связи с их имуществом (Anālayo 2017a: 47). Такое памятование обращает внимание на тот факт, что имущество становится грязным через контакт со своим телом. В результате размышления выясняется, что это действительно так. Одежда и постельное белье загрязняются по мере их использования, и главным источником этой грязи является наше собственное тело. И хотя это тот аспект физического тела, на который мы не привыкли обращать внимание в современном обществе, его вряд ли можно отрицать. На самом деле главным акцентом в этом упражнении является вопрос о том, каким образом мы привыкаем относиться к человеческому телу.

В другом представлении того же вида упражнения тело описывается как «не красивое (asubha)». Значение этого определения в данном контексте состоит в представлении о красоте, как о чем-то сексуально привлекательном и соблазнительном. Это такой вид красоты, который пробуждает желание прикоснуться, поцеловать и совокупиться. Цель данного упражнения состоит не в том, чтобы поставить под вопрос эстетическую красоту в целом. И действительно, в трактате Самьюта-никаи Будда превозносит красоту монаха, которого он однажды увидел (SN 21.5; Anālayo 2017a: 52). Этот случай ясно демонстрирует, что с красотой как таковой нет никаких проблем. Проблема скорее заключается в чувственном желании.

Лишь малая часть людей соответствует ограниченным критериям современного представления о телесной красоте. Это просто несправедливо, что большинство людей дискриминируются из-за того, что они полные или худые, слишком низкого или высокого роста, имеют тот или иной цвет кожи. Все люди должны иметь равные права на признание и уважение, независимо от формы их тела. В частности, очень вредна расовая дискриминация. Любая кожа, независимо от ее цвета, является просто кожей. Данный признак никак не влияет на самого индивидуума. Он не связан с тем, является этот индивидуум умным, честным или же нет.

Чувственность

Расовая дискриминация не является единственной проблемой. Сексуальное влечение вполне может выйти из под контроля и привести к ужасным последствиям, таким как насилие, детская порнография и т. д. Эти примеры должны прояснить, что половое влечение не может просто приравниваться к любви. Например, сексуальное насилие определенно не является формой любви. Это опасная форма психического отклонения, которое проявляется как жестокость и причиняет огромный вред. Иногда насильник даже убивает свою жертву. Это полностью противоположно любви.

Помимо крайних проявлений чувственного желания, существует половое влечение, возникающее в неподходящих ситуациях. Способность к ограничению или устранению этого влечения представляется вполне разумной. Некоторые могут ощущать возникновение чувственного желания по отношению к партнеру своего лучшего друга. В таком случае будет полезно иметь способность потушить пламя похоти в самом начале, когда это еще не так трудно сделать. Если же это не обуздать, то маленький огонек может стать огромным пламенем, которое сожжет нас и других. И здесь простое напоминание себе о том, что наше тело является лишь совокупностью анатомических частей, может позволить реально оценить ситуацию, чтобы увидеть, что на самом деле существует из того, что представляет нам ум.

Некоторые иллюстрации недостатков чувственного желания можно найти в ряде примеров, приведенных в Поталия-сутте (MN 54; Anālayo 2013: 74ff). Один из них сравнивает потворство чувственным желаниям с тем, как держат горящий факел, стоя против ветра, в результате чего держащий его может сам загореться. Потворство чувственным желаниям подобно тому, как неумело держат горящий факел, в результате чего загораются сами. Проблема не в поиске удовольствия как такового. По сути дела, это сравнение не подразумевает наличие принципиальной ошибки в том, что факел используют. Проблема в том, что его держат неправильным образом. Применительно к поиску удовольствия проблемой также является ошибочное направление, возникающее вследствие потворства чувственному желанию.

В Магандия-сутте (MN 75; Anālayo 2013: 73) также появляется образ огня. В этом трактате описывается больной проказой, который прижигает свои раны огнем. И хотя такое прижигание приносит ему временное облегчение, оно в целом ухудшает его состояние. То же самое относится и к чувственному удовольствию. Чем больше мы потворствуем ему, тем сильнее становится чувственное желание. И, напротив, в случае полного исцеления прокаженного, ему больше не понадобится приближаться к огню. Вероятно, он даже будет сопротивляться изо всех сил, если его будут вести к огню. Это иллюстрация для того, кто навсегда избавился от огня чувственного желания. Такой индивидуум больше не захочет даже пытаться потворствовать своим чувственным желаниям просто потому, что чувственные удовольствия полностью потеряли всю былую привлекательность.

Другое сравнение в Поталия-сутте описывает грызущую кость собаку, которая никак не может утолить свой голод. Потворство чувственным желаниям точно также не может привести к продолжительному удовлетворению. Так же как вкус кости кажется собаке утоляющим голод, погоня за чувственным удовольствием тоже представляется многообещающей. Однако же и то и другое не исполняет имевшихся надежд и ожиданий.

Еще одно сравнение в том же трактате описывает птицу, которая схватила кусок мяса и за которой гоняются другие птицы, старающиеся отнять его. И до тех пор, пока птица не бросит этот кусок мяса, она рискует получить ранения или даже быть убитой другими птицами. Это сравнение иллюстрирует соперничество среди тех, кто находится в поисках чувственного удовлетворения. Мы можем представить себе двух мужчин, влюбленных в одну женщину, которые заходят так далеко, что стремятся убить друг друга.

Чувственное влечение очень близко связано с нашим ощущением самоидентификации. Это выдвигается на передний план в одном из трактатов из Ангуттара-никаи (AN 7.48; Anālayo 2013: 71). В нем описывается то, как мужчина пытается самоопределиться в своем ощущении мужественности и найти в этом радость, точно так же как женщина пытается самоопределиться в своем ощущении женственности и найти в этом радость. Самоопределившись со своей мужественностью внутри, мужчина ищет женственность снаружи, и точно так же женщина, самоопределившись со своей женственностью внутри, ищет мужественности снаружи. Таким образом, стремление к половому соитию не позволяет им выйти за пределы узких рамок их чувства самоидентичности. Хотя это и не было прямо отмечено, представленное в этом трактате также может быть применимо к случаю однополых чувственных желаний. Основным принципом здесь является открывающее путь к освобождению оставление питающего чувственное желание ограниченного и ограничивающего чувственного самоотождествления.

Представленное здесь упражнение предлагает способ достижения такого освобождения. Оно предполагает отход восприятия от обычного видения человеческого тела как сексуально привлекательного, к которому нас приучает общество. Мы часто думаем и выделяем значительные ресурсы на заботу и украшение тела. Это трата времени и средств, которые могут быть использованы для лучших целей. Требуется отвлечение от одержимости телом как сексуально привлекательным. Просто поддерживать тело в чистоте и работоспособном состоянии гораздо проще и полезнее.

Строго говоря,