– О, это отдельный случай! – закивал Заремный. – Мы обнаружили их ночью. Установили слежку. Эти военные очень странно себя вели. И, по нашим наблюдениям, старались не попадать на глаза остальным. Знакомое поведение, и мы решили, что они разведчики другой воюющей стороны. Хотели захватить их и допросить. Но вышло не очень удачно. Они обнаружили нас раньше, чем мы начали захват. Мы всегда используем специальные патроны травматического и шокового воздействия. А также гранаты с усыпляющим газом. Наверное, легкость, с какой мы захватывали людей раньше, нас немного расслабила. Словом, вышел бой. И мы потеряли одного разведчика. Его убило осколком гранаты. А эти люди сопротивлялись до последнего. Даже пораженные пулями и газом, стреляли. Мы вынуждены были убить двоих, а двоих взяли в плен. Так как шум боя мог привлечь внимание, я дал приказ покинуть то место и перейти на другую часть леса. Нам помогла погода… Сперва. Дороги опустели, из-за дождя и темноты видимость резко упала. Но в конце концов именно дождь и молния сыграли с нами злую шутку.

– В смысле? – не понял Сочнов.

Заремный грустно улыбнулся.

– Наша аппаратура позволяет засечь присутствие человека на расстоянии до сорока бареллов. Это около тридцати километров. Но при дожде и тем более при молнии техника дает сбой или выходит из строя. Потому вашу засаду мы не вычислили. А дальше… ну, дальше вы знаете.

Вадис внимательно выслушал Сочнова, побарабанил пальцами по столу – навязчивая привычка, от которой никак не мог избавиться. Он сидел за столом и думал…

Услышанное вызвало кратковременный шок. Как ему, опытному контрразведчику, материалисту, далекому от мира фантастики и вымысла, поверить, что в его руки попали настоящие инопланетяне?! Что где-то в глубине галактики действительно существует другая жизнь? И что там живут такие же люди, как он сам, как Сочнов и Титов? И что те люди, та цивилизация готовит вторжение на Землю?

Все это решительно не вязалось с действительностью, с суровой реальностью жизни. В разгаре мировая война, смертельная схватка с нацизмом и фашизмом. Сражение за Родину! И тут – инопланетное вторжение!.. Нонсенс!

– Скажи-ка, Виктор Андреевич, ты поверил им? Как-то они доказали свои слова?

– Да, товарищ генерал. Доказательства были, – ответил Сочнов. – Убедительные доказательства. Причем некоторые – весьма наглядные…

– …Вам нужны доказательства? – спросил Заремный. – Сколько угодно. Я думаю, вы захватили наш багаж. Принесите сюда, и я устрою демонстрацию.

– Мы захватили все. И кое-что опознали как оружие. Его, конечно, не вернем.

– И не надо. В нашем положении пытаться бежать – глупо. Мы плохо знаем обстановку, я ранен. Куда нам идти? Да и вряд ли мы сумеем это сделать даже с оружием. Ваше оружие, конечно, примитивно по сравнению с нашим, но способно натворить много дел. Мы уже в этом убедились.

Сочнов признал слова Заремного разумными, но рисковать не стал. Приказал охранникам принести два больших тюка, в которые были сложены трофеи. Их полковник специально взял с собой, чтобы выяснить назначение аппаратуры и других предметов.

Тюки Сочнов принял у дверей. Видеть пленников стажеры не должны и тем более видеть трофеи. Сам внес тяжелые тюки в комнату. Сам развязал их. Заремный при виде лежащих вперемешку предметов поморщился, но промолчал. Указал на плоский прямоугольник, напоминающий кейс. Глемм встала с кровати и подняла его. Раскрыла. Сочнов увидел на внутренней стороне крышки экран, похожий на экран осциллографа. А на другой стороне несколько рядов клавиш, как на пишущей машинке. Знаки на клавишах незнакомые.

– Это полевая модель компьютера, – пояснила Глемм. – На него заведена как станция слежения, так и анализаторы. А также станция технической разведки.

Из всего, что сказала женщина, Сочнов понял только несколько слов. Но суть уловил верно – некий аппарат, аналогов которому на Земле нет.

– Это, – указала Глемм на несколько коробочек и странного вида наушники, – викады, системы связи и гарнитура к ним. Работают в СВЧ– и УКВ-диапазонах.

Потом подняла еще один прибор, похожий на компьютер, но раза в три меньше.

– Это сканер. Для определения местонахождения источников радиоизлучения. Это станция охраны и слежения… разбита. Это медицинский анализатор, тоже разбит. Эти… остатки – приборы для снятия проб. Вода, грунт, воздух, металлы, органические соединения. Это автолинг – устройство для расшифровки и составления словарей аборигенов. Это аптечка. Это запасные элементы питания…

Она перечисляла предметы, что-то брала в руки, показывала Сочнову, иногда включала, если аппарат работал. Говорила ровным голосом, но полковник все равно уловил напряжение и недовольство. Слишком много техники разбито. И уже не восстановить.

– А это, – сказала она под конец, – станция дальней связи. Именно по ней мы должны доложить о завершении разведки и получить приказ. К счастью, она уцелела.

Немного поколебавшись, Сочнов дал команду принести третий тюк, с оружием. Когда оперативник передавал его, полковник приказал быть начеку.

К виду оружия пленные отнеслись почти равнодушно. Видимо, и вправду решили не глупить и не совершать необдуманных поступков.

– Объясните, что есть что…

Теперь больше рассказывал Заремный.

– Так называемый штурмовой автомат, – указал он на короткоствольный образец оружия. – Магазин на сорок патронов. Возможность крепления оптического прибора, прибора ночного видения и системы автонаводки.

– А почему ствольная коробка без окна?

– Патрон безгильзовый. Здесь иной принцип метания снаряда. Электроподжиг. Инициирующий заряд толкает пулю за счет мгновенного и остронаправленного импульса. Гильзу выбрасывать не надо. И вся работа по досылке нового патрона происходит внутри коробки.

– И в пистолете тот же принцип?

– Во всех образцах.

– А это что? – Сочнов указал на отдельные части некоего оружия.

– Это снайперская винтовка. Она разобрана. Бьет на… по-вашему на три километра. Пули разного назначения. Есть оптический, инфракрасный прицелы и система автонаводки.

«Пожалуй, единственное, с чем мы разобрались, это с оружием, – подумал Сочнов. – Но если у них такие автоматы, винтовки и пистолеты, то какие же танки, самолеты… другая техника? Насколько далеко они ушли от нас? И сможем ли мы выдержать, если они нападут?…»

Эти мысли занимали сейчас голову полковника, но спросил он совершенно другое:

– Какой у вас год?

– Сто сорок восьмой год четвертого круга, – ответил Заремный. – Круг – это тысяча лет. Цикл – десять тысяч. Наша система отсчета идет от начала правления династии Линнат. Они правили самой большой империей западного мира. Именно в их эпоху начался расцвет наук. Это старая традиция, счет очень удобный, его решили оставить. Но если переводить на ваш вариант летосчисления, то выходит…