И оба захохотали, довольные своим чувством юмора. Стигнесса слегка улыбнулась, а Лориан мысленно обозвал некромантов дураками и снова уткнулся в блокнот. Насмешки кадаверциан не могли заставить его отказаться от увлекательного занятия — делать собственные выводы обо всем случившемся в последнее время и записывать кое-какие мысли.

— Что там у вас? — послышался сверху голос Анри. Он стоял на узком балкончике, опоясывающем изнутри стеклянный купол свода, нетерпеливо покачивая концом длинной цепи.

— Готово. — Филипп махнул рукой, выходя на середину холла.

— Спускаю.

Лориан запрокинул голову. Тринадцать полотнищ развернулись в воздухе с торжественной неспешностью. Эмблемы кланов вспыхнули на мгновение золотом, отбрасывая во все стороны яркие лучи. Серебряные отсветы флагов легли на простенки между окнами, отразились в зеркальном полу. И сразу захотелось сделать что-нибудь в знак уважения перед древними символами. Слезть со стола хотя бы. Что подросток и сделал поспешно.

— Ого! — воскликнул вдруг Анри, глядя с балкона на улицу. — Кого я вижу?! Если глаза меня не обманывают, к нашему дому приближается Франциск.

— Не может быть! — Филипп торопливо направился к окну.

— Провалиться мне! — Адриан присоединился к другу, присаживаясь на подоконник. — Точно. Он. Ты ему сообщал, Фил?

— Каким образом? Телефона у него нет, интернета, как ты понимаешь, тем более. Можно было, конечно, встать на одной из сторон пролива и пытаться докричаться до его острова.

— А кто он такой? — спросил Лориан, глядя из-за плеч некромантов на приближающуюся высокую фигуру.

Те обменялись быстрыми взглядами.

— Теоретик клана. Очень могущественный колдун, — нехотя ответил Филипп.

— Такой же, как Кристоф?

— Кристоф — практик, — сказал Анри, спустившись в холл. — Он умеет великолепно применять самые мощные заклинания. А этот господин создает их. Решай сам, кто сильнее.

Мастера Смерти замолчали и отошли от окна, встав на значительном расстоянии от двери. Образовав полукруг, они как-то незаметно оттеснили Лориана за свои спины, и ему показалось, что они слегка побаиваются неожиданно приехавшего родственника.

Дверь открылась, в вестибюль медленно вошел путник в дорожном плаще. В полном молчании он сделал несколько шагов вперед и откинул капюшон. Открывшееся лицо было худым, со впавшими щеками, горбатым римским носом и бескровными сурово сжатыми губами. Редкие седые волосы падали на непомерно высокий лоб. Под кустистыми бровями сверкали черные глаза. «Схимник, — невольно подумал Лориан. — Нет, скорее — глава тайного ордена».

Кадаверциан скользнул взглядом поверх голов встречающих. Казалось, он не замечает их или не дает себе труда заметить.

— Франциск? — прозвучал за спинами некромантов голос Доны. И все трое сразу как будто расслабились, вздохнули свободнее. — Мы ждали тебя на следующей неделе.

Лучась доброжелательностью и радостью, вилисса шла навстречу таинственному родственнику.

— Я удивлен, корабли стали ходить быстрее, — произнес гость низким, раскатистым голосом.

— Чем четыреста лет назад, — едва слышно прошептал Адриан рядом с Лорианом.

— Рада видеть тебя. — Дона протянула гостю руку, и тот после нескольких секунд колебаний пожал ее. — Твои комнаты еще не готовы, но…

— Удали оттуда всех, — приказал Франциск ледяным тоном. — И проследи, чтобы меня не беспокоили.

Он повернулся к выходу, сделал кому-то знак войти, и в холл ввалились четыре вилаха. Двое сгибались под тяжестью деревянного сундука, окованного железом. Еще один нес клетку, закрытую темной тканью. В ней кто-то явственно шебуршился. Последний тащил длинный продолговатый ящик.

Дона невозмутимо пронаблюдала за появлением слуг Франциска. А тот, по-прежнему ни на кого не глядя, направился к лестнице, шагая так прямо, будто к его спине была привязана доска. На самой верхней ступени он остановился и заявил:

— Здесь человек.

— Это воспитанник Кристофа. — Вилисса взглянула через плечо на подростка, ободряюще улыбнулась ему и стала спускаться следом за грозным теоретиком клана.

— Где он сам? — послышался снизу голос Франциска.

— Возникло неотложное дело, но мэтр скоро будет.

Как только их шаги и шарканье вилахов стихли, оставшиеся в холле заговорили, перебивая друг друга:

— Видели, притащил с собой свой гроб.

— Он с ним никогда не расстается.

— Какого дьявола ему понадобились крысы?

— Я слышал, он не пьет человеческую кровь. Говорит, она замутняет сознание.

— А почему он притворялся, что не видит нас? — вмешался Лориан.

— Потому что он нас не видит, — проворчал Филипп. — Слеп как крот уже давно.

— Солнце, — пояснил Адриан, забавляясь удивлением подростка. — Кто-то из лудэр постарался. Его спас Вольфгер. Плоть и глаза регенерировали, но зрительные нервы так и остались повреждены.

— Как же он…

— Обозревает окружающее пространство с помощью магии. Это не слишком надежно, но все же лучше, чем ничего, — сказал Анри, ногой отодвигая от стены пустой вазон из-под роз.

— Но почему он с вами не разговаривал?

— Видишь ли, друг мой. — Адриан небрежно взял Лориана за плечо и повел к столу, чтобы освободить место для Филиппа, снова занявшегося восстановлением охранной магии. — Франциск очень стар. Старше нас всех. Многие из заклинаний, которыми пользуются кадаверциан, создал он. Говорят даже, первого Тёмного Охотника приручил он. Этот старик — что-то вроде легенды. А если живая легенда начнет болтать с тобой о погоде и неполадках с пищеварением, она потеряет все свое величие. Понимаешь, о чем я?

Лориан кивнул и снова уселся на стол.

Через час прибыла еще одна живая легенда клана Смерти.

Это был тип с внешностью головореза, больше похожий на беглого каторжника, чем на кадаверциана. Он небрежно бросил на колени подростку тяжелый саквояж, приказал:

— Эй, малец, присмотри за моими вещами, пока я поздороваюсь с родственниками. — И удалился вниз по лестнице, где его приветствовал восторженный вопль Кэтрин.

— Адриан, — Лориан окликнул кадаверциана, внимательно осматривающего простенки между окнами, — а кто будет еще?

— Еще?! — рассмеялся тот. — Это все живущие ныне мастеровые Смерти, друг мой.

— Как все?! Вас только… десять?

Похоже, кадаверциана позабавило его изумление и недоверие.

— Не так уж мало. И, заметь, наше количество весьма символично. Десять — число гармонии.

— Остальные… погибли?

— Да. В разные времена.

Кажется, Адриан был не против продолжить эту тему, но его окликнули снизу, требуя спуститься, и подросток задумчиво взглянул на гербы. Он всегда знал, что некромантов немного, однако даже предположить не мог, что настолько… Хотя сами они, похоже, не слишком расстраивались по этому поводу.