Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Золотые части, изображающие фрактальные узоры из геометрических фигур, наложены поверх стен, но ближе к потолку и окнам. Серебряные трубы и дымчатые слои краски вырывались из ртов самых верхних скульптур, уходя в потолок, впиваясь в красочные потолочные росписи: сюрреалистические изображения бала и войны.
Это помещение оказалось в разы больше, чем предыдущие, хотя снаружи каждый вагон, несмотря на незначительные различия, одинаковы по размерам. Впрочем, как девушка уверила парня, это нормально для поезда, и вагоны, невзирая на свою небольшую ширину в восемь метров, внутри могут иметь более фантастические просторы, чем кажется изначально.
– Но почему так? – не мог понять Эрик. – Это иллюзия восприятия или что-то другое?
– Это двойное пространство. Не разбираюсь в этом, но оно каким-то образом меняет размеры внутри. Что-то вроде помещения одного пространства в другого. Одно сжимается и помещается в другое. Магия, одним словом. Ай, не особо в этом понимаю. Давай лучше сконцентрируемся на Хаосе. Нам нужно обойти этот зверинец, – она взглядом указала на присутствующих на бале.
Эрик, наблюдая с балкона, видел, как внизу зала, в танце ступая по шахматной плитке, десятки пар, чьи лица скрыты под масками, в пышных нарядах исполняли котильон, профессионально выписывая своими телами чётко отточенные, плавные, грациозные движения.
Сей искусный процесс происходил под сопровождение игры оркестра, расположившегося в самом в конце зала. Музыканты играли под руководством кого-то, чья фигура отсюда, с балкона, показалась Эрику невероятно знакомой.
– Готи! – крикнул парень прямо над ухом девушки, стоящей рядом. – Это же Краус!
– Эх, если бы. Всего лишь его проекция. Он же ещё и дирижёр помимо других обязанностей. Да много кто. Никогда не успевал бы быть везде одновременно, поэтому просто записал все свои движения с палочкой на ту установку, – Готи достала маленький бинокль и вручила Эрику, указывая пальцем на позолоченную, стоящую у края сцены, коробку, транслирующую голограмму Крауса.
Стоило танцу и музыке окончиться, то повисла секундная тишина, прерванная выбежавшим огромным толстяком, раздутым, как шар. Эрик, опираясь на перила, глянул ровно вниз, пытаясь с десятиметровой высоты увидеть место, откуда появился трёхметровый великан.
– Там внизу есть, – говорила девушка, – место с тронами, где сидят всякие гости. А этот… обычно рядом с ними, – объяснила черноволосая.
– Браво, браво! – выбежал здоровяк в зал, радостно восклицая оглушительным тенором и хлопая в ладоши. – Какая грация, какие движения! – он никак не мог унять свой восторг, проталкиваясь меж пар, едва успевающих шарахаться в стороны, чтобы не быть сбитыми с ног.
– Эй, Эрик, ты здесь? – Готи пощёлкала пальцами перед носом парня.
– Да здесь я, здесь. Прекрати, – отклонился он назад. – Просто засмотрелся. Кто это вообще такой?
– Это… Орфей. Тот, о ком я тебе говорила, – вслед за сказанным последовал тяжёлый вздох. – Вечно он устраивает бал на потеху гостям. Сегодня, слышала, к нему пришёл некий Атропос. Сидит там внизу где-то, отсюда не увидишь.
– Орфей? Это его ты не терпишь?
– Да, и не спрашивай о причине. Просто пошли дальше. По этим балконам мы обойдём бал и сможем остаться незамеченными. Только есть один неприятный момент.
– Какой же?
– Видишь лестницы? – она указала в дальнюю часть зала, где несколько этажей балконов соединены крутыми ступенями. – Придётся в итоге спуститься там, чтоб пройти в коридоры. Так мы сможем избежать прогулки по основному помещению вагонов. То есть, пойдём по коридорам, а не напрямую через вагоны.
– А почему мы сразу не сделали так в этом вагоне? Тебе бы не пришлось опасаться Орфея.
– Здесь обходных коридоров. Только балконы – они единственная возможность не идти через бальный зал, – пояснила она. – Не идти через эти танцульки, – Готинейра недовольным тоном подчеркнула последнее слово.
И вот они пошли через всю длину протяжённых вдоль стен балконов. На пути редко попадались зрители, глазеющие на творящееся внизу. Народу было тем больше, чем ниже этаж балкона. То есть, на самом первом, что на одном уровне с бальным залом, публики столько, что удивительно, как они не передавили друг друга в таком тесном столпотворении.
– А по тебе и не скажешь, что ты не любишь танцы, – сказал Эрик, обратив внимание на очень плавную и умелую, с нотками грациозности, быструю походку Готинейры.
– А как их можно любить, если этот приду… – она вздохнула, странно изменившись в лице. – ….прекрасная персона, я хотела сказать…
– Охо-хо, как ты о нём отзываешься, – парень сразу по то тону её голоса понял, что она по неизвестной ему причине в высшей степени терпеть не может Орфея.
Видимо, толстяк ей чем-то очень сильно насолил.
– А как мне о нём говорить? Чудо, мучившее маленькую девочку всё её детство? Этот недоделанный репетитор по танцам измывался надо мной постоянно, – она ускорила шаг, с силой ступая на пятку.
– Стоп. Так это твой бывший репетитор?
– Очень смешно, – сквозь зубы процедила она. – Посмотрела бы я, как ты запоёшь, если он тебя заставит учиться танцевать по своему гениальному методу, – всё активнее ругалась она, но потом резко успокоилась. – А, ну его.
Пока они, идя по длинному балкону, пробирались через столпотворение зрителей, в зале вновь всё оживилось. И когда Готи с Эриком добрались до конца балкона и спустились ниже, то перед ними должна была очутиться дверь в коридор. Но вместо неё лишь завал, а именно обрушившаяся часть стены и потолка.
– Что за чертовщина!? – возмутилась девушка, таращась на кучу обломков.
– И как же нам пройти дальше? – парень обратил внимание на ещё один проход, но уже свободный. – Эй, как насчёт того?
– Что? Нет, это на нижний этаж. Там, конечно, можно попасть в следующий вагон, но только придётся идти через главный зал. А там Орфей со своими гостями. И если меня увидит… Ух, не хочу, – её аж передёрнуло.
– И-и-и… что теперь делать тогда? – Эрик развёл руками, прикидывая другой план, но, не зная местности, понимал свою беспомощность в решении нависшей проблемы.
Девушка растерялась. Начала думать. Но, судя по выражению её лица, особо успешные мысли
