– Да, – сказал Пашка и бессмысленно огляделся. – И вы не слышали ничего… крика там, всплеска?

Аркадий только криво усмехнулся, да Павел и сам понимал нелепость таких вопросов, просто так уж спросил, для очистки совести.

– Мать твою так! – воскликнул Павел с досадой. – Ну не вознесся же он на небо!

Егор, чертыхаясь, сел на траву, начал стаскивать обувь. Аркадий с Виталием угрюмо молчали.

– Слушайте, коллеги. – Княженцев снял кроссовки и взялся за джинсы. – Как говорят в Одессе, не трясите воздух бесплатно. Сейчас я вам кое-что любопытное расскажу.

* * *

И рассказал – то, что услышал от Раисы. А закончил так:

– Теперь мне кажется, что она знала, о чем говорит. Это вовсе не бредни.

Пашка хмыкнул – то ли недоверчиво, то ли с интересом.

– Да уж! Феномен, что и говорить… Ладно, давайте-ка вещи сюда, сушиться будем, а уже параллельно и думать будем.

Раздевшись до трусов, Егор заковылял за сучьями и шишками. Здесь почему-то сухих сучьев оказалось немерено, и Княженцев за один раз приволок целую охапку.

– О, – одобрил Забелин, – отлично. Наломай помельче, чтобы жар был равномерным… Так ты говоришь, места тут с причудами?

– Не я. Продавщица говорила. Уроженка здешних мест.

– Ну да… А в чем это выражается?

– Вот те раз! Ты что, не видел, в чем это выразилось? Ты когда-нибудь, за всю свою жизнь что-нибудь подобное видел?

– Я видел, – вклинился в разговор Виталий. – В Забайкалье. Как шваркнул ливень! Неба не видать. Сплошная стена воды!

Егор сдвинул брови.

– А когда это было? Весной, летом?

Тут Виталий глубоко задумался.

– Да как когда… Не помню точно. То ли весной, то ли летом…

– То ли осенью…

– Может, и осенью…

– Вы, товарищ рядовой, – раздраженно проговорил Павел, – если у вас голова, как унитаз, где ничего не держится, заведите записную книжку, или…

– Или лучше две, как у меня, – закончил за него Аркадий. – Спокойно, спокойно, не надо ссориться, горячие русские парни. Давайте-ка попытаемся все проанализировать.

– Это ты, – Павел поджег скомканную бумагу, – анализируй, холодный немецкий парень…

Костер заполыхал вовсю. Забелин поворошил его длинным сучком.

Аркадий задумчиво покивал головой.

– Попробую… Конечно, загадки должны объясняться максимально просто, согласен с этим. Но это в том случае, если все события текут в привычном режиме. А уж если происходит что-то необычное, то тут обычная логика перестает работать.

– Черт… – тоскливым голосом произнес Виталий. – Телефон вырубился… Намок, что ли.

Егор полуобернулся: Обносков сидел на траве и без толку давил кнопки своего мобильника.

– Слышь, Павел, – спросил он, не поднимая головы. – А как твой агрегат, работает?

– Он у меня в чехле. – Пашка усмехнулся с видом какого-то превосходства. – Влагонепроницаемом…

Сказав это, он почему-то обернулся к своим вещам. Усмехнулся вновь, повернулся и тут же опять отвернулся, словно что-то там не давало ему покоя.

– Что там у тебя такое? – спросил Егор.

– Потом, – неясно ответил Павел и вернул разговор к центральной теме: – Так ты говоришь, обычная логика не действует?

– Очевидно, так, – Аркадий пожал плечами.

– Так. Ну а ты, философ, что скажешь?

Егор сказать ничего не успел, потому что Виталий в сердцах откинул свой телефон в сторону и выкрикнул:

– Ну, чего вы бодягу какую-то разводите! Делать что-то надо!

Павел не на шутку рассердился:

– Ну, твою мать! Что делать?! «Что-то!» – передразнил он. – Ну, делай что-то! Делай! Можешь нырять. Можешь рыбой обернуться или раком – вот, давай, исследуй дно. Или птицей давай обернись – вот индюком, самое то! Взлети да просторы с высот огляди!

– Хорош, Пашка, – осадил его Аркадий. – Я тебя понимаю. Но ты и сам тормозни. Это не дело – орать, тут все на нервах.

Забелин примолк, губы сжались в тонкую линию. Посидел несколько секунд с таким мрачным видом, затем все же заставил себя кое-как усмехнуться.

– Ладно, – вымолвил он. – Извини, Виталик… Ни хрена теперь уже не сделаешь, это я вам говорю как человек не просто военный, но повоевавший. Если человек пропал на реке, то вариантов два: либо он утоп, либо нет. Во втором разе он когда-нибудь сам объявится. В первом – нет. Но в любом случае ничего от нас не зависит. Ни-че-го! Не знаю я, как там в Забайкалье, но нам повезло так повезло. Я правду говорю, – с неудовольствием добавил он, заметив на лицах кривые ухмылки, – никаких тайных смыслов. Это ж не ливень, это катастрофа! Я вот сейчас задним числом как вспомню – так и оторопь берет. По идее, всех должно было этим водопадом смыть! Так что легко отделались… А вообще, хорош болтать, давайте сушиться.

* * *

Вещи из рюкзаков вытряхнули, сами рюкзаки также подтащили поближе к углям. Пашка велел Виталию отправляться за новой порцией веток, и тот молча ушел. Аркадий сказал, что он тоже сходит за топливом, и направился в другую сторону.

Егор был хоть и философ, но человек наблюдательный, и он заметил, что Павел, покуда возился со своими вещами, что-то там перепрятал. Что? Княженцев подумал, что это спиртное. Ничего говорить он не стал – заметил и заметил, промолчал и ладно. К тому же ему в голову пришла другая мысль.

– Слушай, Пабло, – сказал он. – А может, позвонишь, сообщишь о ЧП? Дело-то не шуточное.

– Не спорю, – согласился Павел, тщательно раскладывая одежду. – Только вот звонить не имеет смысла.

– Почему это?

– Да потому это! Ну что объяснишь по телефону за триста верст? И чем они помогут?.. Ну, то-то и оно. А что вообще касается юридической стороны дела, то я об этом, естественно, и сам думал.

– Надумал что-то?

– А как же. По карте ближайшая деревня – недалеко, часа два-три…

– Ну, мы уже сегодня с картой один раз дали дрозда!

– А хоть бы и так. Что это, собственно, меняет? Будем плыть, пока не встретим какой-нибудь очаг цивилизации, мать его. А там должны ведь быть какие-то коридоры власти, их мать тоже! Сельсовет там, или еще какая ни на есть богадельня… Но впрочем, ты прав, звякнуть надо. Таньке-то обещал… Переверни штаны, я позвоню пока.

И Павел сунулся к своим вещам. Егор же занялся переворачиванием Аркашкиных джинсов, чуть не уронил их на угли, матюгнулся.

Появился Виталий с огромной охапкой хвороста, свалил его кучей подле костра.