— Он не получит ни единого красного фильса[20], — тихо сказал Герольт. — Но теперь, по крайней мере на ближайшие полгода, мы можем не опасаться за свои жизни.

— Вовсе нет! Так долго в этой крысиной дыре мы не пробудем, — уверенно произнес Морис. — Через пару дней, в крайнем случае через неделю, мы окажемся на свободе.

— Не возлагай слишком больших надежд на Тарика, — предостерег его Герольт.

— Неужели ты забыл, в чем мы однажды ночью поклялись друг другу на крепостной стене Аккона? Друг за друга в верности и чести, — напомнил Морис.

— Этого я, конечно, не забыл. И Тарик тоже. Но мы дали также и другую клятву, — серьезно напомнил Герольт. — Тарик поджег «Калатраву» и скорее всего спас Святой Грааль. Прекрасная новость. Но не забывай, что аббат Виллар дал нам задание: как можно скорее доставить чашу в Париж! И при этом он не говорил, что этот путь мы обязательно должны проделать вчетвером.

На лбу Мориса появились складки.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мужества Тарику не занимать, и просто так он не бросит нас в беде, — продолжал Герольт. — Но ведь Каир — это сердце враждебной страны, государства мамелюков. Кто знает, возможно, на свободе Тарик понял, что единственный шанс спасти Святой Грааль — поскорее выбраться отсюда к морю и сесть на корабль, который доставит его в Европу. Золота и драгоценных камней у него достаточно для того, чтобы подкупить даже самого алчного капитана. Такое развитие событий мы тоже должны иметь в виду, как бы оно ни было неприятно.

Морис долго молчал. Наконец он тяжело вздохнул и твердо произнес:

— Ты прав. Мы должны допускать такую возможность. Вполне вероятно, что Тарик давно покинул Каир. Поэтому мы сами будем выбираться из этого подвала!

Герольт удивленно поднял брови.

— Я имею в виду золото, которое мы здесь спрятали, — пояснил Морис. — И Махмуда. Ему явно не нравится то, что Саид постоянно кричит на него и командует. А еще, если ты заметил, Махмуд не прочь выпить.

Герольт кивнул. Надзиратель уже два раза приходил ночью в подвал с кувшином пальмового вина и предавался пьянству.

— Прекрасно. Но что же мы должны предпринять? Думаешь, за пару кусков золота он рискнет головой? А что если он откажется и выдаст нас?

— Использовать Махмуда в своих целях можно и по-другому, — улыбаясь, произнес Морис. — У меня есть идея!

Через изящные деревянные решетки мушраби[21], прикрывшие эркер верхнего этажа со всех трех сторон, в прохладную комнату проникал мягкий утренний свет. Солнечные лучи касались черного куба из эбенового дерева. Он покоился на старой треногой скамеечке, которую Тарик эль-Харим покрыл платком из простой, но чистой ткани. В лучах утреннего солнца сияли уголки куба, обитые золотом и украшенные изумрудами. А драгоценная инкрустация в форме пятилистной розы, сделанная из слоновой кости, казалось, испускала свет сама. Черный куб, ребра которого были не шире двух ладоней, хранил в себе Святой Грааль — чашу Последней вечери.

Тарик, преисполненный благоговения, стоял перед скамеечкой на коленях. Как только он окончил молитву и перекрестился, с минарета мечети Эль-Хаким донесся крик муэдзина[22], призывавшего своих братьев по вере к утренней беседе с Аллахом. Его своеобразное протяжное пение тут же было подхвачено муэдзинами других мечетей.

— Аллах велик! Нет другого бога, кроме Аллаха! Мохаммед — пророк его! Идите к молитве! Идите к спасению! Лучше молиться, чем спать! — пел муэдзин, и эти призывы, доносившиеся, казалось, с самих небес, достигали каждого переулка, каждого дома и каждой комнаты.

Тарик не чувствовал раздражения, слушая эти призывы. Что, собственно, отличает христиан от мусульман? Разве и те, и те не верят в единого истинного Бога? Правда, мусульмане называют Бога Аллахом и считают Мохаммеда его единственным пророком. Но их священная книга Коран с глубочайшим уважением относится к Аврааму, Иисусу и Марии. И в вероучении мусульман этим личностям отведено важное место.

Почему же христиане и мусульмане веками ведут ожесточенную войну и убивают друг друга во имя Бога, который в конечном счете Один для всех? Почему вообще обе стороны поддались слепому, исполненному ненависти заблуждению?

Тарик вздохнул и постарался освободиться от этих тяжелых мыслей. Они вели в никуда. К тому же сейчас ему предстояло заняться задачей, требующей безотлагательного решения. Тарик неожиданно поймал себя на мысли: как все же открывается этот черный куб? Аббат Виллар не передал им секрет механизма. Он сделал это специально, чтобы избавить их от искушения открыть куб и достать из него священную чашу.

Тарик спрашивал себя: как может выглядеть Святой Грааль? Ни он, ни его братья-тамплиеры во время посвящения в подземном святилище так и не увидели священного сосуда. Каждый из них с закрытыми глазами испил из этой чаши, которую Спаситель протягивал своим ученикам во время Последней вечери и в которую святой Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Христа. Перед посвящением аббат Виллар предупредил рыцарей: «В вас еще нет той силы старых хранителей Грааля, которая позволит вынести невероятно сильный свет, исходящий от чаши. Не поддавайтесь искушению хотя бы на мгновение приоткрыть веки, когда вы будете пить из Святого Грааля! Вы можете тут же ослепнуть!» То, что аббат не солгал им, каждый рыцарь понял в тот момент, когда священная чаша оказалась у его губ. Хотя веки у молодых людей были плотно сомкнуты, свет, исходящий от Святого Грааля, причинял глазам сильную боль.

Тарику было не по себе от мысли, что могло произойти, если бы искарисы, эти приверженцы зла, смогли завладеть священным сосудом. Если бы чашу, в соответствии с планами дьявола, разбили во время мессы в черном аббатстве, человечество постигли бы неисчислимые бедствия!

Тарик постарался не думать о возможной беде. Ее размеры просто нельзя было вообразить. Вместе с Герольтом, Морисом и Мак-Айвором он стал в Акконе рыцарем Грааля. Эту священную службу он будет исполнять всеми доступными способами и любой ценой! Клятва, которую он дал, поступая на службу хранителя Грааля, определила его жизнь до самого конца. Три дня, вернее, три ночи назад ему удалось вынести чашу из трюма «Калатравы» и доставить ее сюда, в безопасное место. И теперь он должен был сделать все возможное для освобождения Мак-Айвора, Мориса и Герольта.