— Несомненно, драгая мечтательница, — радушно улыбаясь, сказал Поттси, — но у меня на уме другие планы, поскольку братья Фиш-ман твердо верят в мою творческую жилку и располагают отнюдь не бездонным рекламным фондом. Так что будет тенденциозный, яркий показ весенней коллекции совершенно бесплатно.

— Как бесплатно?! — вспылила Лейси. — Я никак не уясню, о чем ты толкуешь. Ты хочешь сказать, что намерен устроить все на дармовщинку?!

— Почти. В четверг вечером не стоит плевать на танцзала «Зебра», драгая лейди, даже если его владелец считается моим личным другом. А мои коллеги-модели, самые привлекательные мужчины Нью-Йорка, внесли щедрый вклад в гостевой список. Мой гениальный план заключается в том, дабы продемонстрировать великолепные творения братьев Фишман для haul monde[4]кафе, изобразив le dernier cri[5]их модельно-производственного гения. Затем мы подождем, пока пресса завалит нас требованиями прокрутить все на «бис». Что же до приглашения художников, — он погладил Лейси по голове, — мой сосед по комнате, парень из Лиги студентов-художников, пригласит все старшие курсы. Мы твердо убеждены, что Крошка Тим и его женский оркестр Укулеле займут их время, последовав за сценическими откровениями на подиумах.

— Ты безумец, безумец, — в глубоком отчаянии простонала Лейси. К сожалению, ей не удалось переубедить даже Кэнди, которая должна была пригласить моделей-подростков из школы йогов в Байонне, штат Нью-Джерси, частично принадлежащей фирме «Поттс индастриз» из Маблхеда, штат Массачусетс.

— Ну, пожалуйста, прислушайся к голосу разума, — молила Лейси свою подругу. — Никому не дано устроить рекламный показ мод задаром, даже твоему рехнувшемуся дружку. Невозможно привезти в Манхэттен толпу совершенно неопытных девочек и выпустить их на подиум даже без репетиций. Невозможно устроить показ мод в четверг вечером, да еще в дискотеке рядом с Таймс-сквер, о которой понятия никто не имеет! Сомневаюсь, что мистер Фишман уже успел сшить демонстрационные модели. Впрочем, он получил авторские права на портреты знаменитостей, — добавила она, подумав. — Это ведь мой материал, материал, который должен прославить меня! Понимаешь? Если только этот шизофреник из Бостона не добьет его окончательно! — чуть не плача, сказала Лейси.

Рыжая Кэнди лишь вздохнула и попыталась утешить подругу.

— По правде, я верю в успех, потому что доверяю Поттси. Он говорит: «Только молись, чтоб не было дождя».

Однако в четверг вечером, когда Кэнди с Лейси ехали по городу в такси с охапками коробок новых моделей «Королева диско» от братьев Фишман, над Манхэттеном разразилась гроза. Даже в театральном районе не было видно пешеходов. Гаррисон Солтстоунстолл Поттс IV ожидал их перед входом в танцзал «Зебра» под зонтом. При виде девушек он расплылся в улыбке.

— Привезли костюмы, драгие чаровницы? — прокричал он. — Показ произведения искусства только что начался!

— О, нет! — вздохнула Лейси, уставившись на транспарант над входом, рекламирующий панк-рок-группу «Язва желудка». Жуткий рев, доносившийся из танцхолла «Зебра», заглушал даже раскаты грома. — Диско — это не то! — пыталась растолковать Лейси, пока они входили в танцзал. Из похожего на туннель коридора с бледно-розовыми стенами, украшенными блестками, на них обрушилась лавина звуков. — Миниатюрные шляпки, пикантные черные чулки-сетки… Это не панк-рокеры! Тебе нужен Билли Джоэл, Барбара Стрейзанд, Виктория Принсипал…

Сквозь плотную стену тел — несомненно, в этот дождливый вечер здесь собралась самая большая толпа на Таймс-сквер — к ним пробился высокий бледный человек в очках в роговой оправе.

— Я Леонард Бирнбаум, — хрипло прокричал он, пока толпа юнцов с бритыми головами и английскими булавками в носах не оттеснила его. — Мои платья! Мое искусство!

Лейси на миг закрыла глаза. И представила себе, как добрые феи ринутся в ревущий людской водоворот танцзала «Зебра» и унесут ее отсюда. Куда угодно — в Батт, в Монтану, Нью-Дели или даже в Индию. Потому что она ясно поняла, что это и есть фотограф-кутюрье, зять мистера Ирвинга Фишмана из Квинса.

Даже Кэнди О'Нил, путающаяся среди коробок с платьями диско, заметно побледнела. А когда гарвардский специалист по общественной информации наклонился и что-то гаркнул ей в ухо, после чего оставил их в одиночку пробиваться сквозь толпу к эстраде, ее лицо стало белее мела.

— Случилось нечто ужасное! — прокричала она, стараясь заглушить ревущие звуки песни «Возьми меня». — Поттси мне только что сказал!

Лейси тряхнула головой. Она видела, как губы Кэнди шевелятся, но не слышала ни слова. Казалось, теперь никуда не спрячешься от безумной толпы, собравшейся в стенах танцзала; если верить Поттси, здесь добрая половина мужчин пришла по его приглашению. То тут, то там встречаются знакомые лица: известный всей стране ведущий телепрограммы, пытающийся спрятаться за украшенной блестками перегородкой, бывший губернатор штата Нью-Йорк и армейский генерал в гражданской форме. Нельзя не заметить людей команды «Джетс», несколько звезд из «Нью-Йорк рейнджере», второй состав «Радио-сити рокетс», студентов из Лиги художников и завсегдатаев танцзала «Зебра», украшенных хромированными мотоциклетными цепями, петушиными гребнями всевозможных цветов и оттенков, а также обутых в кожаные сапоги до колена с огромными шпорами. Но в этой бурлящей и вопящей толпе не видно было ничего, хотя бы отдаленно похожего на экстравагантные, вызывающие восторг, сияющие наряды диско.

— Поттси сказал, — проверещала Кэнди, наклонившись к самому уху Лейси, — что модели из школы йогов не явились!

Утром было вовсе незачем нести лишние экземпляры «Нью-Йорк тайме» и «Нью-Йорк дейли ньюс» в редакцию журнала «Каприз». Когда Лейси, выйдя из лифта, миновала корректорскую, там уже собралось полдюжины человек вокруг обеих газет, с интересом разглядывая первые полосы.

Через секунду Лейси уже стояла в дверях кабинета Джемми Хэтуорт; та подняла глаза от собственного экземпляра «Нью-Йорк дейли ньюс» и ласково сообщила:

— В утренней программе «Сегодня» тоже был хороший репортаж. Но у меня сложилось впечатление, что бригада «Новостей» поспела туда уже после того, как начался пожар. Это ты? — Она указала на первую полосу «Дейли ньюс», где был помещен неясный снимок очаровательной девушки в атласном платье, украшенном бисерным портретом Элтона Джона. Длинноногая красавица шагала за двумя пожарными. Те тащили из розово-блестковой утробы «Зебры» извивающегося панка в кожаных брюках и маске висельника.

— Господи, хоть бы меня никто не узнал, — прошептала Лейси, швыряя принесенные с собой газеты в мусорную корзину для бумаг, весьма довольная тем, что ее тут же не уволили. К ней даже вернулся нормальный голос. — Я так устала! Я вообще не ложилась спать, поскольку вынуждена была бог знает сколько времени проторчать в душе, отмывая голову от сажи и запаха дыма, насквозь пропитавшего волосы. Но меня же никто не предупредил, что показ мод должен завершиться светозвуковым представлением, устроенным модельером «Братьев Фишман» мистером Бирнбаумом. Тогда-то и начался пожар.