А мы с Веском тем временем, кивнув друг другу, отправились в разные концы лагеря, он, на ходу активируя какие-то амулеты, я, призывая к себе всех подчиненных птичек. Пусть физически умертвия были слабее урдалаков, но сражались, по словам Веска, намного умнее, к тому же я не знал, сработает ли на мне их проклятье, все-таки плоть у меня теперь была, так что во время боя ни на что отвлекаться я не собирался. И отвлечь на себя атаку вражеских птичек мои могли отлично, уже проверено.

Умертвий было около десяти, точных цифр Сора конечно назвать не могла, и они атаковали лагерь со всех сторон. Так что, куда бы я не отправился, скорее всего смогу найти хотя бы одного противника, а значит и особо долго думать над направлением было бессмысленно.

Быстро лавируя в поворотах спирали, которые уже неплохо успели отложиться в памяти, я за пару минут добрался до стены лагеря. Конечно, стеной это можно было назвать очень условно, деревянные баррикады с наваленными мешками, перебраться через которые смог бы даже хорошо тренированный человек, что уж говорить о телесных магах. Однако и назначение у них было не в этом. Против летающих противников стены бесполезны, а умертвия благодаря своей силе переберутся через любые заграждения. Суть была в другом. Пусть в бою местные мини-боссы и были особо опасны, но по сути своей разума до сих пор не имели. А потому при наличии стены и проемов в стене, они всегда выбирали второе, независимо от высоты препятствия. И, конечно, проемы были сделаны так, чтобы попадали умертвия, если что, именно туда, куда нужно защитникам лагеря.

В оригинале бои с этой нежитью проходили так. Один воин, чаще всего Солдат, сражается с умертвием, а остальные, в основном лучники и маги, держась на достаточном расстоянии, прикрывают его от мелочевки. И для успешного боя в таком стиле нужны были определенные условия: достаточная свободная площадь для маневра и наличие хоть каких-то барьеров между “командой поддержки” и когтями умертвий. А потому каждый проем в баррикадах выводил на небольшую площадку, окруженную похожими заграждениями, за которыми и прятались бойцы.

Мне, однако, это все было не нужно. С ролью поддержки отлично справлялись мои собственные птички, а площадка, предоставляемая спиралью, казалась откровенно маленькой. Так что, подумав пару секунд, я вышел из лагеря наружу. Вернуться я все равно всегда успею, так что лучше, чтобы никто и ничто не мешалось под ногами.

Искомого противника я заметил почти сразу. У самой стены пещеры, чуть правее моего направления. И если урдалаки были внешне почти очень похожи на людей, за исключением клыков в пасти и невозможной для живого худобы, то эти существа уже никак с человеком спутать было нельзя. Мускулистое тело темно-серого цвета было облачено в нечто наподобие юбки, рваной и словно изъеденной временем, держащееся на бедрах стальным поясом. Примечательным было то, что умертвие не стояло на камне, а парило в нескольких сантиметрах над поверхностью, что, я был уверен, нисколько не влияло на его маневренность, если не наоборот. Узловатые пальцы заканчивались острыми и длинными когтями, но не это в первую очередь притягивало взгляд. Грудина и живот нежити были словно выворочены изнутри, искривленные и даже на вид острые ребра торчали словно прутья клетки. Все внутренние органы были отлично видны и не вываливались скорее всего лишь по той же причине, по которой на зомби держалась их гнилая плоть. Лицо же умертвия было и подавно непохожим на человеческое, скорее напоминая костяную маску с горящими глазами и пастью, полную острейших словно иглы клыков. Длинные иссиня-черные волосы развевались, словно тварь находилась под водой, также мерно утекали от ее тела ручейки черной энергии, скорее всего и бывшие этим самым проклятьем. В целом, даже имея не слишком большой рост (нежить, даже несмотря на то, что не стояла на земле, была ниже меня сантиметров на десять) выглядела она внушительно и опасно.

Ну что же. От того будет только приятнее ее победить!

Ну что можно сказать… сегодня в лагере будет немало вопящих от боли, катающихся по земле, стонущих и просящих их прикончить людей. Потому что Веск был прав на все сто, сражаться умертвия умели. Мне вообще было не слишком понятно, как против них выстаивали простые воины, пусть и Солдаты, не обладающие ни моими навыками, ни силой, явно большей чем у только вступивших в этот ранг. Видимо дело было в поддержке окружающих бойцов, все-таки вовремя посланное заклинание или умело пущенная стрела могли сделать очень многое. Даже если бы никакого реального урона нанести нежити не получилось, отвлечь и сбить плавные движения с ритма – вполне. А это уже немало.

У меня же такой помощи не было, а птичек решил до поры до времени не подключать, было интересно посмотреть на что умертвие способно. За что и поплатился, уже в первые же секунды боя получив неглубокую, но все-таки рану на тыльной стороне ладони, одном из немногих мест, не защищенных броней. К счастью, боли я так и не почувствовал, еще один плюс мертвого тела, но плоть вокруг места ранения стала быстро чернеть, так что проклятие работало, просто на меня не подействовало.

Случилось же это из-за того, что нежить, как оказалось, способна не только парить в воздухе, но и от него же отталкиваться. Благодаря чему, заложив странный для обычного бойца вираж, умертвие, дождавшись моей безуспешной атаки, повернув тело почти горизонтально, согнуло ноги и рвануло ко мне на скорости выпущенной из лука стрелы. Теперь понятно, что не слишком большие площадки для боев с ними созданы такими не ради экономии территории, а чтобы не давать тварям разгоняться.

Как-то мне не верится, что это умертвие такое уж тупое. Хватило же ему мозгов атаковать именно туда, где не было защиты доспеха. Над головой, тем временем, начали раздаваться пока нечастые, но от того не менее громкие писки моих и вражеских птичек. Просто так мне никто уничтожить тварь не даст, это было очевидно.

А еще мне кажется, что эта нежить умнее чем все думают потому, что после первой атаки оно не спешило продолжать. Наоборот, я отчетливо ощущал сосредоточенные на мне взгляд сияющих белым глаз, явно выжидающих, когда я начну корчиться от боли. Выкуси, тварь, я тоже мертвый. Не знаю, поймет ли умертвие то, что я собирался сделать, но, тем не менее, я все равно поднял поврежденную руку так, чтобы оно увидело рану и направил в нее энергию конструкта. Для меня энергия смерти была все равно что лечебное заклинание для людей и эффект не заставил себя долго ждать. Поначалу чернота начала спадать, а через несколько секунд и ранка, по сути совсем неглубокая, уже показала признаки заживления.

И тварь все отлично поняла. Потому что, взревев так, что тигры второго этажа стыдливо поджали бы хвосты и спрятались куда подальше и потемнее, снова ринулось на меня, уже с явно совсем иными намерениями. Неужели никто до сих пор не понял, что они имеют разум? Странно все это, конечно… но думать было некогда!

Черт, как же я хочу уметь также… несмотря на свою отталкивающую для любого живого внешность и неслабую опасность, умертвие двигалось по-настоящему красиво. Даже, я бы сказал, грациозно. И огромную роль в этом играла именно его способность использовать воздух как опору. После примерно минуты боя, за который на моей броне появилось несколько длинных царапин, я смог выяснить принцип. Это умение не было перманентным, более того не могло применяться слишком уж часто, но от того становилось понятно, что мастерство твари в его применении только больше, чем могло показаться поначалу. Уже не знаю как именно, но оно могло создавать под ногами нечто вроде подставки, либо реагирующей лишь на само умертвие, либо размером ровно по его стопам. Последнее стало понятно, когда я в очередном довольно опасном эксперименте попытался сам оттолкнуться от этой опоры, поднырнув под тварь снизу в подходящий момент. Результатом стало скольжение на заднице по не самому ровному каменному полу и еще три длинных царапины на груди оставленных когтями на пальцах ног нежити. И отделался я так просто лишь потому, что несколько моих птичек вовремя налетели на морду умертвия, лишив то зрения, пусть и всего на ту секунду, что тварь убивала моих миньонов.