся! – с раздражением проговорил Ашока. – Скажи мне лучше, почему ты считаешь любовь к своей стране тленом и разрушением.

– Об этом давно сказано. Вот прочти, я принёс специально для тебя изречения одного мудреца, – Питимбар подал Ашоке свиток.

– У меня сегодня день приобщения к мудрости, – сказал Ашока, начиная читать: «Возвеличивание своей страны есть чувство неестественное, неразумное, вредное, причиняющее большую долю тех бедствий, от которых страдают люди. Разве не очевидно, что особенности каждого народа служат главным препятствием братского единения народов? И потому поддержание и охранение особенностей какого бы то ни было народа служит не сближению и единению людей, а всё большему и большему отчуждению и разделению их. Так что возвеличивание своей страны – не есть желание духовных благ своему народу (желать духовных благ нельзя одному своему народу), – а есть желание этому народу или стране наибольшего благосостояния и могущества, приобретаемых в ущерб благосостоянию и могуществу других народов или стран».

Ашока через силу усмехнулся:

– Пожалуй, твой мудрец прав.

– Читай же дальше! – с нетерпением проговорил Питимбар.

– «Исключительная любовь к своей стране и необходимость жертвовать во имя неё своим спокойствием, имуществом и даже жизнью должны быть отвергнуты для торжества высшей идеи братства людей, которая всё более и более входя в сознание, получает разнообразные осуществления. И если бы не мешали этой идее власть имущие, которые могут удерживать свое выгодное в сравнении с народом положение только благодаря чувству превосходства своей страны над другими странами, внушаемому этому же самому народу, – высшая идея давно одержала бы верх. Все правители не только нарушали и нарушают против покорённых народов и друг против друга самые необходимые требования справедливости, но совершали и совершают всякого рода обманы, мошенничества, подкупы, подлоги, грабежи, убийства, – и народы не только сочувствовали и сочувствуют всему этому, но радуются тому, что не другие государства, а их страны совершают эти злодеяния. Взаимная враждебность народов и стран достигла таких удивительных пределов, что все стоят друг против друга с выпущенными когтями и оскаленными зубами и ждут только того, чтобы кто-нибудь впал в несчастье и ослабел, чтобы можно было с наименьшей опасностью напасть на него и разорвать его…

Люди должны понять, что чувство превосходства своей страны есть чувство грубое, вредное, стыдное и дурное, а главное – безнравственное. Грубое чувство потому, что оно свойственно только людям, стоящим на самой низкой ступени нравственности, ожидающим от других народов тех самых насилий, которые они сами готовы нанести им; вредное чувство потому, что оно нарушает выгодные и радостные мирные отношения с другими народами; постыдное чувство потому, что оно обращает человека не только в раба, но в бойцового петуха, который губит свои силы и жизнь на потеху своим хозяевам; чувство безнравственное потому, что, вместо признания себя сыном Бога и высшим созданием, как учит нас вера, – всякий человек, под влиянием чувства превосходства своей страны, признает себя рабом этой страны и совершает поступки, противные своему разуму и своей совести», – Вот бы мой визирь прочитал это, Он бы корчился от таких слов, будто от укуса тарантула, – пробормотал Ашока. – «Опомнитесь, люди, и, ради своего же блага, – и телесного, и духовного – одумайтесь, подумайте о том, что вы делаете! Подумайте, что вы не сыны каких-либо стран и народов, а сыны Бога, и потому не можете быть ни рабами, ни врагами других людей!» – закончил он читать свиток.

– Теперь ты понял, почему повсюду у нас тлен и разрушение? Ну не глупцы ли мы?! – воскликнул Питимбар. – А хочешь, я расскажу тебе ещё и притчу?