– Как скажешь, подруга, тебе виднее.

– Ага. А пока доказательства уплывают у меня из рук, словно по волшебству.

– Чего-чего? С этого места можно поподробнее? – повысил голос Андрей.

– Пожалуйста, я все поясню, только сначала ответь на пару вопросов. Ты никому не поручал убраться в комнате Галины?

– Нет, я что, кретин, по-твоему? Если вдруг что выяснится, полицейские захотят отпечатки снять, следы там всякие – а я убраться велел. Нет, я не хочу крайним остаться.

– Значит, ты велел ничего не трогать?

– И запереть! Кстати, Алекс говорил, что не знает, кому уборку поручить, когда настанет время. Горничные дружно заявили, что заходить в комнату Галины боятся.

Теперь мне стало ясно, что исчезнувший алкоголь и вымытый графин не были никакой случайностью.

– Ладно, поняла. Теперь скажи, персонал обычно имеет доступ к алкоголю?

– Что ты имеешь в виду? – напрягся и вроде даже покраснел Андрей.

– Для отдыхающих на курорте все включено. Поэтому мне не ясно, как обстоит дело с персоналом. Они приехали работать на сезон, магазинов здесь нет – значит ли это, что они все находятся на обеспечении отеля? Или я что-то не так понимаю?

– Кормят их всем, что готовится на кухне. По сути, что захотят, то и едят.

– Правда?

– Ты пойми меня правильно. Икру, мясо черепах или акульи плавники я, конечно, для сотрудников не заказываю. Но в остальном ограничений нет: мясо, сыры, рыба, фрукты-овощи, любая выпечка, в любых количествах. Я сразу рассудил, что голодный персонал плохо работает. Люди будут думать не о том, как гостям услужить, а как стащить пирожок, персик или гроздь винограда. Поэтому я дал распоряжение повару не экономить. Он, кстати, докладывал, что поначалу все на еду набросились, а потом девчонки о фигурах вспомнили, стали клевать, как птички. А когда жара усилилась, и парни почти сравнялись с ними по аппетиту.

– Так как же обстоят дела с алкоголем? – настаивала я.

– Дался тебе этот алкоголь! Практически никак. Я этого не одобряю – пить на работе. А обслуживающий персонал высококлассного курорта практически всегда на работе. Наш мужик к тому же, когда пьет, дурной делается, сама знаешь. Неприятности, скандалы и различные сбои мне не нужны. Так что весь алкоголь у Алекса на личном контроле. А бармена я непьющего нанял – спортсмен, еле раздобыл такого! Нет, по праздникам я сам могу выставить ребятам несколько бутылок шампанского, и только.

– И что, строгий учет?

– Обязательно. Иначе этого и затевать не стоит.

– Значит, ты не можешь предположить, откуда взялся в комнате Галины дорогой коньяк в графине?

– Коньяк? – Андрей немного помолчал, потом нервно провел ладонями по глазам, запустил руки в волосы и как-то всхлипнул. – Не могло там быть никакого коньяка.

– Был, я сама видела, – повторила я, – но потом его кто-то вылил и вымыл графин, тщательно стирая все возможные отпечатки.

– Значит, кто-то стащил выпивку, – апатично констатировал приятель, – даже в комнату покойницы забраться не побоялись. Что неудивительно, если хорошо подумать, ведь Алекс всех в ежовых рукавицах держит. Правда, особо страждущих на острове быть не должно: когда я набирал персонал, предупреждал насчет тяги к алкоголю и брал только тех, у кого с этим не было проблем. Может, кто-то соврал ради хорошей зарплаты и теперь шустрит, изо всех сил выкручивается. Или, может быть, кому-то расслабиться захотелось. Что ж, я их понимаю, сам бы сейчас напился. Да только боюсь, выглядеть это будет очень странно.

Андрей говорил, все больше уходя в себя и, кажется, даже забыв о моем присутствии. Я приглядывалась к приятелю все внимательней и внимательней. Как-то он слишком подавлен случившейся трагедией, сильнее, чем просто начальник, у которого скоропостижно скончался подчиненный. И это неспроста. Видно, сначала меня сбило с толку его поведение на причале. Когда Андрей услышал от Алекса о гибели девушки, он слишком явно тревожился, чтобы эта новость не дошла до гостей острова и не испортила репутацию курорта. Похоже, что он так маскировал потрясение, боялся выдать свои настоящие чувства.

– Не было там никакого коньяка, – тем временем повторил Андрей, – это был виски.

– Твой любимый напиток стоял в комнате горничной, – спокойно констатировала я, – и рядом один стакан, квадратный с толстым дном, из таких как раз и положено виски пить. Давай, друг, колись!

– Да ты уже сама обо всем догадалась. Я так старательно шифровался, а тут такой прокол: дорогой напиток, мой любимый виски в комнате горничной… Я полагал, что для конспирации будет достаточно перелить его из бутылки, отделанной серебром и золотом, в скромный графинчик, и все! Кретин, что и говорить…

– Значит, у вас с Галиной был роман?

– Да, – покивал приятель, – ты меня знаешь, Жень, столько лет дружим, тебе как на духу. Мимо симпатичной мордашки и стройной фигурки я пройти не в силах, особенно если сама девушка не против.

– Это не похоже на простую интрижку, ты же девушку на остров привез.

– Я к ней хорошо относился. Но без фанатизма, сама понимаешь.

– Рассказывай подробности. Что мне, из тебя все клещами тянуть?

– А чего рассказывать-то?

– Все и с самого начала.

– Познакомились около года назад в Самаре, я в командировке был, по бизнесу. Галя работала горничной в отеле. Как-то вечером она мне свежие полотенца принесла, познакомились, слово за слово – и закрутилось. Черт, Женька, ты же не станешь от меня требовать совсем уж все подробности? Мы, конечно, друзья, но, помнится, много лет назад я в горячке за тобой приударить пытался. Неудобно.

– Конечно нет, не нужны мне такие подробности, расслабься. Только все равно немного не стыкуется.

– Что?

– Женился ты примерно год назад. И год назад познакомился с Галиной.

– Ты спрашиваешь, почему я не женился на горничной? – съязвил приятель.

– Умерь свой цинизм, любезный друг, – неожиданно разозлилась я, – девушка мертва! Прояви уважение! И потом, если выяснится, что ее действительно убили, ты первый кандидат на роль подозреваемого, это понятно? А твоя хрупкая жена – второй! И если ты по-прежнему печешься о репутации курорта, здесь пахнет таким грандиозным скандалом, что тебе и не снился.

– Ты меня подозреваешь? – растерялся Андрей.

– Нет пока! – гаркнула я. – Как быть потом, я еще подумаю. Давай, рассказывай все, и без этих сентенций об элите, снизошедшей до романа с горничной. Ты продолжил с девушкой отношения и на острове, значит, она тебя устраивала.

– Пожалуй, ты права, Галина была хорошая девочка, милая и простая. Я рядом с ней душой отдыхал. Любому из нас, кто достиг больших высот, по сути, нечем кичиться, если старт был высоким.

– Ты же не во время своего медового месяца роман с Галиной завел? – вернулась я к важной теме.