С 1920 года их господство на юге оказалось под вопросом из-за притязаний лондонской банды Сабини, но ни сам Кимбер, ни остальные члены «Бирмингемской банды» не собирались уступать свои позиции на доходных полях вроде Эпсома. Разразилась настоящая хулиганская война, в которой многие были убиты, а многие ранены револьверными пулями, ножами, опасными бритвами и другим оружием.

Эта вендетта ни для кого не стала сюрпризом, ведь обе стороны давно погрязли в насилии. Уильям Кимбер не был исключением. Он родился в 1882 году в доме № 55 по Саммер-лейн в семье меднолитейщика Уильяма Кимбера и его жены Кэтрин, в девичестве Фаррел. И мать, и отец Кимбера родились в Бирмингеме и жили в этом доме по крайней мере с 1881 года. Уильям-старший был истинным жителем Саммер-лейн.

В 1861 году, когда ему было пять лет, Кимбер вместе с матерью Харриет и тремя братьями и сестрами проживал в доме № 20. Харриет была главой их семейства. Вдова сорока шести лет, она работала портнихой. Ее старшему сыну Генри было двадцать, и он работал в продуктовой лавке, восемнадцатилетняя дочь Эстер трудилась в типографии, а девятилетняя дочь Марта уже работала швеей.

Один из дворов на Саммер-лейн в 1920-х годах – Уильям Кимбер вырос в таком же. На мужчине слева надета кепка. Они вошли в моду в конце 1880-х и быстро стали атрибутом банд «драчунов» из Бирмингема. Козырьки кепок дали этим бандам второе название – «Острые козырьки».

На голове у мужчины справа котелок. Такие шляпы были наиболее популярны у мужчин из рабочего класса до появления кепок, но некоторые продолжили носить их и в межвоенные годы. Похоже, что этот мужчина курит глиняную трубку. У него на шее повязан белый шарф – еще один типичный предмет одежды рабочего класса.

Уильям всю жизнь провел в окрестностях Саммер-лейн. Судя по данным переписи 1891 года, семья Кимберов жила во 2-й квартире дома № 57 по Саммер-лейн. Через десять лет они переехали на расположенную неподалеку Тауэр-стрит, а к 1911 году смогли подняться немного выше по социальной лестнице и арендовали дом № 100 по Хоспитал-стрит. Они жили там до 1935 года, в который Уильям скончался в возрасте восьмидесяти лет.

Вид на Уинстон-Грин-роуд и тюрьму в отдалении. Снимок был сделан в начале двадцатого века, примерно тогда, когда в этой тюрьме сидел Билли Кимбер.

Его жена Кэтрин была дочерью Мартина и Марии Фарелл. Оба ее родителя родились в Ирландии. Мартин Фарелл работал подручным каменщика. По данным переписи 1871 года Фаррелы жили на Мэри-Энн-стрит – короткой улочке, которая отходила от площади Святого Павла и переходила в Генриетта-стрит. Она, в свою очередь, оканчивалась на Конститушн-Хилл, откуда начиналась Саммер-лейн, где жили Кимберы.

Кэтрин работала гальванотехником. В 1871 году ей было семнадцать. Она родилась в Бирмингеме, как и ее младшая сестра, проживавшие вместе с ними две племянницы и старшая сестра Матильда, которой был двадцать один год. Ее возраст намекает на то, что Фаррелы перебрались в Бирмингем в ужасные годы голода, когда по всей Ирландии свирепствовала смерть, заставившая многих покинуть страну. Хотя на Мэри-Энн-стрит и проживали другие ирландские семьи, в большинстве своем ее населяли англичане.

В 1891 году, описывая жизнь ирландцев в Британии, прекрасно информированный Джон Денвир придерживался твердого мнения о том, что сложно было найти такой город, где ирландцы сильнее смешались бы с англичанами через межэтнические браки, чем в Бирмингеме. Кэтрин Фаррел – прекрасный тому пример. Принадлежа ко второму поколению ирландских бирмингемцев, она, как и многие подобные ей, работала на фабрике, что еще недавно считалось исключительно «английским ремеслом». Кроме того, она вышла замуж за англичанина. Свадьба Кэтрин и Уильяма Кимбера состоялась в ноябре 1875 года в церкви Святого Филиппа, где отправляли англиканский, а не римско-католический культ. И жених, и невеста вместо подписей поставили кресты, что свидетельствует об их неграмотности.

К 1891 году у Кэтрин было пятеро детей: одиннадцатилетний Гарри, девятилетний Уильям, шестилетний Джозеф, пятилетний Уильям и их трехмесячная сестренка Энн. Их отец теперь работал литейщиком меди, а сама Кэтрин – прачкой. Не стоит забывать, что в 1890-е Бирмингем наводнили «острые козырьки» и «драчуны», знаменитые своими дебошами и жестокими нападениями. Билли Кимбер в те годы как раз был подростком, но, даже если он и не состоял в одной из таких банд, его буйный нрав уже завоевал ему определенную репутацию: в 1901 году, когда ему было девятнадцать, он сидел в тюрьме Уинстон-Грин за нападение.

Он заявил, что работает литейщиком меди, но вскоре после выхода из тюрьмы был приговорен к двум месяцам каторжных работ за нападение на двух полицейских констеблей. «Бирмингем Дейли Мейл» от 28 августа 1901 года сообщила, что Билл сильно ударил одного из них и рассек ему губу, а затем вызывающе вел себя в полицейском участке. За месяц до этого у него родился первый ребенок, дочь Мод Элизабет, а через год он женился на ее матери, Мод Беатрис Харбидж. Десятью годами ранее, когда Мод было восемь лет, она жила на Лидсам-стрит в Ледивуде вместе со старшим братом, тремя младшими братьями и сестрами, матерью и отцом, который работал маляром. Неизвестно, как она познакомилась с Билли Кимбером, но ее правнучке Джульет Баньярд рассказывали, что «у Мод был хороший голос, и она зарабатывала, выступая в пабах Бирмингема».

Мод Кимбер, в девичестве Харбидж, с дочерью Мод на коленях. Мод-младшая родилась в 1901 году, а через год ее мать вышла замуж за ее отца. Спасибо Джульет Баньярд за семейные фотографии.

Энни Кимбер, вторая дочь Билли Кимбера и его жены Мод, в возрасте 24 лет.

Бабушкой Джульет была вторая дочь Кимбера, Энни, которая родилась в декабре 1903 года. У него была и третья дочь, Джессика, но она, к сожалению, умерла в 1907 году в годовалом возрасте. Джульет сообщила, что ее мать Шейла, единственная дочь Энни, утверждала, будто «Энни была любимицей Билли. Моди его не слишком заботила, да и она сама не проявляла любви к отцу. Моди, бывало, говорила: “Задолжаешь отцу – и заплатишь жизнью”».