Я сняла трубку и позвонила Клэр.

— Поможешь мне?

— Разумеется, — охотно согласилась она. — А в чем дело?

— Мне нужно, чтобы ты взглянула на тело той женщины, которая была повешена в Окленде.

— Нет проблем, — ответила она. — Привози мне тело, и я осмотрю его.

— В том-то и беда, что я не могу этого сделать, — вздохнула я. — Понимаешь, Клэр, труп все еще находится в оклендской полиции, а расследование еще не закончилось.

Теперь уже Клэр тяжело вздохнула.

— Ты шутишь, Линдси? Я не имею права совать свой нос в расследование и нарушать его. Ты же знаешь, что это запрещено.

— Послушай, Клэр, — продолжала я уговаривать ее, — я прекрасно понимаю, что это незаконная процедура, но они обнаружили там нечто такое, что может коренным образом изменить ход расследования.

— Ты хочешь сказать, что я должна осмотреть тело и сделать заключение, которое будет опровергать выводы вполне уважаемых судебно-медицинских экспертов?

— Клэр, эти два дело каким-то образом связаны, — не унималась я. — Муж покойной Эстелл Чипман был полицейским. И дядя Тэйши Кэтчингс тоже. Сейчас я ломаю голову над тем, был ли один убийца или разные. Эта мысль не дает мне покоя. А следователи из Окленда уверены, что убийцей Эстелл был чернокожий мужчина. Понимаешь, к чему это все ведет?

— Чернокожий? — удивленно переспросила она. — А зачем чернокожему убивать чернокожих?

— Не знаю, но создается впечатление, что оба дела имеют общую основу, они связаны. И мне непременно нужно выяснить эту связь, понимаешь?

Клэр немного помолчала.

— Ну ладно, только я никак в толк не возьму, что именно я должна там искать.

Я рассказала ей о результатах анализа образцов кожи, обнаруженных под ногтями покойной Эстелл Чипман, и добавила, что эксперты Окленда могли допустить ошибку.

— Тейтлман очень хороший специалист, — запротестовала Клэр. — Можешь доверять ему, как мне.

— Я знаю, Клэр, но все же ему до тебя далеко. Пожалуйста, это очень важно.

— Знаешь, дорогая, — недовольно проворчала Клэр, — если бы Арт Тейтлман попросил у меня разрешения лично осмотреть находящийся в расследовании труп, я бы вежливо указала ему на дверь и попросила никогда больше не обращаться с подобными просьбами. Но для тебя я сделаю то, чего никогда бы не сделала для любого другого человека.

— Спасибо, Клэр, — обрадовалась я. — Я знала, что всегда могу рассчитывать на твою помощь, а иначе зачем я укрепляла нашу дружбу все эти годы?

Днем я сидела за своим рабочим столом и безуспешно пыталась свести воедино разрозненные факты, которые мы получили за последнее время. Все остальные сотрудники отдела уже ушли, и мне никто не мешал сосредоточиться на различных предположениях. К сожалению, это были всего лишь предположения, а не надежные версии. Я не знала, был ли убийца чернокожим или белым, не могла решить, убили Тэйшу Кэтчингс случайно или целенаправленно, не понимала истинного значения того двуглавого символа, который оставлял нам убийца на месте преступления.

Чутье опытного детектива подсказывало, что прежде всего нужно объединить эти две жертвы. Я чувствовала, что между ними есть связь, но какая, черт возьми?

Посмотрев на часы, я сняла трубку и набрала номер Симоны Кларк, которая занималась персоналом. Она как раз собиралась уходить.

— Симона, подготовь мне, пожалуйста, досье.

— На кого?

— На полицейского, ушедшего в отставку лет восемь — десять назад. Его зовут Эдвард Чипман.

— Довольно большой срок, — произнесла она после паузы. — Все личные дела с таким сроком давности отправляются на специальное хранение в архив. Я получу его только после обеда.

— Ну и прекрасно, — согласилась я. — Сделай все возможное.

Положив трубку, я снова вернулась к досье Керквуда и открыла его наугад. «Американцы за конституционные действия» — прочитала я на одной из папок. Праворадикальная группа белых американцев, выступающая против иммигрантов и национальных меньшинств. Ничего интересного. Неужели я снова напрасно теряю время? Никаких признаков того, что наш преступник имеет хоть какое-то отношение ко всем этим бандам.

«Иди домой, Линдси, — подсказывал мне внутренний голос. — Утро вечера мудренее. Завтра появятся новые идеи, а сейчас нужно вернуться домой, отдохнуть и погулять с Мартой».

Я сложила папки и хотела убрать их в коробку, но мой взгляд случайно упал на одну из них. «Тамплиеры» — было написано в верхней части досье. Ангелы ада, которые часто собирались в одном из кафе города Вальехо. Раньше тамплиерами называли рыцарей-крестоносцев, которые создали свой орден и свято хранили тайны. А эти были скорее всего расистами, защищали интересы белых и ненавидели всех остальных. Содержавшееся в конце досье заключение специалистов ФБР гласило, что эта группировка относилась к наиболее опасным преступным сообществам нашего штата.

Я пролистала несколько страниц. Ничего особенного. Агенты ФБР скупо сообщали о деяниях членов этой группировки — хулиганские выходки, драки в общественных местах, несколько попыток ограбления банков, нападения на латиноамериканцев и чернокожих и т.д., и т.п. Далее следовали судебные процессы, сроки заключения, места пребывания осужденных, отзывы тюремного начальства. Я уже закрывала досье, но вдруг в глаза бросилась большая фотография на последней странице. Несколько мускулистых парней-байкеров, разукрашенных татуировками, собрались перед входом в кафе, которое с давних пор было их штаб-квартирой. Один наклонился над своим мотоциклом, и камера удачно выхватила его мощные плечи, обтянутые кожаной безрукавкой. Он был наголо выбрит, но мое внимание привлекла массивная спина парня. На черном фоне кожаной безрукавки ярко выделялся двуглавый лев с хвостом рептилии.

По пустынной улице на окраине города, в районе заброшенных и опустевших складских помещений, быстро шагал человек в зеленой ветровке и надвинутой на глаза бейсболке. Ночью на улице не было ни души, если, конечно, не считать нескольких бомжей, которые старательно копошились в мусорных баках, не обращая внимания на окружающий их мир. На опустевших складских помещениях все еще мерцали неоновые огни, напоминавшие об оживленной дневной суете: «Оплата наличными и кредитными карточками», «Слесарные работы», «Эрл Кинг»...

Его взгляд скользнул по противоположной стороне улицы и застыл на темном здании местной дешевой гостиницы, на углу которой ярко высвечивался номер 303. Он три недели тщательно изучал это место и сейчас знал его досконально. Половина комнат в этой гостинице пустовала, а вторая, как правило, заполнялась только на ночь местными бездомными, которые собирались здесь, чтобы переночевать и немного перекусить.

Сплюнув на грязный тротуар, он перекинул черную спортивную сумку «Адидас» на другое плечо и направился к перекрестку Шестой улицы и Таунсенда. Там он перешел на другую сторону и приблизился к пустому складу, освещенному лишь небольшой лампочкой, висевшей над входом.