зрения, а купюра, которую он держал в руке, затрепетала в воздухе, словно конфетти.

Я высунулась из окна. Если бы доска все еще была здесь, я бы прошла по ней. Гнев меня переполнял.

– Эй! – Мой голос прозвучал так же внезапно, как и удар. – Не распускайте руки!

Отец Гейза повернул голову и уставился на меня. Его лицо было ярко-красным, а вены на шее вздулись. Он выглядел устрашающе.

– Не лезь не в свое гребаное дело.

Я собиралась возразить, но увидела, что Гейз двумя руками держится за подоконник, пытаясь подтянуться. Я подождала, пока смогу увидеть его лицо, прежде чем сказать что-нибудь еще. Сбоку от его губы текла струйка крови. Омерзительный отец отошел на второй план, когда наши взгляды встретились.

Гейз одними губами произнес:

– Пожалуйста… не надо.

Я стиснула зубы и сглотнула, мои ногти впились в ладони. Было сложно находиться так близко к другим людям и видеть, как они жили. Можно было узнать о соседях больше, чем следовало. Личное пространство здесь было скорее состоянием души. И именно тем, о чем просил Гейз. Личное пространство. Я отступила. Можно было найти выход из этой ситуации. Мама однажды вызвала полицию, сообщив им о том, что наша соседка сверху избивает своих маленьких детей. Но все было зря: детей забрали на какое-то время, но в итоге вернули обратно. А соседи нас возненавидели.

С Гейзом все иначе. Он старше тех детей. Однако родитель тоже избивает его до крови, и очевидно, что ему больно. Отец намного крупнее его. Гейз постоял несколько секунд и закрыл окно, не переставая смотреть мне в глаза.

Он умолял меня, не говоря ни слова. Гейз помог Толстому Засранцу сегодня, и теперь я должна была сделать ему одолжение.

Я подождала немного, прежде чем приблизиться к окну и закрыть его. Гейз беззвучно произнес: «Спасибо».

Легче мне от этого не стало. Я пробралась в комнату мамы и распахнула окно. Перепалка между Гейзом и его отцом продолжалась, теперь я могла расслышать слова, пусть и приглушенно. Я сидела под окном и молилась о Гейзе. Чувствовала себя беспомощной. Бесполезной. Вытирала слезы, катившиеся по щекам. Ненавижу смотреть на чужие страдания. Слышать звуки, доносившиеся из комнаты Гейза, – настоящая пытка.

Вот, чего я больше всего терпеть не могла, когда оставалась одна. Мне хотелось, чтобы в таких ситуациях взрослый сказал, что нужно делать. Вместо этого я лишь надеялась, что Гейз знает, что делает. И эта перепалка с его отцом – лучший вариант решения проблемы. «Перепалка» – на самом деле слишком мягкое слово. Это была односторонняя коммуникация. Отец Гейза словно стал другим человеком. И то, что в ком-то могло быть столько ярости, казалось мне безумием. Все прекратилось так же быстро, как началось. Я прокралась обратно в свою комнату и открыла окно. Но так и не увидела Гейза до самого утра. Синяки на его лице мы никогда не обсуждали.

Глава 13

Гейз

Я не мог спрятать лицо. Да к тому же это было бессмысленно, ведь Пикси знала, откуда эти синяки. В груди зародилось чувство стыда от того, что она видела. Но когда все закончилось, я снова открыл окно, как и обещал ей. Она боялась темноты, а с моей стороны жил монстр.

Жаль, что между нашими домами больше нет доски и мы не можем побросать друг другу мяч. Это бы сняло напряжение, да и мы часто так играли. Я попробовал передать Пикси мяч без доски, но у нее бросок не получился. Так что мы решили спуститься за ним вместе и начать день.

Я избегал ее взгляда, когда мы встретились в переулке. Не хотел видеть, как она жалеет меня. Нашел мяч и схватил его. Он лежал рядом с нашей сломанной доской.

И в тот момент я загорелся идеей, благодаря которой у нас появилась бы цель, и мы смогли бы преодолеть повисшую между нами неловкость.

– Видела стройку примерно в двух кварталах отсюда? На той страшной улице?

Мы избегали этой части города, когда гуляли.

– Нет. Вряд ли. Нам туда нельзя. – Она поджала губы.

– Там есть автомобильная рампа. Из металла. Крепкая. Даже лучше, чем доска. К тому же она там только одна, так что вряд ли кому-то пригодится. И думаю, что эта стройка заброшена. Там уже все поросло сорняками, а через кабину бульдозера протянулось дерево. – Я указал на участок, который собирался разграбить.

– И все же это воровство. И вообще, если бы там было что-то хорошее, кто-нибудь бы уже забрал это, разве нет?

Она пошла в ту сторону, куда я указывал, несмотря на свои рассуждения.

– Однажды я свернул не туда. И сегодня утром вспомнил про то, что видел. Эта автомобильная рампа стала бы идеальным вариантом для нас. Если она окажется достаточно длинной…

– …и нас не арестуют за это, – ехидно заметила она.

– Детей редко арестовывают. Но могут позвонить нашим родителям.

Чушь. Я был бо́льшим родителем для своего отца, чем он для меня.

Но ее мысли текли в другом направлении:

– Моя мама приедет сегодня вечером.

– О, круто. – Я был рад поговорить о том, что у нее на душе.

– Она сказала, что приготовила для меня сюрприз. Может быть, это кошка. Или котенок. Она думала о том, чтобы завести питомца, с тех пор, как я попросила об этом однажды на свой день рождения, когда была маленькая. Но тогда мы не могли себе это позволить. Все эти ветеринары, еда, лекарства… может, теперь, на новой работе, она будет получать больше денег. Было бы здорово, если бы у меня была кошка. Больше бы не пришлось проводить ночи в одиночестве.

Она перепрыгнула через большую трещину в тротуаре.

– Какого цвета ты бы хотела котенка? Черного?

Мы повернули на ту улицу, куда я случайно забрел некоторое время назад, только теперь мы сделали это намеренно.

– Мне всегда нравились те, на которых будто бы остались следы от молока. Двухцветные: черные с белыми пятнами. – Ее глаза сверкнули. – Но вообще-то мне все равно. Я бы и на морскую свинку согласилась.

– Круто, и можно перебрасывать друг другу кота, как этот мяч. – Я подбросил синий резиновый мячик.

– Гейз Патрик Джонс, даже не думай!

Она поймала его на лету.

Мы ускорили шаг и увидели металлическую сетку, ограждавшую строительную площадку.

– Зацени.

Мы оказались в захудалой части города, но было очень рано, и казалось, все еще спят, что сыграет нам на руку. Я навалился на ворота. Они были заперты на