– Полагаю, мы могли бы вдвоем…

– Нет, – грубо перебил ее он.

– Почему?

– Находиться рядом с вами, когда запрещено к вам прикасаться… Разве мужчина может такое вынести? Или вы хотите заставить меня страдать?

Их взгляды встретились, и у Роуз на несколько секунд перехватило дыхание. Затем она моргнула и озорно улыбнулась:

– Да, немного пострадать вам не повредило бы.

Его черты начали медленно расплываться в улыбке, и ее вдруг со страшной силой потянуло к нему.

Она начала к нему приближаться, но в этот момент раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказал Ксеркс.

– Сэр. – В дверях появился один из его телохранителей.

Кивнув ему, Ксеркс обратился к Роуз:

– Я должен вас оставить.

– Но мы ведь только что сюда приехали.

– У меня возникли срочные дела. Я вернусь позже. – Он нежно провел по ее щеке. – Я распорядился, чтобы домработница приготовила ужин и накрыла стол на улице.

После его ухода Роуз немного погуляла по пляжу, затем отправилась смотреть сад за коттеджем. Было так странно находиться одной в этом прекрасном месте. Пройдя аллею с тропическими растениями, она увидела два огромных куста бледно-розовых полиантовых роз.

Как удивительно. Любимые цветы Ксеркса на тропическом острове в Индийском океане в тысячах миль от Греции.

Роуз протянула руку и осторожно, чтобы не уколоться, сорвала один цветок. Вернувшись в дом, она поставила его в крошечную вазочку, которую нашла на кухне.

Она провела остаток дня в уединенном коттедже. Читала книгу на веранде, любовалась игрой солнечных бликов на бирюзовой глади океана. Домработница приготовила для нее вкусный обед.

Она должна была получать от всего этого удовольствие, но ей чего-то не хватало. Или кого-то.

Эта мысль возмутила ее. Она не может скучать по Ксерксу. Это нелепо. Он ее похитил и не дает ей связаться с родными.

Однако в самолете по пути сюда они хорошо провели вместе время. Ксеркс угощал ее греческими блюдами, задавал ей вопросы о семье и о работе. Поначалу она давала ему колкие односложные ответы, но его это, похоже, нисколько не обижало. Напротив, он получал удовольствие. Постепенно их разговор стал более непринужденным, и Роуз обнаружила, что ей приятно быть в центре его внимания.

Она чувствовала тепло его руки, лежавшей за ней на спинке дивана. Всякий раз, когда он смотрел на нее своими темными глазами, внутри ее все начинало трепетать.

Роуз не хотелось думать об этом сейчас. Как и о том, почему она принесла для него его любимый цветок.

Отложив книгу, она заметила на пляже полную молодую женщину, в одиночку несущую стол. Забыв о своих проблемах, она тут же поднялась с шезлонга и выскочила на улицу:

– Подождите! Я вам помогу.

Полная темноволосая домработница, которая выглядела всего на несколько лет старше Роуз, покачала головой, хотя едва сдерживала слезы.

– Пожалуйста, миссис Вади, позвольте мне вам помочь.

– Нет, – пробормотала женщина, после чего разрыдалась.

Через несколько минут Роуз выяснила, что она горюет о муже, умершем полгода назад, и беспокоится о больной восьмилетней дочке, которую ей пришлось оставить дома одну.

– Но я не могу потерять эту работу, мисс, – всхлипывала она, вытирая слезы. – Если я это сделаю, я не смогу содержать свою дочь.

– Идите домой, – настаивала на своем Роуз.

– Не могу.

– Мистер Новрос не узнает, что вы ушли. – Видя, что женщина колеблется, Роуз схватила ее за рукав. – Прошу вас, послушайте меня, – прошептала она. – Я сейчас нахожусь далеко от своей семьи. Позвольте мне помочь вам быть с вашей.

Рыдая, домработница порывисто обняла ее, после чего объяснила ей, как готовить несколько восточных блюд. Но, оказавшись через полчаса на кухне, оборудованной самой современной техникой, Роуз обнаружила, что все забыла. После нескольких неудачных попыток она решила приготовить свое любимое блюдо. Пока варилась рисовая лапша, она вышла на улицу и сервировала столик на пляже.

Солнце уже находилось на западной стороне небосклона и окрашивало его в оттенки красного и оранжевого. Зная, что Ксеркс может вернуться с минуты на минуту, она быстро вернулась в дом, приняла душ и расчесала волосы. Но что ей надеть? У нее ничего нет, кроме купальников и пляжных халатиков. Будь она любовницей Ксеркса, она бы выбрала одну из его футболок.

В конце концов она надела два халатика поверх бледно-розового бикини, посмотрелась в зеркало и довольно улыбнулась, представив себе реакцию Ксеркса на ее скромный внешний вид.

Собираясь отнести на улицу поднос с ужином, она под влиянием сиюминутного порыва прихватила вазочку с розой. Сев за столик, она залюбовалась красками заката, отражающимися в сапфировых водах океана.

Когда кто-то легонько тряхнул ее за плечо, она резко дернулась. Оказывается, она сама не заметила, как заснула, положив голову на сложенные на столе руки.

Уже почти стемнело. На фоне догорающего заката она различила силуэт Ксеркса. Он переоделся в самолете. Она заметила, что его джинсы и футболка были пыльными, а от хорошего настроения не осталось и следа.

– Что случилось? – спросила она.

– Забудьте об этом, – пробурчал он, садясь напротив нее.

– Где вы были?

Он мрачно покачал головой:

– Это не имеет значения. – Он посмотрел на цветок: – Откуда взялась эта роза?

Роуз закусила губу:

– Почему вы спрашиваете?

– Я слышал, что роза национальный цветок этих островов. Но я никогда раньше здесь не был, и персонал не знает, что мне нравятся эти цветы. Это совпадение? Или, может, вы попросили принести розу для меня?

Щеки Роуз вспыхнули.

– Нет. Я сама ее принесла. Гуляя по саду, я с удивлением обнаружила здесь те же цветы, что растут на вашем острове за тысячи миль отсюда. Я подумала, что вам будет приятно.

– Мне приятно, – тихо сказал Ксеркс. – Спасибо.

Взяв розу, он воткнул ее в светлые волосы девушки. Его пальцы нежно коснулись ее щеки. Затем, глядя на нее блестящими от желания глазами, он взял ее за руку, и она, несмотря на теплый вечер, задрожала.

– Простите за опоздание, – пробормотал он, затем посмотрел на блюдо с крышкой. – Ужин, наверное, уже остыл. – Он разочарованно вздохнул. – Последний час я думал о том, что приготовила для нас домработница. Мальдивская кухня, должно быть, особенная. В ней сочетаются элементы южноазиатских и ближневосточных кухонь. Никос в восторге от стряпни этой женщины. Не могу дождаться, когда…

Не договорив, Ксеркс снял крышку с блюда и с недоверием уставился на его содержимое.