ставить в такие жёсткие условия. Более того, лезть с рекомендациями в этих случаях ещё и опасно для здоровья. Дух уже всё спланировал и по рукам надаёт — мало не покажется, поскольку такое желание возникает из-за самонадеянности, то есть всё от той же гордыни. И напротив, если я нахожусь в состоянии смирения перед ним, то Дух может подвести к человеку или этот человек сам забежит, как бы случайно, и задаст один вопрос, ответ на который изменит его жизнь и отведёт от края пропасти. А значит, этот человек уже задал вопрос Духу. Может, даже не осознавая, но ответ на запрос был проведён через меня в данном случае.

И тут вроде нет никакой такой моей уникальной заслуги. Но прямо переполняет какое-то торжественное благоговение: меня использовал Дух, введя в свой план, причём не в качестве злодея (хотя с лёгкостью мог ввести и в таком амплуа, если бы мои стремления были бы другими), а в качестве проводника — сообщить его указания человеку. Каково, а? У меня, когда я такой момент вспоминаю, мурашки по коже. Надо ли говорить, что не всё, что в этот момент говорится человеку через меня, бывает понятно мне самому.

Однажды я увидел проявления Духа. Затем увидел, как он выстраивает планы и воплощает задуманное и насколько эта сила непреодолима. Пришло понимание, что я на самом деле, как всё и вся вокруг, оказываюсь полностью в ведении этой некой силы со всеми потрохами. И моя гордыня в бессилии смиряется, её основы рушатся. До этого она во мне считала себя главной, и я был уверен в том, что она и есть тот кит, на котором держится мой мир, а теперь настала необходимость строить новый фундамент, каждый кирпичик которого скреплён знанием о Духе. И когда выстраиваешь заново новый фундамент, вдруг оказывается, что жить в новом доме становится намного интереснее. Исчезает постоянно терзающее чувство пустоты, тревоги и бессмысленности существования, желание лезть из кожи, доказывая, что не такой как все, а лучше, ловчее, умнее, чем другие. На смену приходит ощущение тайны, чудесности мира. Дух начинает буквально расчищать дорогу перед тобой, заботясь о каждой мелочи. И там, где раньше обязательно нарвался бы на неприятности, проходишь как нож через масло, в состоянии смирения и знания о том, что Дух ведёт и я приму всё со смирением, что бы он мне ни уготовил. Всё, что раньше было немыслимым, — задумал, обосновал, попросил, забыл. И вдруг неожиданно это становится возможным. Через день или через год, не важно, потому что я знаю: он даст ровно столько, сколько необходимо, и тогда, когда это будет нужно для задания правильного вектора моему пути. Я вверяю себя ему, а он начинает действовать через меня. И в моей новой материальности находится место и чудесам, и многому, чему ещё недавно не было даже имени.

Нельзя сказать, что такое состояние взаимодействия — это служба и услужение Духу. Скорее, это единение, движение в одном потоке, который направлен на исполнение глобального божественного замысла. Я становлюсь им, он становится мной и оттого меня переполняет немыслимое вдохновение. В религии это значение передаётся словами «божественная благодать», но мы можем знать о ней только с чужих слов, а тут, что называется, руку протяни да возьми.

Разумеется, что встать наравне с духом при этой жизни невозможно, как и понять его, вообразить даже, что он есть. А дело, как бы это ни показалось кому наглостью, с ним можно иметь прямо здесь и сейчас, поскольку это не миф, а реально существующая сила. Не надо верить и стремиться, нужно взять и начать испытывать. Я вижу, что ему нравится, когда человек его замечает, реагирует, наблюдает за его проявлениями и обращается к нему, идентифицируя его как личность.

Что можно сказать о человеке, когда он раб? Это ограниченная личность, у которой нет власти над собственной судьбой, обречённая на существование в строго очерченных границах, прибитая к своим материальным пристрастиям. Она не может прогуляться, бросив их, и посмотреть, что там, за этими границами. У неё даже нет времени, потому что её жизнь строго размечена рабовладельцем (в данном случае ею же самой, а точнее — гордыней) на каждый момент времени. Если раб нарушает отведённый ему регламент, его наказывают страданиями вплоть до состояния разрушения. Естественное состояние раба — это ненависть, раздражение от бессилия и, как следствие, злоба. Злоба к рабовладельцу, поскольку человек думает, что это некий бог, который его заставляет страдать, и к таким же рабам, и к самому себе. Чтобы как-то утолить эту ненависть, он старается подчинить себе более слабых, нащупать хоть какую-то власть хоть над кем-нибудь, стать властителем душ любой ценой и мстить богу за такое устроение жизни.

В отличие от злобного рабовладельца Дух даёт возможность каждому, кто захочет проявить себя. Человек получает испытание и, как правило, не справляется. Но если человек не отступился, то Дух снова даёт поручение и снова испытывает его, что недалёкий человек интерпретирует как многочисленные злокозненности со стороны мира. И когда мы, видя череду неприятностей, преследующих человека, говорим, жалея: «Такой хороший человек. И за что ему такие наказания?», то и мы находимся не в своём уме. Это точное утверждение, потому что в этот момент мы в уме лярвы, а не в своём Я.

Дух избрал человека и испытывает его для того, чтобы он мог доказать свою состоятельность на пути духовного развития. А другой раб, видя это, жалеет его и готов лезть из кожи, чтобы помочь ему провалить этот экзамен. И не удивительно, что это происходит именно так. Видя такие угрозы, лярва пугается: как бы и от неё не отказались. И про себя думает: «Вот ещё одного моего собрата от кормушки отрывают», а вслух, то есть мысленно: «Эх, мы ещё хорошо живём, вон люди совсем плохо живут, так что спасибо, Господи». И человек уже вслух — другой лярве на своём собрате: «Эх, мы ещё хорошо живём…» И лярва на собрате глубокомысленно соглашается, прекрасно осознавая для себя последствия таких испытаний.

В основной массе рабы такого рода проживают жизнь относительно спокойно. Как-то устаканивают внутренние конфликты, каким-то образом внешние и, по моим наблюдениям, для этого методично избавляются от совести, выбирая в качестве надёжного средства для уравновешивания себя эгоцентризм. А в качестве ограничителя своих деяний избирают превосходящую силу другого человека или угроз общества о возмездии. Мерзкие по натуре, они только почувствуют, что за их гадость ничего не будет