Подъезжая к дому родителей, я тихонько смеялся. Я думал о том дне, когда мы с Хлоей впервые появились здесь в качестве влюбленной пары.

Это было через три дня после ее презентации. Два дня мы провели у меня дома, в постели. Но родители забросали меня сообщениями и оборвали весь телефон. Им не терпелось поглядеть на Хлою. В конце концов, мы договорились, что приедем на ужин. Все по ней очень соскучились.

Всю дорогу мы с Хлоей подшучивали друг над другом. Свободной рукой я сжимал ее ладошку, а она пальчиком водила по моему запястью, словно стремясь убедить себя: я с ней, все происходит на самом деле. За эти три дня мы малость одичали, на людях были только непосредственно после презентации, в баре, с Джулией и Сарой. Поэтому мы оба опасались, как бы в доме моих родителей не возникло неловкой ситуации. Но чтобы всерьез волноваться – этого я от Хлои не ожидал. Я привык, что любой вызов судьбы Хлоя встречает со своим фирменным, упрямым бесстрашием.

Однако когда мы уже стояли на крыльце и я потянулся к входной двери, я почувствовал, что Хлоя дрожит.

– Ты чего?

Я убрал руку и развернул Хлою к себе. Она передернула плечами.

– Ничего. Всё в порядке.

– Не убедила.

Хлоя сузила глаза – признак раздражения.

– Говорю же – всё в порядке. Открывай дверь.

– Срань господня, – ошеломленно выдохнул я. – Похоже, Хлоя Миллс нервничает не по-детски.

Глаза Хлои медленно расширились.

– Неужели заметил? Боже, да ты просто находка. Кто-то непременно должен предложить тебе должность и большой модный офис.

Она сама потянулась к дверной ручке. Я перехватил ее ладошку, а на лице моем стала расползаться улыбка.

– Хлоя, в чем дело?

– Просто я подумала: я ведь не видела их с тех самых пор, как… ну, ты понял. А они видели тебя, когда ты…

И Хлоя неопределенно взмахнула рукой, что должно было означать: «…потерял человеческий облик после моего ухода!».

– Давай не будем заострять на этом внимание, – добавила Хлоя.

– Как же не заострять? Не каждый день видишь насмерть перепуганную Хлою Миллс. Дай моментом насладиться.

– Пошел ты знаешь куда?

– Догадываюсь. И с удовольствием пойду. – Я придвинулся к ней так, что мы оказались тесно прижаты друг к другу. – Это вы меня так соблазнить пытаетесь, мисс Миллс?

Наконец-то Хлоя рассмеялась и немного расслабила напряженные плечи.

– Я просто хочу, чтобы никому не было…

Тут дверь открылась, на крыльцо шагнул Генри и облапил Хлою.

– А вот и она!

Хлоя покосилась на меня из объятий Генри. В ее глазах мерцали смешинки.

– Неловко, – закончила Хлоя мысль и в свою очередь обняла Генри.

В дверном проеме уже стояли, улыбаясь от уха до уха, мои родители. Никогда я их такими довольными не видел. У мамы даже глаза затуманились.

– Что-то ты совсем сюда дорогу забыл, – произнес Генри, выпустив наконец мою девушку и устремив взгляд на меня.

Я сдержал стон, мигом смекнув: ужин грозит превратиться в заседание суда, где потерпевшей выступит бедняжка Хлоя, обиженная мерзавцем Беннеттом, с которым ни работать, ни встречаться невозможно. А тот факт, что Хлоя – сама та еще штучка, мои неподкупные судьи благополучно проигнорируют.

Я мысленно порадовался, что маленькое черное платье так классно сидит на Хлое – есть на что мысли отвлечь.

Три дня назад, перед презентацией, я звонил отцу. Я сказал ему, что собираюсь на презентацию и стану убеждать Хлою, чтоб показала слайды для Пападакиса. А еще я сообщил, что хочу вернуть Хлою. Как всегда, папа меня поддержал, на всякий случай добавив: что бы Хлоя ни решила, он горд своим мальчиком, ведь мальчик всегда стремиться достичь цели.

Моя цель тем временем шагнула в дом и принялась обниматься с моими родителями. Потом на меня глянули темные, сияющие глаза, и Хлоя шепнула:

– Не пойму, чего я волновалась!

– Так ты волновалась? – уточнила мама, распахнув глаза.

– Я ведь тогда так резко себя повела. Я ужасно мучилась все эти месяцы. И по вам скучала…

Хлоя смутилась и умолкла.

– Нет, нет, нет, тебе нужно было сперва помириться с Беннеттом, – встрял Генри, не обращая внимания на мой вздох возмущения. – Поверь, мы все понимаем.

– Не будем заострять на этом внимание, – сказал я, пытаясь оторвать Хлою от собственных родителей.

– Я знала, что вы помиритесь, – прошептала мама, гладя Хлою по щекам.

– Тогда какого черта ты ее с Джоэлом знакомила?

Обнимая маму, я незаметно для остальных скривился в ее адрес.

– Тут что-нибудь одно – или напрягай задницу, или слезай с толчка, – сказал Генри.

– Это совершенно не та фраза, которую использовала бы я, Генри Райан, – сказала мама, бросив на него взгляд. Затем она обняла Хлою, увлекая ее за собой в дом. По пути она обернулась.

– Я подумала, Беннетт, не худо бы показать тебе: раз ты своего счастья не видишь, может, оно и не твое вовсе. Может, пускай другие соискатели попытаются.

– У бедняги Джоэла шансов не было от слова «вообще», – пробормотал отец, удивив не столько даже нас, сколько себя самого. И рассмеялся. – Должен же был кто-то это сказать!

Вылезая из машины, я улыбался воспоминаниям о том вечере. Выяснив, что у каждого из нас когда-либо случалось отравление в неподходящее время, мы минут десять истерически смеялись, на десерт ели крем-брюле, которое особенно удалось маме, а позднее, уже у меня дома, мы с Хлоей сплелись в жаркий клубок прямо на полу гостиной.

Я осторожно повернул дверную ручку. Отец, конечно, еще не должен был лечь, но я старался не разбудить маму. Открывая дверь, я тянул ручку вверх, потому что плинтус немного набух.

К моему удивлению, в прихожей ждала мама в своем старом лиловом платье и с двумя чашками чаю наготове.

– Не знаю почему, – сказала она, протягивая мне одну из чашек, – но я была уверена, что ты сегодня к нам заедешь, Беннетт.

– Материнская интуиция, наверно?

Я взял чай и наклонился, чтобы поцеловать маму. Не сразу выпрямился. Я хотел сначала совладать с эмоциями.