подстилка, поэтому и знаешь, какой кофе он любит и выполняешь его поручения. А гостинцы можешь оставить себе, тебе полезнее. Зависть она такая — изнутри разъедает.

— Зависть? — она фыркает. — Ты думаешь я тебе завидую? Больно надо. Меня вполне устраивает моё положение. Придёт время и Кир сам с тобой разведётся. Ты только не забывай почаще творить всякую дичь, чтобы он окончательно убедился, как ты никчёмна.

— Кир никогда не будет с тобой, даже если мы разведёмся. Он тебя просто имеет, как и всех других, — цежу сквозь зубы. — Пошла вон!

— О, болонка научилась тявкать. Как интересно, — Наташа окидывает меня взглядом с ног до головы. — Ну что ж, не буду тебе мешать. А меня ждут дела. Надо ублажить моего сладкого любовничка, мы ведь так давно не виделись. Он наверно соскучился и набросится на меня с порога, как только я приеду к нему домой.

Всё это сказано елейным голоском, сладко-приторным, от которого меня тошнит. Мне хочется броситься на неё, расцарапать лицо и выдрать волосы, но это будет признание того, что она достигла своей цели. Ведь она для этого и приехала. Я уверена, чтобы выставить меня тварью в глазах Кирилла.

— Сомневаюсь, что у него остались силы после нашей поездки. Но ты попробуй, может, и тебе что-нибудь перепадёт, например, минетик.

Её взгляд полыхает, а я чувствую удовлетворение. Она хочет ещё что-то сказать, но в палату входит медсестра. Наташа задирает нос, резко разворачивается и выходит.

Глава 18

Минут пять я радуюсь победе, хоть маленькой, но победе. Никогда не умела противостоять таким грымзам. Это такой тип людей, которые считают, что они стоят выше остальных. И в школе такие встречались и на работе. Они-то и гнобили меня, пытаясь доказать всем, что я никто. В школе я действительно себя так и чувствовала и не могла даже слово сказать поперёк. А когда уехала от матери, на работе меня защищали девчонки, с которыми работала. Сейчас я впервые отстояла саму себя. И меня прям распирает от гордости. Пока не доходит, что эта стерва едет ко мне домой. К моему сыну и мужу. Пусть мужу на словах, но он мой. Вновь всплывает картина, как Кирилл ритмично двигается позади своей помощницы, придерживая её за бёдра. А эта сучка, распластавшись на столе, стонет, прикрыв глаза. Ненавижу. Мне надо домой. Срочно домой, чтобы вышвырнуть её и не допустить гадины в своём доме. Иду к врачу в кабинет. Благо застаю его на месте.

— Выпишите меня. Мне домой надо, — говорю сразу с порога.

— Елена Александровна, я же вам говорил, вам нужен покой, отдохнуть. Мы за вами понаблюдаем, удостоверимся, что с вами всё хорошо. Тогда и поедете домой, — успокаивает меня доктор.

— Я чувствую себя отлично. Если надо пить какие-то лекарства, напишите, я куплю и буду пить их, но оставаться здесь я не хочу. Выписывайте.

— Я не могу.

— В смысле «не могу»?

Врач мнётся. Вижу, что он боится ответить.

— Говорите, — я приказываю ледяным голосом, даже сама немного пугаюсь его.

— Ваш муж сказал присматривать за вами.

— Зачем? Чтобы я не сбежала? — у меня от удивления распахиваются глаза.

— Ну я бы так не сказал. Он просто переживает за вас…

— Переживает? Не смешите меня. Ему вообще фиолетово, что со мной. Выписывайте меня!

— Елена Александровна, будьте благоразумны.

— Вы не имеете права удерживать меня силой.

— Не имеем, — соглашается врач.

— Тогда почему не даёте мне написать отказную? Ведь это моё решение и в таком случае с вас снимается вся ответственность.

— Давайте вы не будете принимать поспешных решений. Я понимаю: вы рассержены, расстроены, но ведь своим поступком сделаете только хуже себе, — доктор говорит спокойно и мягко, словно убаюкивает. — Тем более, вы можете позвонить вашему мужу по телефону. И обговорить всё с ним.

Эта простое решение мне даже в голову не пришло, потому что мы с Кириллом никогда не разговаривали по телефону. Не разговаривали, не переписывались, не созванивались по видеосвязи. Только в исключительно редких случаях. Да и о чём говорить с человеком, которому всё равно, есть я или нет. А сейчас у меня есть причина. Очень веская.

Беру телефон в руки, листаю телефонную книгу и несколько секунд смотрю на контакт под названием «Муж». Нажимаю и выхожу из кабинета. Разговор с Кириллом даже самый обычный для меня как преодоление барьера. Гудки.

— Да? — в трубке раздаётся его низкий голос, и у меня слабеют колени. Вот же дурость!

Молчу.

Всё, что хотела сказать вылетело из головы.

— Лена? — ещё раз переспрашивает Кирилл.

— Да, — сглатываю вязкую слюну, во рту всё пересохло. — Кир…Я хотела спросить… ты дома?

Я будто не фразу сказала, а стометровку пробежала, так колотится сердце.

— Еду.

— Куда?

— Почему спрашиваешь?

— Просто…с кем Илья?

— С няней.

Молчу, не знаю, что ещё сказать.

— Только это хотела узнать?

«Нет, не только. Хочу узнать, это ты подослал свою помощницу ко мне или нет?», но вместо этого говорю совсем не то.

— Спасибо за гостинцы.

— Какие?

— Которые ты передал через свою помощницу.

— Наташ приходила?

— Да. Значит, не ты её прислал?

— Я сейчас приеду. Поговорим.

Он кладёт трубку, а меня трясёт. Вот что за человек загадка. Сказал, что сейчас приедет. Он что ехал ко мне? Или просто мимоходом?

Жду его в палате, а через десять минут он заходит как ни в чём не бывало. Спокойный, уверенный, только движения кажутся немного скованными.

— Как ты? — спрашивает с порога и подходит ко мне.

— Хорошо. Вот просила выписать меня, даже отказную хотела написать. А не дают. Ты случайно не знаешь причину?

— Нет, — отвечает уверенно, даже не моргнёт.

— Так говоришь, Наташа к тебе приезжала?

— Да. Я так и не поняла, для чего заехала, то ли гостинцы передать, то ли воссоединением с тобой похвастаться.

— Ммм. Ясно.

— Что тебе ясно?

— Значит, домой захотела?

— Кир ты меня вообще слышишь?

— Слышу.

— Так ответь на вопрос.

Глава 19

— Тебе идёт эта пижама. А ещё лучше без неё.

Зажимает меня между спинкой кровати и собой. Ладонь накрывает мою грудь, и сквозь тонкую ткань я чувствую его жар. Соски напрягаются моментально.

— Кир! Что ты делаешь? Мы же в больнице.

Господи! Ненавижу своё тело. Оно выдаёт меня с головой. Его колено уже у меня между ног, а другой рукой он обнимает меня за талию.

Стоит надо мной склонившись, но к губам не прикасается.

— Хочешь повторить?

И в этот момент он трётся коленом о