Он положил трубку и снова набрал номер:

— Бобби, привет! Ты еще не соскучился по своей летающей кастрюле? Нет, возвращать пока не собираюсь, если разрешишь. Дело в том, что Филип куда-то запропастился. Вроде отправился с Бермудов, из Гамильтона, в Майами, разбираться с управляющим филиала банка. Какое-то там темное дело, похоже. И пропал. Анджела места себе не находит. Утром полечу его искать. Да, спасибо, дружище. Позвоню сразу, конечно.

Так. Он опять исчезал. Улетал разбираться с каким-то подозрительным темным делом. Может статься, что у нее никогда не будет маленького рыжего шалопая с зелеными глазами и озорной улыбкой. Ну тогда и ее тоже не будет. Так думала Тори, и когда в комнату вошел расстроенный Алан, она твердо заявила:

— Можешь не объясняться, я все слышала. Ты летишь искать Филипа. А я лечу с тобой.

— Я, конечно, помню, что приглашал тебя на прогулку, — усмехнулся этот супермен в набедренной повязке. — Но полет может быть опасным, принимая во внимание погоду и обстоятельства.

— Вот поэтому я и собираюсь с тобой полететь.

— Это еще почему? Маленькая Тори любит острые ощущения?

— Просто предпочитаю разбиться, чем умереть от голода. Это романтичнее.

— Мне не до шуток, девочка.

— Мне тоже.

Алан пристально вгляделся в ее поднятое к нему лицо, в глубину темно-синих глаз и усмехнулся.

— Ладно, возьму. При одном условии. Плата за место в первом классе — поцелуй. Причем — авансом. Мало ли что потом случится...

— Согласна, — прошептала Тори.

Зеленые глаза Алана потемнели, губы дрогнули. Он вдруг понял, что эта девушка, такая желанная и только что — такая недоступная, согласна не только на поцелуй. Такой силы желания он еще никогда не испытывал. Оно медленно поднималось в нем, заполняя все его существо. Грозное и неудержимое, как песчаная буря в пустыне.

Он положил ей на плечи потяжелевшие руки и еще раз жадно всмотрелся в глаза. Тори смотрела храбро, не отводя взгляда, но где-то там, в бездонной глубине мелькнула тень страха. И Алан опомнился. Пустыня, кактусы, ужас и отвращение на лице женщины-растения. Крик: «Мужские прикосновения ничего мне не дают, кроме боли и омерзения!» Нет, маленькая, нет. Не бойся.

Он очень нежно погладил ее по обнаженным рукам, от хрупких плеч до маленьких ладоней. Ее пальцы непроизвольно ухватились за его руки, и он осторожно поднес их к губам — сначала одну дрожащую ручку, потом другую. Затем откинул с ее лба прядь волос и мягко приложился к нему губами.

— Ну что, будем считать, что ты заплатила?

Тори перепела дух и тут же замотала головой:

— Ты не такой поцелуй имел в виду. Поцелуй меня по настоящему!

— По-настоящему так по-настоящему.

Алан обнял ее и, не прижимая к себе, нашел губами губы. Он чувствовал под руками ее напряженную спину. Поэтому стал целовать эти мучительно желанные губы очень осторожно, легкими касаниями. И очень подробно. Сначала верхнюю губку, затем нижнюю. Потом — уголки. Она немножко расслабилась, и Алан позволил себе обнять ее чуть крепче. Теперь он губами разжал ее дрогнувшие губы и провел по их кромке языком. Тори вздрогнула и подалась к нему. И он позволил себе полностью завладеть ее сладкими губами и поцеловать их глубоким и чувственным поцелуем. Он ощущал, как ее тело становится все более податливым, и сделал наконец то, о чем мечтал сегодня с утра: просунул руку под полоски материи у нее на спине и провел своей горячей ладонью по ее прохладной шелковистой коже до того самого места, где начиналась тонкая ткань трусиков. Тори не только не отстранилась, но, как он почувствовал с возрастающей страстью, ее робкие губы попытались ответить на его поцелуй. И он позволил обеим рукам проскользнуть между шелковой тканью трусиков и атласной кожей и обхватить ее маленькие округлые ягодицы. Но только на миг. Пожалуй, достаточно. Иначе он может потерять контроль над собой. Алан с трудом оторвался от ее губ и тела, взял девушку за талию и осторожно отстранил от себя. Тори открыла изумленные, немножко пьяные глаза, прозрачные и бездумные.

— Вот это было по-настоящему, — серьезно сказал Алан. — Но учти, это только аванс. После полета будет еще один поцелуй. Идет?

— Только один? — разочарованно спросила Тори.

— Столько, сколько ты захочешь, цынгарелла, — хрипловато сказал Алан. — И еще многое другое. А сейчас тебе пора спать. Учти — я разбужу тебя на рассвете.

— Да, я устала, — прошептала Тори.

Он подхватил ее на руки и отнес наверх, в спальню. Необычные ощущения так подействовали на Тори, что она и вправду совсем обессилела и клевала носом. Алан опустил ее на кровать и, видя, что она безвольно лежит, прикрыв глаза и слабо улыбаясь, явно задремывая, спросил:

— Помочь тебе переодеться? А то ведь так и заснешь.

Тори сонно кивнула и вытянула из-под подушки тоненькую белую тунику. Алан нагнулся и осторожно снял с нее золотистое платье. Теперь на ней были только маленькие трусики. Ее загорелое тело было еще совершеннее, чем он ожидал. Но он старался не смотреть на него, боясь потерять контроль над собой. Не время, пока еще не время. Он лишь коснулся губами кончика нежной груди. Тори выгнулась, точно ее дернуло током. Но Алан уже накинул на нее ночную рубашку и укутал одеялом.

На прощание он поцеловал ее в лоб, в обе щеки и в кончик носа. Она, на миг открыв счастливые глаза, улыбнулась ему. И тут же заснула. Так, мгновенно, засыпает ребенок после дня, переполненного событиями и впечатлениями.

— Спи пока, — тихо сказал Алан, глядя на это безмятежное личико. — Наступит ночь, когда я не дам тебе заснуть ни на секунду.

Он не пошел домой, а заночевал внизу, на диване, оберегая свое сокровище.

Алану не пришлось будить Тори. Она проснулась на рассвете и снова удивилась сама себе. Все необычайней и необычайней, подумала она словами из «Алисы в стране чудес». Может быть, я вовсе и не я, а какая-нибудь Мэйбл или Энн?

Дождь за окном больше не стучал, но и солнечные лучи не пробивались сквозь приоткрытые жалюзи. Погода явно испортилась. Но настроение у Тори было абсолютно безоблачным. Рядом на подушке кто-то тихо посапывал. Она повернула голову и увидела Ушастика, уютно свернувшегося рядом с ее щекой. Она с удовольствием погладила мягкую шерстку. Котенок проснулся, потянулся и сладко зевнул, высунув розовый язычок. Тори последовала его примеру. Тори тоже с наслаждением потянулась, ощущая свое разомлевшее под одеялом тело. Это Алан укутал ее вчера. И неудивительно, что ей всю ночь снились сны, полные зноя и неги. То она была пылкой цыганкой, то грациозной тропической кошкой.

Но нежиться в постели и вспоминать сны было некогда. Пора отправляться на поиски Филипа, которого она любила уже потому, что его любил Алан.

Тори накинула кимоно, наспех умылась и причесалась. Было только шесть часов, когда она, прихватив голодного котенка, уже спустилась в гостиную, где, раскинувшись на диване, крепко спал Алан. Наверное, поздно заснул вчера. Тори вспомнила, что Джордан не раз с раздражением говорил ей, когда она просила его не спешить, быть с ней поласковее, что мужчине вредно сдерживаться. И если она ему иной раз отказывала, он потом долго не мог заснуть. Тори виновато вздохнула и прокралась на кухню. Стараясь не шуметь, она приготовила кофе, тосты и яичницу с беконом, налила Ушастику молока. И только потом пошла будить Алана.