Давид. Она будет просыпаться с этим именем на губах. И засыпать с ощущением, что они вместе, одно, целое, единое, неразделимое. А ещё с горьким чувством, что до того, как Алекс его встретила, она была счастливей. Но он появился, а потом ушёл из её жизни, сделав её такой одинокой, как не один другой мужчина на земле.

Она скучала по нему.

Конечно, Александра была разумным человеком и понимала, что ей нет места в его мире.

А ещё, что ей пора начать новую жизнь, потому что прежняя наивная, покорная, безропотно послушная и исполняющая чужие требования Саша осталась в офисе Давида Гросса.

Что-то сломалось в её душе, когда он заставил её раздеться. Пройдя через позор, унижение, опустившись до того, чтобы самой предлагать себя мужчине, справедливо заслужив оскорбление, она словно прозрела. И словно переродилась, переспав с ним.

Кому, что Алекс пыталась доказать, выполняя гнусное поручение, оскорбляющее её честь и достоинство? Тупому эгоистичному брату, который всегда к ней относился как к мусору у ног и досадному недоразумению? Бездушному властному отцу, который никогда её не любил и никогда в неё не верил? Да с чего она вообще должна им что-то доказывать?

В тот день она перестала себя обманывать.

«Но чёрта с два я откажусь от этой работы!» — думала она, когда отец всё же ввёл её в курс дела и даже выделил отдельный кабинет.

Сразу вице-президентом он Александру, конечно, не назначил, всё же уступил Ярославу (кто бы сомневался), но прикрылся благовидным предлогом, что Алекс сама должна принять решение, хочет ли она работать в банке. Присмотреться, обжиться, оценить объём и сложность возложенных на неё обязанностей. Подумать, надо ли ей это. Хочет ли она взвалить на себя такой груз, или предпочтёт более лёгкие и интересные занятия — как обычно, давил отец на то, что она всё же девочка. И останется ли у неё время на любимые увлечения.

Но Саша не собиралась делиться с отцом своими планами. Он предоставил ей полную свободу в банке, а большего Саше пока и не требовалось.

Главное — доступ к базе данных, счетам и документам, дальше она сама разберётся. В конце концов, она дипломированный специалист, а не просто дочь Эдуарда Квятковского.

Алекс не назвала бы это даже честолюбием. От желания доказывать, что достойна, заслуживает, сможет, сумеет, справится её тоже излечил Давид Гросс.

Но именно его слова «ты ничего не знаешь о своём отце и брате, а обо мне тем более» заставили Сашу задуматься: чего именно она не знает.

Честно говоря, ей было даже плевать, сдержит ли Давид слово. Где-то в глубине души она даже надеялась, что не сдержит. Потому что, чёрт побери, её жалкий брат — вор, а отец его прикрывает в ущерб не только своих, но и её, Александры, интересов.

Почему, за что отец чувствовал себя таким виноватым перед ним?

Какие чёртовы тайны они все скрывают?

А где ещё, если не в отцовском банке искать ответы?

И где ещё, если не в отцовском банке, она могла снова случайно встретить Давида Гросса.

Глава 18

Конечно, случайно, чёрт побери!

Иначе она бы причесала растрёпанные волосы, спрятала под пудрой веснушки и точно смотрела бы под ноги, а не в документы, чтобы не врезаться в него в вестибюле банка.

Его сильные руки, его запах, его голос — всё это ворвалось в её мозг прежде, чем она осознала, что чуть не сбила с ног владельца «ТОР-Групп», а не случайного прохожего, завернувшего в здание банка погреться: середина октября выдалась холодной, дождливой.

— Алекс? — удивился он, в прямом смысле поставив её на ноги.

— Давид? — опешила она.

Александра не знала, что сказать, но даже если бы знала, не смогла. Он… На нём было чёрное пальто, шарф, галстук. То есть, конечно, ещё на нём был костюм. Но Саша вцепилась глазами в тёмно-вишнёвый шарф, как цвет его глаз, и в такого же цвета полоску на галстуке, словно взгляд мог её удержать, не позволив упасть.

— Привет! — выдохнул Давид.

— Привет, да, — выдавила жалкую улыбку Саша, но тут же заставила себя вспомнить, что он клиент банка, а она без пяти минут вице-президент, выпрямила спину. — Добро пожаловать, Давид Борисович. Могу я вам чем-нибудь помочь?

Он приподнял одну бровь и, словно у него в глазу был сканер, сверлил её взглядом.

— Снова хочешь мне помочь? — усмехнулся он.

— Это моя работа, — преувеличенно любезно ответила она.

— Работаешь на отца? — откинув полы пальто, он засунул руки в карманы. Его взгляд стал ещё смертоноснее. — Обслуживаешь клиентов? — Металл в его голосе тоже не предвещал ничего хорошего.

— Не совсем, — натянуто улыбнулась она, хотя правильный ответ был: «нет, не обслуживаю». — Но ты ведь именно это хочешь услышать? Что я, как и раньше, готова угодить. Всем и каждому.

— Вроде того, — усмехнулся он. — Что ты останешься на побегушках у отца и брата и, как прежде, будешь им прислуживать, я даже не сомневался.

— Ну, что ж, тогда я рада, что и ты ничуть не изменился. Куда тебя проводить? Сегодня у нас акция: открой новый счёт и получи дочь владельца банка бесплатно, — профессионально ослепительно улыбнулась Алекс.

— Как жаль, что я пришёл за прямо противоположным. Закрыть счёт. И меня уже ждёт сам владелец банка. Спасибо, провожать не надо, я знаю, где его кабинет, — решительно развернулся Давид Гросс.

Наверное, лопатками он чувствовал, как Алекс прожигает глазами дыру в его дорогом пальто и жалеет, что не обладает пирокинезом, но даже не вытащил руки из карманов.

Чёртов Давид Гросс! Как же это было обидно услышать. Особенно от того, кто изменил её жизнь. Но ему Саша точно не будет ничего объяснять. С чего она вообще решила, что раз для неё всё изменилось, то всё изменилось и для него?

Нет, он всё также был человеком без сердца. Холодным, расчётливым, самодовольным, циничным. Только плюс к этому ещё тем, кто её трахнул. И всё, больше ничего.

Она поднялась к себе в кабинет.

В небольшом приземистом здании банка, расположенном в историческом особняке, было всего три этажа, окна её кабинета на втором выходили на парковку.

Здоровенный породистый джип Гросса, похожий и на племенного быка, и на своего свирепого хозяина одновременно, стоял, ткнувшись в тротуар тупой мордой. Его водитель, похожий на Илью Муромца, что только что встал с печи, большой, крупный, вышел и, плотно прижав трубку к уху, спиной к Саше разговаривал по телефону. Окно