– Да, недели две назад.

– Ну, с прошедшим тебя тогда, – улыбнулся Митя. – И ты хочешь сказать, что за две недели у тебя еще осталось что-то из набора? Мне однажды тоже такой подарили, так мы с Овражкиным его за два дня весь израсходовали.

– Это не тот случай, когда вы усыпили кого-то из наставников? – встрепенулась Анисья.

– Да-да. Все правда подумали, что мы подсыпали Эбониту Павловичу сон-траву, но на самом деле мы просто прицепили к его очкам маятник, который его и усыпил.

– У меня в наборе тоже есть маятник. Так вот зачем он! Значит, Дарья Сергеевна подарила мне все это, чтобы я подшучивала над наставниками? Здорово! А для чего там шариковая ручка?

– Не уверен насчет наставников. Нас тут же наказали, когда мы усыпили Эбонита, так что будь осторожнее. А ручка – это вообще самая веселая вещь, – ответил Митя, и Сева отстраненно улыбнулся своим мыслям. – Ее можно дать кому-нибудь под видом обычной ручки, но секрет в том, что весь текст, написанный ею, через некоторое время превращается в полную околесицу. Кстати, вот еще что я хотел сказать вам, но отвлекся на набор кудесника.

Вы еще не слышали? Теперь нам всем нельзя свободно перемещаться по Росенику.

Девочки тут же притихли и уставились на Муромца, улыбки сползли с их лиц.

– Да. Велес завтра объявит об этом официально. Даже домой в Полнолуние будут отпускать в редких случаях. В Росенике теперь небезопасно.

* * *

На следующий день, как и говорил Митя, Вера Николаевна собрала всех воспитанников Белой Усадьбы в Малахитовом зале. До этого случая девочки ни разу не оказывались в подобном месте, и его величина и простор поразили всех, кроме Анисьи, которая лишь снисходительно пожала плечами:

– Ну подумаешь, малахитовый? У нас дома есть такой же янтарный.

Это был огромный зал с высоченными потолками и рядом малахитовых колонн. Зеленый камень с темными прожилками использовался здесь повсюду для украшения мебели, камина, дверных ручек и настенных панно. Стройными рядами стояли друг за другом стулья с мягкими подушками, их было достаточно, чтобы рассадить всех жителей Белой Усадьбы, которые медленно стекались сюда к назначенному времени. Подружки задумчиво оглядели зал и решили занять места в самой середине, чтобы хорошо видеть Веру Николаевну, но при этом не маячить у нее перед носом. Анисья все еще предпочитала лишний раз не попадаться ей на глаза, потому что та история со Звездинкой не была до конца забыта.

– Привет, я сяду здесь? – спросил Огненный маг Миша, друг Емели, кивая на незанятый стул рядом со светловолосой колдуньей.

– Да, конечно, – позволила Анисья.

Полина невольно улыбнулась. Вокруг было полно свободных мест, но этот хитрец так умело изобразил на своем лице озадаченность, будто зал и вправду переполнен до отказа, и пустует лишь сиденье возле Анисьи. Этот мальчишка давно увивался за белокурой красавицей, хотя был так ненавязчив, что Анисья не замечала его тактичных ухаживаний. Наконец к другу присоединился розовощекий Емеля, и они увлеклись болтовней. У Полины появился шанс задать Анисье вопрос:

– Слушай, я тут вспомнила про помолвку твоего брата… Но ты ничего не говорила о себе. Почему только ему выбрали пару?

– А, так это не обязательно для меня, – охотно поддержала тему Анисья. – Наследство передается по мужской линии, я же говорила. Хотя, если бы я была старшим ребенком в семье, то меня, скорее всего, тоже обручили бы с кем-нибудь еще в детстве. Это своего рода традиция. Но, слава Яриле, братец отдувается за нас обоих.

– Но ведь Марьяну обручили. Неужели на тебя не было претендентов среди богатых женихов?

– Марьяна как раз и есть старшая дочь в роду. А что до претендентов, то были, безусловно. И до сих пор есть, – Полина не поняла, сказала Анисья это в шутку или всерьез, потому что на лице той играла озорная улыбка.

– Значит, ты можешь выйти замуж за кого хочешь?

– Ну-у, вообще-то, не совсем, – теперь лицо Анисьи приобрело задумчивое выражение. – Этот человек должен быть уважаем.

– И богат?

– Желательно, но… нет, его должны уважать, это главное. Даже титулы или звания необязательны, просто он должен происходить из хорошей известной семьи.

– Ясно. Значит, ты не можешь встречаться с тем, кто тебе понравится?

– Почему это? До замужества я могу встречаться с тем, с кем захочу. Это вот Митя не может – он всегда на виду, но я-то пока свободна и никому особо нет дела до моей личной жизни! И вообще, почему ты спрашиваешь?

– Просто так. Подумала, можешь ли ты встречаться, например, с парнем, который сидит рядом с тобой сейчас, – усмехнулась Полина.

– С Мишей? Почему именно с ним?

– Ну, по-моему, он хорошенький. И не сводит с тебя глаз.

Анисья расплылась в улыбке и медленно повернулась к Мише с заинтересованным видом. Но Маргарита не дала ей насладиться обществом молодого человека. Она перегнулась через Полину и дернула Анисью за руку:

– Эй, погляди-ка, кто пришел! Дима! И он опять шепчется со своим приспешником.

– Может, станем считать этого парня его сообщником? – смеясь, спросила Василиса, которая все же сомневалась в том, что Дима похитил профессора Звягинова.

– А что, все может быть. Пойдемте скорее, сядем за ними, пока никто не занял те места.

– Что? – возмутилась Анисья. Почему этот Дима пришел так не вовремя? Вечно он все портит! – Но я…

– Пойдем, – Полина потянула ее за руку вслед за Василисой и Маргаритой, которые уже принялись пересаживаться на другой ряд. – Извини, Миш, нам срочно надо уйти.

– Конечно… ладно, – Миша помрачнел.

Дима снова оделся во все черное – не обошлось и без жилета с пуговицами, и часов на длинной цепочке; волосы, гладко зачесанные набок, открывали высокий бледный лоб и четкий росчерк бровей. Теперь в глазах четырех маленьких колдуний его окружал ореол нехорошей тайны, словно он не только уличен в преступной связи со Странниками, но и замешан еще в нескольких загадочных преступлениях. Анисья в своих размышлениях вообще доходила до того, что готова была свалить на него все нераскрытые убийства Охотников за Темными колдунами, и по ее спине пробегали мурашки.

Дима не мог не заметить шумной возни за своей спиной и резко обернулся, поймав взгляд четырех пар глаз, уставившихся на него. На лице его тут же отразилось удивление. Он нервно дернул головой – кивнул Анисье, которую хорошо знал с детства, и возвратился к тихой беседе со своим приятелем.

Девочки переглянулись, поняв, что выдали себя, но остались сидеть на месте. Где-то вдалеке Полина различила звуки знакомых голосов. Митя громко и весело рассказывал очередную историю, и Арсений что-то отвечал ему. Сева шел немного позади с неопределенным выражением лица. Сегодня он тоже был в черном, и Полина, сама себя не понимая, опять стала сравнивать его с Димой. Глаза ее при этом ни на миг не отрывались от Воздушного колдуна, внимательно ловя и запоминая каждое его движение. Раньше она никогда особо за Севой не наблюдала, разве что за его лицом, чтобы уловить на нем проявление хоть каких-то эмоций, но теперь, когда он шел в окружении целой толпы подростков, все в нем заинтересовало Полину. Если хорошенько поразмыслить, его движения выглядели странно: точные, обдуманные, выверенные. Обычные люди, сами того не замечая, часто без надобности жестикулируют или вертят головой, смотря по сторонам, что-то теребят в руках, пожимают плечами – это нормально и естественно, но Сева не делал ничего такого. В его присутствии Полина терялась и чувствовала себя очень некомфортно, ей начинало казаться, что все сказанное или сделанное ею выглядит глупо, и сейчас она отчасти понимала, почему так происходило. Сева был не таким красивым и заметным, как Митя, не таким добродушным и смешным, но он словно становился эталоном поведения для всех, кто находился рядом. Вел себя так, будто никогда не делал ошибок, создавая иллюзию превосходства над остальными людьми. Все парни по сравнению с ним вдруг начинали казаться суетливыми и несерьезными, а девочки пустыми и податливыми.