По ночам Анна жаловалась на сырость и ледяное постельное белье. Кажется, Англия надоедала ей все больше. Юрий пришел в восторг, когда она попросилась в Италию, и предложил ей тур по Европе. Везде, где только было возможно, Анна посещала казино. У нее появились собственные деньги – она играла и выигрывала.

В Греции они объездили все побережье. Анне нравилось гулять по каменистым склонам, рассматривать обломки древних сооружений на вершинах холмов. В июле и августе она отправилась в Дельфы, любоваться руинами храмов Аполлона и Афины.

– Здесь звучали пророчества дельфийского оракула! – с восторгом говорила жена Юрию, который, изнывая от жары, носил за нею пакет с инжиром и гранатами.

Анна показывала ему остатки театра, стадиона и афинской сокровищницы, но супруг только зевал и вздыхал при мысли о прохладном душе и кондиционере. Пыльные, раскаленные камни, выжженная солнцем трава и обилие насекомых раздражали Юрия. Ему до чертиков надоели греческий табак, рыба и оливковое масло.

– Видишь вон ту гору? – показывала Анна вдаль. – Это знаменитый Парнас, приют муз!

Салахов с тоской взирал на теряющуюся в голубом мареве гору, мечтая о стакане ледяной воды и сырых туманах Питера.

Анна поняла состояние супруга и перестала таскать его за собой. Она вставала на рассвете, плескалась в ванной, надевала шорты, майку, соломенную шляпу и уходила на свои развалины. А Юрий оставался в номере, валялся до полудня в постели, обедал в гостиничном ресторане и только под вечер, когда жара немного спадала, принимался за дела – звонил в Россию, зарубежным партнерам, просматривал кое-какую информацию.

Периодически они летали в Петербург, но чаще это делал Юрий. Анне не нравились самолеты; она предпочитала наземный транспорт. Впрочем, в Италию они поехали морем. Голубые воды Адриатики расстилались до аквамаринового горизонта, берега казались написанными небрежной кистью импрессионистов.

– Хочу в Рим! – говорила Анна, обнимая Юрия и прижимаясь щекой к его щеке. – Мы будем бродить с тобой по руинам Колизея и бросать монетки в римские фонтаны!

Однако оказалось, что итальянский рынок ценных бумаг привлекал ее гораздо больше знаменитых развалин. У Юрия начался сильный приступ мигрени, когда Анна, невинно блестя глазами, попросила, чтобы супруг подыскал ей надежного брокера. Салахов открыл было рот, чтобы в очередной раз сообщить жене свое компетентное мнение на этот счет, но, вспомнив, как в предыдущий раз это не возымело никакого действия, передумал.

Найдя по своим каналам подходящую кандидатуру, Юрий поручил ему приобретать для Анны заведомо негодные бумаги и поставить ее перед фактом полной неудачи, показав наглядно, чем кончаются подобные авантюрные затеи. Он не жалел денег, чтобы компенсировать брокеру моральный и материальный ущерб, лишь бы доказать Анне, как нелеп этот ее безумный каприз.

Красивый, жгучий итальянец долго не мог сообразить, в чем заключается просьба русского господина.

– Если я буду скупать для клиента дрянные акции, моя репутация пострадает. Ваша супруга может подать на меня в суд! – нервно моргая, объяснял он Юрию ситуацию. – Клиент будет недоволен, он поднимет скандал! И я ничего не заработаю! Никаких комиссионных!

Предложенная господином Салаховым сумма «за услуги» охладила его протест.

– Ладно, – согласился он. – Русские такие странные! Я выполню вашу просьбу. Но если ваша супруга сама будет указывать…

– Не будет, – перебил его Юрий. – Она в этом ничего не понимает! Абсолютно ничего!

Успокоившись, он, пряча улыбку, наблюдал, как Анна связывается с брокером по телефону и слушает его советы. По вечерам, за ужином, она просматривала бюллетени фондовых бирж, рейтинги и специализированные журналы. Юрий не вмешивался и ждал, когда эта блажь пройдет. Он даже съездил в несколько магазинов и купил подарок для жены – прелестный курительный набор, пепельница, табакерка, шкатулка для сигарет и мундштук, все серебряное, расписанное чудесными эмалями и инкрустированное золотом. Это послужит утешением для Анны, когда она расстроится, потерпев сокрушительное фиаско на бирже.

Через пару дней Юрию позвонил брокер и сообщил, что «супруга господина Салахова» отклонила все его предложения как неподходящие и сама давала указания, что покупать, а что и когда продавать.

– У вашей жены удивительное чутье, господин Салахов! – возбужденно тараторил итальянец, так что Юрий морщился и держал трубку на некотором отдалении от уха. – Она не оставила мне выбора, и мы оба сумели заработать благодаря ее настойчивости!

– Но вы объясняли ей? – упавшим голосом поинтересовался Юрий. – Вы делали то, что я просил?

– Разумеется! Только… госпожа Анна не стала меня слушать…

– Понятно. Не обращайте внимания. Это везение новичка. Наберитесь терпения, и мы с вами добьемся своего.

Юрий действительно так думал. Он был уверен, что успех Анны – временный. Тут как раз позвонил из России вице-президент компании, и Салахов уехал, предоставив Анне свободно развлекаться игрой на бирже.

В Петербурге он ушел в дела с головой и забыл о капризах жены. Во время ежедневных телефонных разговоров он шептал только, как скучает по ней и ждет встречи. Это было правдой. Жизнь с Анной летела, как стремительный, навеянный мечтами сон… призрачный и непонятный. Но лишиться его казалось невозможным.

Спустя два месяца Юрий вернулся в Италию и застал Анну за компьютером.

Они снимали небольшую виллу на побережье, окруженную оливами, апельсиновыми деревьями и виноградниками. Каменный дворик, сохранявший прохладу в самый сильный зной, служил им местом отдыха и любви. Из прислуги наняли только кухарку и приходящую работницу, которая убирала в доме, стирала и ухаживала за маленьким садом. Анне необычайно нравился такой образ жизни – праздный и беззаботный. Поэтому господин Салахов никак не ожидал увидеть ее за работой.

– Ты купила компьютер? – удивился он. – Но почему? Могла бы пользоваться моим…

– Не хотелось тебе мешать, – ласково ответила Анна, целуя его. – Я установила выделенный канал, подключенный к сети аналитической информации по фондовым рынкам. Зачем же я буду то и дело тебя беспокоить? Так и мне удобно, и тебе хорошо.

Юрий почувствовал, как горячая волна возмущения и досады затопила его. Он с трудом сдержался, чтобы не спросить, откуда деньги на все это. В конце концов, какая разница? Узнает позже. Он сделал вид, что не особо интересуется, что происходит, и начал распаковывать вещи.

– Как Петербург? – спросила Анна, но было заметно, что это только вежливость.

Юрий все же стал рассказывать. Она рассеянно слушала, глядя, как он разбирает чемоданы. В Петербурге туман, дожди… Дела по многим направлениям идут неплохо, а кое-где без пристального внимания хозяина пришли в беспорядок.

– Знаешь, Аннушка, я был так занят, что даже ни разу телевизор не смотрел. Приходил домой и валился спать, а иногда оставался в офисе, на диване. Торопился все уладить, чтобы быстрее вернуться к тебе.