– Так что в темпе приезжай!

– Приезжай… А с курдами что? Что с Геннадием Сергеевичем, акробатом? Ищут они меня?

– Есть хорошая новость, – ответила Люба. – Ну, то есть, может, оно и к лучшему… Акробата убили. И знаешь, что самое интересное? Я навела справки: он тебя не сдал. Его даже пытали, скручивали колесом, подвешивали на какой-то дыбе. Он тебя не выдал: мол, я сам должен разобраться, посмотреть ему в глаза. Тебе в глаза, дорогуша! Так что двигай на родину со спокойной душой – все концы ушли в воду.

Дашка вернулась утром. Ларчиков упаковывал чемодан. Смерть акробата странным образом примирила его с потерей лисички. «Кто же повезет тещу в Карловы Вары? – навязчиво стучало в голове. – Он так любил свою больную тещу». Дашка минут пять с изумлением наблюдала за его поспешными сборами.

– Ты что, переезжаешь в другой номер? – наконец выговорила она. – Из-за меня?

Вадим посмотрел на лисичку отсутствующим взглядом, слова застряли у него где-то в районе шейных позвонков.

– Ты понимаешь, – стала объяснять Дашка, – Альпер решил показать мне свою деревню, она там недалеко, в километре от этой… Копрючай. Я думала, туда и обратно, а там родственники набежали. Стол накрыли, мясо пожарили, вино и все такое. Кто-то пообещал довезти потом до гостиницы. Засиделись – смотрю на часы, уже два ночи. Ну, нас и оставили ночевать.

– Угу.

– Ты думаешь, у нас что-то было? Нормально… Детский сад какой-то. – Подошла сзади, обняла, просунула руку под футболку. – Я спала у его бабушки, а он у родителей. Это разные концы деревни, между прочим. Перестань ревновать, а то я тебя убью!

– Да ни хрена я не ревную! – вспылил Ларчиков, уже, впрочем, простив Дашку. – В Москву надо ехать. «В Москву, в Москву, в Москву!»

И он коротко рассказал ей о своем телефонном разговоре с Гурской. Лисичка заплакала. С ней даже случилась истерика: она каталась по кровати и стучала кулачками по тумбочке. Разбила вдребезги казенный стакан. Вырвала с корнем электророзетку. Бухнулась на пол и капризно «умерла», как четырехлетняя. И успокоилась только после того, как Ларчиков дал ей клятву, натуральную клятву, что приложит все усилия, чтобы в ближайшее время они вернулись сюда. Или не сюда – в еще лучшее место. В еще более благословенное место. И навсегда, без всяких «Фигаро тут, Фигаро там».

Фрусман пропадал где-то целые сутки. Вернувшись домой, объяснил свое отсутствие коротко: «Обрабатывал депутата Госдумы Полянского».

Вид у него был взъерошенный, нервный. Вадим, глядя в его горящие глаза-шиповники, долго раздумывал, не попросить ли какой-нибудь аванс. В счет будущих доходов от паломников. И завтра с этим авансом тихо удрать в Краснодар.

Но ведь черта с два даст! Ларчиков заметил, что все, связанное с расходом денег, вызывало у партнера пугливую гримасу. На днях они стояли у коммерческой палатки, брали пиво, и к ним подошел старичок с содранным, будто теркой проехались, лицом.

– Подайте на протез, – стал равнодушно клянчить он, уставясь красноватым глазом в небо.

Фрусман внимательно посмотрел на попрошайку и строго сказал:

– Покажите ногу.

– Чиво? – поперхнулся старик.

– Штанину поднимите!

Дедуля испуганно потянул вверх правую заплесневелую брючину. Под ней чернела деревяшка.

– Ось! – ткнул он пальцем. – Прохудилась! Сгнила совсем. С сорок седьмого года!

Лева присел и осторожно постучал по протезу. Звук вышел какой-то хриплый.

– Да, сносилась вещица. Ну ничего, дедок! С полгодика еще потаскай, а потом иди в «купат-халим». Там, может, бесплатный выпишут.

– Куда? – переспросил старик.

– А… ну, в больничку, в больничку. – И Фрусман, ухватив Вадима за рукав, потащил его к метро…

Впрочем, попытка не пытка.

– Послушай, Лева, – начал Ларчиков, – у меня критическая ситуация, и я хотел бы попросить у тебя аванс.

– Аванс? Какой аванс? А который час? Полдень? Телик включи скорее! Сейчас Полянского должны показывать. Он, гад, обещал про нас рассказать.

Ларчиков нажал на кнопку пульта. Речь шла о каких-то кредитах. Неожиданно всплыло лицо Полянского – левый глаз у него, по обыкновению, безуспешно боролся с тиком.

«Это не самоцель – скупить сети, – заговорил он важным и в то же время несколько снисходительным тоном. – Хотя, конечно, ассоциации необходимо получить контроль над товаропроизводителями. Тем более что ГРО сами ничего не производили, перепродавали наш газ и накапливали долги. А кто, спрашивается, решает проблему бюджетных неплатежей? Мы, а не они. Кто в конце концов будет платить? Я спрашиваю вас, господин министр, кто будет платить?!»

Нервный тик у Полянского достиг апогея. Недолго думая он прикрыл глаз рукой. Выдержав паузу, продолжил совершенно другим, спокойным и сердечным тоном:

«И в этой связи я хочу поднять проблему, больше касающуюся духовной, а не материальной стороны нашей жизни. Ассоциация решила поддержать проект „карта паломника“, который возрождает давнюю российскую традицию: паломничество на Святую землю…»

Минут пять далее Полянский излагал суть проекта, придуманного Фрусманом. Лева дергался на кресле, словно бабочка в сачке.

– Ты видишь, на какую высоту я поднял эту историю! – заорал он, когда депутат смолк. – Блин, на государственный уровень!

Как-то неловко было после таких пафосных речей клянчить деньги. Будто попрошайка на протез. Впрочем, Лева сейчас бы и слушать не стал, его понесло, как лодку по мутной реке Копрючай:

– Вадик, имиджевая реклама – это хорошо, очень хорошо. Но куда наши потенциальные клиенты могут обратиться? Ни Казанцева, ни депутат никогда не дадут конкретных адресов и телефонов. Мы уже обсуждали, нужно искать прямую рекламу в газетах, абсолютно примитивную. Что, где, когда и почем. А ты выяснил, сколько это стоит?

– Надо узнать, – с ленцой проговорил Ларчиков. – Займусь.

– Я сам займусь! – недовольно отрезал Фрусман.

– Не доверяешь партнерам?

Лева усмехнулся:

– Я тебя умиляю! При чем здесь доверие? Не говори мне никогда о доверии. Знаешь, скольким я доверял? Меня лучшие друзья кидали. Я в общежитии университета, в Киеве, жил с одним хмырем. Ну, то есть тогда он был моим другом. Два года жили, вместе одних и тех же баб дрючили – вот такой был дружбан. А потом я переехал в Москву, скопил деньжат…

– На девочках?

– На девочках, да… И вот этот хмырь как-то заявился из Киева в гости. И уговорил меня вложить деньги в сельское хозяйство.

– Куда? В землю, что ли?

– В яблоки. Где-то под Киевом у него председатель колхоза был знакомый. Так вот, он обещал, как созреет урожай, отдать моему дружбану сад по дешевке. Я, честно говоря, особо не стал вникать, были свободные бабки – вложил. Яблоки созрели. Чувак поехал туда на трех арендованных грузовиках. Грузовики на обратном пути свалились в реку, в Днепр, или якобы свалились. Яблоки уплыли в сторону Чернигова или хрен знает в какую. Пацан нанял катер и гнался за фруктами целый день. Сетью вроде хотел их собрать. «Вот еще раз закинул он невод…» Помнишь? В общем, не догнал, две тысячи долларов утопил, говнюк!