– Некоторые умирают от причин, не имеющих отношения к сердцу. Вообще-то любого человека с вероятностью один на миллион может убить разряд молнии.

– Я говорю серьезно.

– И я тоже. – Он немного смягчил тон. – Немало людей с пересаженным сердцем прожили по двадцать лет без признаков отторжения, Кэт. Эти люди получили новое сердце, когда подобные операции были в новинку, когда они находились еще в экспериментальной стадии. С тех пор медицинские технологии ушли далеко вперед. У тебя есть шанс прожить нормальную полноценную жизнь.

– И каждый день этой «нормальной жизни» ты будешь отслеживать основные показатели работы моего организма.

Дин озадаченно посмотрел на нее.

– Прежде чем стать твоим другом и любовницей, Дин, я была твоей пациенткой. Думаю, ты всегда будешь видеть во мне пациентку.

– Нет! – решительно возразил он.

Так она ему и поверила! Дин покровительственно возвышался над ней, как постоянное напоминание о том, что она когда-то была хрупкой и уязвимой. Он по-прежнему обращался с ней как с хрустальной вазой. Даже когда они занимались любовью, он вел себя так, будто она в любое мгновение рассыплется. Его сдержанность раздражала, вызывала ощущение, будто ее обманывают, а не лелеют. Что, в свою очередь, охлаждало ее собственную страсть.

Из опасения обидеть его она молча подавляла свое раздражение. В душе ей хотелось одного: чтобы он относился к ней как к женщине, а не как к пациентке с пересаженным сердцем. Однако требовать этого от Дина, по всей видимости, было бессмысленно.

И все же Кэт знала: его избыточное внимание к ней было всего лишь поводом. Истинная проблема заключалась в том, что она его не любила. По крайней мере, не так, как любят человека, с которым хотят соединить судьбу. Жизнь была бы намного проще, если бы она его любила. Временами ей страстно хотелось его полюбить, но увы.

Она всегда пыталась щадить чувства Дина, пока не почувствовала, что устала. Лучше быть открытой и честной.

– Я не хочу за тебя замуж, Дин. Я хорошо к тебе отношусь. Если бы не ты, я никогда бы не выкарабкалась из моего плачевного состояния. – Пару мгновений помолчав, она мягко добавила: – Но я не могу сказать, что по уши в тебя влюблена.

– Понимаю. Кстати, я от тебя этого и не жду. Оставим любовь подросткам. Мы давно не в том возрасте, чтобы верить в романтическую чушь. Зато мы можем составить хорошую команду.

– Команду, – эхом повторила Кэт. – Это мне тоже не нравится. Я никому не принадлежу с восьми лет, когда мои родители… умерли.

– Это еще одна причина, чтобы я взял на себя заботы о тебе.

– Не надо обо мне заботиться! Я хочу оставаться собой, хочу быть Кэт. Новой Кэт. Здоровой, сильной Кэт. Я делаю все для этого каждый день, как только у меня появилось новое сердце. Я еще привыкаю к той женщине, которая поднимается наверх по лестнице, а не в лифте. Которая может вымыть голову за три минуты, а не за тридцать, как раньше.

Она прижала к груди сжатые в кулаки руки – к тому месту, где билось ее новое сердце.

– Время приобрело для меня новое измерение, Дин. Оно бесценно. Я ревниво оберегаю время, которое провожу наедине с собой. Пока я не узнаю до конца эту новую Кэт Делани, я не хочу делить его ни с кем.

– Понятно, – сухо ответил Дин, скорее обиженно, нежели с сочувствием.

– Перестань дуться, – улыбнулась Кэт. – Этим меня не разжалобить. Тебе не придется страдать, если мы не поженимся. Во мне ты больше всего любишь мою известность. Ты наслаждаешься тем, что купаешься в лучах моей славы, тебе нравится посещать голливудские премьеры, бывать в обществе телезвезды в легендарном ресторане «Спаго». – Кэт шутливо приняла манерную «звездную» позу: одну руку положила на бедро, а другу закинула за голову. Дин рассмеялся, и его глуповатая ухмылка показалась Кэт чем-то вроде письменного признания вины. – Признайся честно, Дин. Будь я кассиршей в супермаркете, неужели ты сделал бы мне предложение? – Она давно его раскусила, и оба прекрасно это знали.

– Ты холодная женщина, Кэт Делани.

– Я говорю правду.

Будь природа любви Дина к ней иной, она давно бы порвала с ним отношения, чтобы избавить его от душевных мук. К тому же он сам признался, что любит ее в меру своей способности любить. Не более того.

Дин обнял ее и поцеловал в лоб.

– И все же я люблю тебя, Кэт, и по-прежнему хочу, чтобы ты стала моей женой, но пока что я тебе уступаю. Тебя это устраивает?

Они так ничего и не решили, но, по крайней мере, Кэт получила новую «отсрочку».

– Устраивает.

– Отлично. – Дин обнял ее крепче. – Готова ложиться?

– Пожалуй, перед сном поплаваю в бассейне.

– Составить тебе компанию?

Дин был не любитель плавать, а жаль, так как бассейн у него был просто шикарный, чем-то похожий на тропическую лагуну.

– Не надо. Ступай наверх. Я скоро приду.

Дин зашагал по лестнице на второй этаж. Кэт вышла в двери террасы и по мощенной камнем дорожке направилась через ухоженный сад к бассейну. Нисколько не смущаясь, она расстегнула и сбросила с себя платье. Затем, стянув чулки и трусики, голышом скользнула в восхитительно прохладную воду. Ощущение это успокаивало и очищало. Возможно, ей удастся смыть с себя гнетущую неудовлетворенность, одолевавшую ее последние месяцы, как из-за Дина, так и из-за всего прочего в ее жизни.

Немного проплыв вперед, Кэт перевернулась на спину. Она еще не устала удивляться тому, что может плыть, не задыхаясь и не опасаясь того, что сердце в любое мгновение остановится. Еще полтора года назад она не могла поверить, что подобное возможно. Она была готова умереть. И умерла бы, не умри перед ней кто-то другой.

Эта мысль прочно засела в ее сознании, и все равно, стоило ей вспомнить об этом, ее как будто пронзало током. Вот и сейчас эта злодейка вынудила Кэт спешно выбраться из бассейна. Дрожа, она на цыпочках зашла в кабинку для переодевания и завернулась в огромное полотенце.

Однако мысль неотвязно преследовала ее. Чья-то смерть подарила ей жизнь.

Кэт ясно дала понять Дину и всем его сотрудникам, делавшим ей операцию: она ничего не желает знать о человеке, чье сердце теперь бьется в ее груди.

Сама она старалась не думать о доноре как о человеке, у которого наверняка имелись родные и близкие, которые согласились на такую жертву ради того, чтобы она могла жить. Когда же она все-таки позволяла себе такие мысли, сомнения казались ей этаким Эверестом эгоизма и жалости к себе. Да, одна жизнь оборвалась, зато она получила новую.

Кэт опустилась в шезлонг и, закрыв глаза, стала считать, сколько раз в жизни испытывала счастье. Она преодолела горести трудного детства, добилась осуществления заветной мечты. Она была на пике своей карьеры и работала с талантливыми людьми, которые любили ее и восхищались ею. У нее было более чем достаточно денег, и она ни в чем не испытывала нужды. Ее любил и хотел красивый, культурный, уважаемый кардиолог, который ведет жизнь богатого принца.