лет, переодели в старую каргу – потешного персонажа, который выступает как противовес к торжественности драмы. Его маска имела спутанные седые волосы и огромный крючковатый нос. Пока мы фотографировали актеров, он забавлялся – ни на миг не выходя из роли, как настоящий клоун. Когда я позировал для снимка с парой актёров, то спросил Дугласа Дакворта, который фокусировал камеру: Am I in the picture? (Англ. «Я попадаю в кадр?». – Прим. пер.) Мальчик-клоун, не задумываясь, заговорил: Ma yin, ma yin, обыгрывая слова am I in и интуитивно отвечая на вопрос, ведь ma yin означает «нет». Конечно же, этот мальчик не знал английского языка, но, похоже, такая безделица, как языковой барьер, не мешала ему шутить.

Монахи прекрасно отдыхали на фестивале, но наше присутствие стало отвлекать их внимание; всем хотелось посмотреть в наши камеры и бинокль, словно они видели такие вещи впервые. (Вполне возможно, так оно и было.) Тот факт, что подобные мероприятия ещё проводятся в современном Тибете, указывает на устойчивость тибетской культуры, особенно в отдалённых районах. Это также предупреждает нас о прочных границах внутреннего дискурса в подобном культурном мире. В эту среду редко проникает внешний мир, и обмен информацией, даже при доступности интернета в некоторых крупных городах, таких как Литанг, должно быть, сильно фильтруется.

В течение того дня мы, исследователи, пытались понять реальный смысл гневной риторики «безумного йогина» ламы А Кхьюга. Возможно, он не любит тратить время на людей, которые вряд ли станут его учениками, что касается и Чатрала Ринпоче в Парпинге, что возле Катманду. Поскольку во время исследовательской поездки я не имел официального положения в Церкви, то вполне готов был уйти в затвор под руководством настоящего ламы, но здесь правительство едва ли одобрит иностранца с просроченной визой. Мы должны ночевать только в государственных гостиницах; вообще наше пребывание в монастыре прошлой ночью, хотя с точки зрения логистики оно было единственным возможным решением, строго говоря, незаконно. Почему-то мне кажется, что мы могли бы немного продвинуться вперёд, если бы отправились на встречу с ламой рано утром, возможно, даже перед рассветом.

Нам пришлось вернуться в Кандзе до представления, посвящённого Миларепе, из-за того что в Чунг Тай могло не быть бензина. Скопились тяжёлые дождевые тучи, что усилило наше беспокойство, когда мы ехали обратно по очень плохой дороге. В пути мы остановились у полицейского участка, где дорогу заградили четыре грузовика. На один из них только что напали пять вооружённых бандитов, которые скрылись с деньгами. Как ни странно, вместо того чтобы немедленно покинуть этот регион, водители грузовиков тратили время и выражали свои соболезнования. Нашему внедорожнику наконец удалось протиснуться мимо грузовиков по однополосной трассе; похоже, мы чудом избежали шумихи.

20 июля 2000 г.

В скиту Кхенпо Ачо, деревня Ло Ма Га (гомпа Лу Ма), округ Ньяронг

После очередной тяжёлой поездки по той же дороге из Кандзе в Пелъюл вблизи от полицейского участка / караван-сарая, где мы видели ограбленный грузовик, мы свернули с шоссе на дорогу, покрытую мелким песком, которая, должно быть, ещё несколько лет назад использовалась лесовозами. Я попытался найти эту дорогу на подробных картах западной части Сы-чуани, и, похоже, она совпадала с непроходимой теперь дорогой из Литанга в Кандзе. Проехав несколько километров по дикой местности, внедорожник не смог двигаться дальше, потому что река, которая протекает вдоль дороги, затопила её и поглотила большие отрезки шоссе. Тогда мы с великой радостью продолжили путь без мистера Чая в счастливом обществе ламы Чанга (то есть ламы Пуяга), пообещав снова встретиться с мистером Чаем примерно в шесть вечера на том же месте. После короткой двадцатиминутной прогулки мы – словно по волшебству или благодаря телепатии – встретили двух юных монахов-послушников и двух монахинь, которых мы покинули у этого поворота накануне, на обратном пути из гомпы Я Че. Они настояли, что будут нести наши рюкзаки, и убежали вперёд, чтобы собрать множество ароматных цветов для алтарей скита. Примечательно, что все цветы были либо красными, либо жёлтыми, словно отражали гармонию между красными и жёлтыми традициями тибетского буддизма, которая отличала жизнь Кхенпо! В пути мы видели признаки варварской вырубки лесов, которая нанесла экологический ущерб всему региону. Жилищ видно не было, но мы наткнулись на ламу с женой, которые сушили корни валерианы, разложив их на дороге. Мы сделали краткую остановку, чтобы пообедать в этой идиллической обстановке, куда ещё не вторглись сотовые телефоны и компьютеры. Продолжив путь по дороге, всё сильнее размываемой рекой, мы встретили старика с лошадью, который любезно предложил нам повезти часть багажа. После трёх часов пути мы пересекли реку по относительно новому мосту, за которым оказались совсем близко от скита Кхенпо. Слева стала видна небольшая ступа. Дальше, внизу в долине, теперь виднелась деревня Ло Ма Га (гомпа Лу Ма) с её скромным монастырём. Деревня была очаровательным местом, а долина, к которой мы приближались, – одним из самых прекрасных ландшафтов в этой части света, хотя в этом регионе и вырубили многие леса.

Наша группа исследователей в Восточном Тибете, на тропе к деревне Лу Ма Га

Над ступой на склоне горы мы увидели скит – небольшую хижину, построенную целиком из неокрашенной древесины. Её отделял от луга, который украшали летние цветы, беспорядочный частокол, который должен был защищать огород, расположенный перед ветхим крыльцом. Мы поднялись на склон и вскоре, вдохновлённые духовной атмосферой места, сняли ботинки и стали делать простирания вместе с послушниками и монахинями. К счастью, мы с Джоном Морганом уже привыкли к высоте, потому что только приехали из исследовательской поездки в Долпо. Должно быть, мы находились на высоте около 3 700 метров. Завершив восхождение, мы оказались в окружении группы учеников и родственников Кхенпо, которые ожидали нашего прибытия. Лама Норта пригласил нас войти, чтобы вместе со всеми почтить это место жизни, практики и смерти святого Кхенпо. Многочисленные свежие цветы в вазах занимали всё свободное место внутри скита. Мы так радовались своему прибытию, что без раздумий стали совершать простирания, читать мантры, молитвы и проливать слёзы преданности и радости. Благодаря объяснениям ламы Пуяга лама Норта согласился провести с нами беседу: потом мы все сели за чай.

Мы с Дугласом Даквортом побеседовали с ламой Норта о проявлении радужного тела Кхенпо Ачо. Лама Норта, племянник Кхенпо, был очевидцем процесса смерти. Беседа проводилась в скиту Кхенпо, где летом 1998 г. имели место эти сверхъестественные феномены. Нам помогал лама Пуяг, священник из ани-гомпы