Я собирался сесть в стоящее рядом кресло да и завис в полусидячем положении на несколько секунд, едва услышал реплику Яны.

— С чего вдруг? — удивился я и все же сел, откинувшись в мягкое нутро кресла. — Она тоже заболела?

— Неа, — девушка сделала несколько глотков из чашки и уже более нормальным голосом продолжила: — Она свой фитнес-браслет забыла у меня, а без него Элина как без рук. Я вряд ли завтра пойду в универ — сил нет, да и не хочу заразить никого. Хотя одного изверга не прочь…

Не знаю, как обстоят дела с фитнес-браслетом, но сам я со своими смарт-часами не расстаюсь — эта умная вещица не только отслеживает мою физическую активность, но и помогает оплатить счета, ответить на звонки и сообщения и многое другое. Однако это не повод становиться курьером. Как-то не имею огромного желания сейчас видеться с Элиной. Поцапаемся же опять.

…Или я все же отомщу ей за звонки в шесть утра. Флирт гея я не готов просто так спустить ей с рук. У меня, может, моральная травма, пускай я и не гомофоб. По крайней мере, на персики теперь кошусь с подозрением.

— Ну Алекс! Ну пожа-а-луйста, — начала ныть Янина. — Как раз по пути заскочишь в магазин и купишь мне варенье.

— А почему бы и нет? — задумчиво отозвался я. — Диктуй адрес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Отличненько, — обрадовалась сестра. — И я уже написала Лине.

То есть она знала, что я не откажусь? Вот паршивка!

— Ян, если я принесу вместо варенья аджику, не удивляйся.

— Я тоже тебя люблю, — промурлыкала Яна с улыбкой и потребовала: — Веди себя хорошо с Элиной, Алекс. А то до сих пор, как дети, пикируете по любому поводу. Какая кошка между вами пробежала?

О, этих кошек полно. Например, в моем случае сначала были кошки по имени Первая-влюбленность и Ревность, а сейчас их место заняла Жажда-справедливости.

— Слушаюсь и повинуюсь, мамочка, — хмыкнул я и поднялся. — Дай браслет и скажи, где подруга живет.

Янка с видом победителя продекламировала адрес, взяла со столика черный гаджет, не подающий признаков жизни — маленький экран даже не “проснулся” от движения, и протянула его мне. Взяв, нажал на имеющуюся на дисплее сенсорную кнопку, но браслет не отозвался.

— Странно. Может, он сломался, поэтому Элина его оставила у нас? Просто забыла выбросить?

— Неа, зарядка закончилась.

— А где гарантии? — не унимался я.

— Алекс, брысь! — не выдержала она. — Ты уже согласился, назад пути нет.

— Ян, Яненок, забудь эти слова как страшный сон! Всех мужиков распугаешь и останешься старой девой с котами. Я даже на миг увидел себя без себя женатым, печальным, с ипотекой… Бррр.

— Да иди ты, — покачала головой Янина. — Издеваешься над бедной больной женщиной…

— Бедная больная женщина, какую аджику тебе брать?

Ответ прилетел мне уже в спину, когда я решил не ждать ответа от делано насупившейся кузины и идти обуваться:

— Сладкую. Малиновую!

Ну раз малиновую, так малиновую.

До дома Лины я добрался довольно быстро, даже прошел вместе с каким-то парнем в подъезд и нашел нужную квартиру. Только не учел один факт: что Кравцова живет не одна, а с родителями. С ее мамой я был знаком много-много лет назад, но люди меняются. Раз меня не узнала Элина, Лариса Сергеевна уж точно не узнает. Да и я ее, наверное.

— Здравствуйте, — улыбнулся женщине средних лет, чем-то неуловимо похожей на Лину. — Я к Элине. Она дома?

— Добрый вечер, молодой человек, — она оглядела меня с ног до головы. Нет, не узнала. — А кто вы? Ее однокурсник?

А едва я представился, она признала во мне того мальчика, который два лета почти повсюду ходил за ее дочерью:

— О! Сашенька! Проходи, Лина скоро придет, а я тебя пока чаем напою.

— Но мне только отдать…

Однако меня уже не слушали: мама Лины твердо решила, что без ужина меня никуда не пустит, а мои возражения она парировала быстро, и я вдруг оказался сидящим за столом в окружении тарелок и чашек. И начались вопросы. Много вопросов.

— Как там в Америке, Сашенька? На кого учишься? Мне Яна говорила, что ты, скорее всего, и не приедешь больше…

— Я слишком люблю Россию, чтобы полностью обосноваться в США, — честно ответил я.

— Так на кого ты учишься? И ешь давай, — и мне подлили в чашку чай и пододвинули вазочку с джемом. Кажется, я уйду от Кравцовых с огромным животом и вторым подбородком, и мне точно понадобится то волшебное средство для похудения. Лина явно предвидела.

— На программиста.

— Отличный выбор, — похвалила Лариса Сергеевна. — Говорят, что айтишник — профессия настоящего и будущего.

Хоть кто-то разделяет мое мнение. Отец недоволен — считает, что мне нужен совсем иной профиль для эффективного управления семейным бизнесом, но не препятствует моему обучению.

Дальше следовал настоящий допрос: как я обустроился в самом начале, как мне Нью-Йорк и менталитет американцев, не скучаю ли, почему долго не приезжал, насколько трудно переходить на другой язык и тому подобное. Вопросы у Ларисы Сергеевны генерировались со скоростью света, а любопытно ей было все! Даже моя личная жизнь. Благо, именно в этот момент вернулся отец Лины.

Выглядел он словно настоящий русский. Русский медведь. Именно тот, какого рисуют на картинках рядом с типичными представителями нации. Высокий, где-то под два метра ростом, с крупным телосложением, темно-коричневыми волосами и массивным прямоугольным лицом. Медведь. Или охотник на них. Только ружья в руках не хватает…

Но первое впечатление суровости улетучилось, когда Лариса Сергеевна представила нас, и Андрей Сергеевич умехнулся, осознав, что вот я, тот самый обидчик его дочурки десятилетней давности.

— Ну вот, не зря тесак покупал!

И вновь начались разговоры. Отец Элины (это она, получается, Элина Андреевна? Нельзя ей мою фамилию. Никак нельзя) оказался превосходным собеседником, с которым время пролетело незаметно. И вот, спустя второй час, домой вернулась Лина. Почти что к девяти. Чуть не крикнул ей: “Сколько можно гулять?!” да вовремя язык прикусил.