— Я сообщу тебе, когда он сделает мне предложение, — улыбнулась она.

— Пока, милая. Увидимся в субботу.

— Мне подняться с тобой в комнату? — предложила Эмми, думая, что надо бы помочь тете освободиться от пальто, шляпы и шарфа.

— Нет, спасибо, милая. Сначала я пойду перекинусь словечком с миссис Веллакот. — Она обратилась к Бардену. — Спасибо, что подбросили, — величественно поблагодарила она.

Викки, женщина из обслуживающего персонала, торопливо подошла к ним.

— Миссис Витфорд! — воскликнула она с облегчением. — Мы очень о вас беспокоились.

— И совершенно напрасно, Виктория! — твердо отвечала тетя Ханна. Голос ее громко и отчетливо разнесся по всему коридору, когда, к ужасу Эмми, она добавила:

— Я была со своей внучкой и ее женихом.

Эмми развернулась, спеша к машине. Каннингем придерживал для нее дверцу, и она села на переднее сиденье.

— Мне так жаль, извините, — произнесла она, задыхаясь. Ну может ли быть день неудачнее, чем этот? — Тетя X… миссис Витфорд иногда, хм, путается, — продолжала бормотать она. — У нее…

— Забудем об этом! — прервал он.

Эмми была бы счастлива. Но тут заметила, что двигаются они… к ее дому. Чем ближе они подъезжали к ее квартире, тем яснее она понимала, что ее подозрения верны: подвезти ее до дома, предварительно отказав от места. Так и есть, она уволена.

Барден затормозил перед неприглядным зданием, служащим ей домом. Вероятно, ей следует попрощаться, но голос ее покинул. Она вышла из машины и направилась к двери, роясь в сумке в поисках ключей.

Она нашла их и вздрогнула, когда со стороны протянулась рука. Видимо, она впала в ступор, потому что без всякого сопротивления позволила Каннингему взять ключи.

Пока он отпирал дверь, она пыталась собраться с мыслями. Открыв, он не вернул ей ключи, а лишь придержал дверь, пропуская ее внутрь.

Ну, довольно. Она не сделает больше ни шагу. Барден посмотрел на нее, и его лицо приобрело упрямое выражение.

— Вы должны мне чашку кофе, — напомнил он ровным голосом.

Ясно, его хваленые манеры не позволяют ему не смягчить процесс увольнения. Думал бы о манерах, когда собирался соблазнять чужих жен!

Впрочем, ей, тоже не хочется публичных сцен.

— Ну, заходите, — пригласила она и прошла вперед.

Барден возился с дверью в квартиру, а она тем временем раздумывала о своем бедственном положении. Денег совсем мало, к тому же вряд ли стоит ожидать, что он даст ей хорошую рекомендацию. При таких условиях устроиться на прилично оплачиваемую работу шансов практически нет.

В гостиной Эмми повернулась к нему лицом. Предложила:

— Не желаете ли присесть? — В подобных обстоятельствах следует быть вежливой.

Холодные серые глаза внимательно рассматривали ее.

— После вас!

Он не больше заинтересован в том, чтобы выпить чашку кофе, чем она в том, чтобы ее приготовить. Не собирается терять свое драгоценное время. Усевшись напротив, он перешел к допросу:

— Было ли все ваше собеседование сплошной ложью?

Прямо в точку! Чего от него ждать, впрочем?

— Мои рекомендации были, хм, самыми настоящими, — ответила она.

— Но не ваши причины искать временную работу после распада «Предпродаж».

Непонятно, к чему ей отвечать. Она больше на него не работает, так чего беспокоиться? Но, с другой стороны, он потратил так много времени на них с тетей Ханной. Он узнал все относительно «обязательств», о ее лжи, и она получит по заслугам.

— Нет, — созналась она наконец.

— Ваша работа везде после «Предпродаж» заканчивалась увольнением? — спросил он. Откуда он знает?

— Это вошло в привычку, — попыталась она обратить свои слова в шутку.

— Почему? — Он словно бы не заметил ее легкомысленного тона.

— Что «почему»? Почему это вошло в привычку?

— Я не в претензии на вас за вашу работу, — сказал он. — Вы назвали себя хорошим специалистом, так оно и есть.

Комплимент был неожиданным и… расслабляющим.

— Меня не всегда увольняли, — заметила она. — Иногда я уходила сама.

— Заметил ваш бешеный темперамент. — (Бешеный темперамент? У нее?) — Но скажите на милость, почему, если вам нужна работа, вы не держите себя в руках?

Лучше бы за собой следил — бабник! Вот она ему сейчас выдаст! Нет, не скажет она ему ничего.

Барден пару секунд внимательно изучал ее раскрасневшееся лицо.

— Тогда я скажу, — заявил он. — Увольняли вас, по большей части, за частые отлучки и опоздания.

— Точно! — сердито подтвердила она; утренняя головная боль возобновилась.

— У меня были сведения об этом. Она уставилась на него в изумлении:

— Сведения?

— В случае приема на работу имеется практика посылать за рекомендациями на предыдущее место службы, а уж интересоваться ими или нет — дело начальника. — (О, попала! Рекомендации! А она-то думала, что ловко обошли этот вопрос.) — Обычно они просто хранятся в персональной папке сотрудника, но, когда появились ваши, Гаррат посчитал, что мне надо с ними ознакомиться.

— И как давно…

— Последние были получены в пятницу с утра.

— Когда я… — начала она и почувствовала себя ужасно несчастной. Потом в ней снова пробудилась гордость. — Вы правы относительно моего графика работы, но я всегда отрабатывала то время, что было потеряно.

— А ваша неоправданная грубость… — продолжал он. — Согласно сведениям от фирмы «Деревянные изделия от Смита»…

— Неоправданная! — взвилась она. — Очень даже оправданная! Клайв Норрис постоянно намекал — без всяких к тому поощрений, — что мы с ним можем заняться кое-чем получше работы. А когда он зажал меня в угол, да еще дал волю своим поганым рукам, — да, я была груба!

— Он делал вам какие-то предложения? Эмм и враждебно глядела на Бардена.

— Беспрерывно! Я ударила его и ушла — и снова бы ушла. — Ей показалось, что взгляд его чуть смягчился, но она тут же вспомнила, что Каннингем собирается ее уволить. — Да, мне очень жаль, что я солгала вам, но…

— Вы считали, что должны так поступить? — сердито спросил он. Наверное, мягкость ей почудилась.

— Я не имею привычки лгать, — объяснила она, — но обстоятельства оказались против меня.

— Обстоятельства?

Он имел право на ответ, и она сознавала это, но его стремление докопаться до самой сути начало ее раздражать. Она уволена, так хватит уже ее допрашивать!

Эмми пожала плечами;

— Я уже сказала: мне очень жаль, что пришлось вам лгать. — Ею снова овладело упрямство, и она не собиралась больше ничего говорить, пока не встретилась с его глазами.