Со стороны мы походили на две контрастные стихии, готовые взорваться в любую секунду.

– Этот вечер ничего не изменит, – его глаза отражали холодное бездушие. – Ты ведь знаешь об этом. Так зачем мучаешь себя?

– Тебе ли говорить об этом? – тихо хохотнула я, не попытавшись опровергнуть сказанное. Здравый смысл затмила необузданная волна эмоций. – Насколько паршиво любить ту, которая никогда не ответить тебя взаимностью?

Матвей не подал реакции, но его пальцы побелели, крепче обхватив бокал.

– Детская чушь. Тебе рано рассуждать об этом.

– Заруби себе это прежде, чем начнёшь убеждать меня, – я вернула ему собственные слова, но проговорить их было сложнее, чем получить. – Ты влюбился, так почему молчишь об этом? Не будь трусом. Расскажи всем о своих чувствах. Уверена, друзья поймут. Авдей тебя поддержит, ведь он так тобой дорожит.

Матвей швырнул бутылку в стену, устроив дождь из осколков.

– Не лезь не в своё дело, Снег!

– Перестану, как только ты объяснишься! – вспылила в ответ. – Я понимаю, если ты видишь во мне сестру друга, соседку, нескладную девчонку…Боже, кого угодно, но только не врага. Почему ты меня избегаешь? Почему боишься? Неужели, я заслужила эту ненависть? Объясни мне, наконец, что я сделал не так?

Матвей на секунду потерялся, наверняка не зная ответ, либо зная, но не решаясь произнести его вслух. Этим он только больше меня запутал.

– Всё слишком сложно, – выдохнул он и, сдав позиции, уволился на диван.

Мне ничего не оставалось, как пройти за барный стол, спрятавшись в тусклом свете софитов. Матвей служил неосознанным манипулятором, который без умысла укрощал мой характер. Делал слабой, не способной размышлять и даже дышать. Я ненавидела это состояние, и только в эти минуты чувствовала себя по-настоящему счастливой. Парадокс. Меня делало счастливой то, что нещадно убивало.

Мы находились в одном помещении, но были так далеки друг от друга. Что-то не сказанное и всецело скрытое стояло между нами. Что же это? Или кто?

Стрелка часов перешагнула за полночь. К тому моменту Матвей уснул, а я выбрала вернуться домой.

Выдумка о Золушке так и осталась выдумкой.

Убрав осколки, я подошла к спящему парню. Расслабленные черты лица, ровное дыхание; он больше не излучал агрессию. Янковский хотел показаться плохим, но никогда им не являлся. Капаться в его внутренних переживаниях было слишком опасно, отчасти невозможно. Я могла лишь наблюдать.

Не сумев обуздать соблазн, я провела подушечками пальцев по грубой щеке, но так и не смогла оторваться. Запястье перехватила сильная рука. Веки парня распахнулись, испугав взглядом ворона. В тёмных зрачках заклубилось бешенство.

Резким движением Матвей привлёк меня к себе. Теперь наши губы обжигало горячее дыхание. Пути назад не было. Кто-то свыше выбросил карту.

– Ты пожалеешь об этом, – с хрипотцой выдавил он. – Одумайся.

– Ошибаешься… Только не я.

– Я сделаю тебе больно.

– У нас всегда есть выбор. И только тебе решать, как ты поступишь.

Глава#12

Страдать от любви – вопрос личного выбора. Я приняла это решение задолго до совершеннолетия, но никогда не считала себя несчастной. Всякие эмоции побеждают безразличие, и если они есть, то всегда остаётся маленький шанс стать по-настоящему счастливой. Не в моих силах его упустить.

Пальцы Янковского хладнокровно душили запястье, заменив оковы. В унисон с бешеным ритмом сердца ускорялось наше дыхание. Но я если я делала вызов Матвею, то он соперничал с самим собой. В его тёмных глазах разгоралась война между желанием и рассудком, и последнее терпело поражение.

– Чего ты боишься? – прошептала я так тихо, будто прощалась с жизнью.

Его грудь превратилась в камень, и спустя мгновение я ослабла под тяжестью мужского тела. Голова закружилась с неукротимой силой.

Дикий взгляд Матвея подогревал влечение и терзающий страх. Он смотрел так, словно больше никогда не пожелает никого другого.

– Я боюсь лишь самого себя. Только себя.

Оставив последнее преимущество, он впился в меня жадным, непозволительно чувственным поцелуем, тем самым устроив пожар в стылом сознании. Он оставлял ожоги на моих губах, а я надеялась оставить след на его сердце. Но в этой игре без правил не находилось место победителю, здесь каждый проиграл.

Кто-то ради любви. Кто-то ради потехи.

Каждая клеточка моего тела ответила на голодные прикосновения. Кружевное бельё трещало вместе с чувством контроля. Его аромат опьянял, а тюремные объятья добавляли значимости, которой смертельно не хватало.

Грань, что ранее казалось нерушимой, теперь попросту не существовала.

Охваченный животным пылом, Матвей отбросил принципы и подарил всего себя. Настойчиво. Отчасти грубо. Но без толики равнодушия.

Меня же оглушили эмоции и долгожданная потребность. Во мне. В нём. В нас. В завершение неоправданной и такой долгой битвы.

Подушечки пальцев скользили по влажной спине, утопали в жёсткой копне, а после оставляли полосы на бёдрах. «Мой!» – безмолвно кричала душа, рассыпаясь на множество сверкающих осколков и собиралась снова.Только мой и ничей больше.

Ураган чувств уничтожил всякое понимание и подавил волю. Я принадлежала только ему, здесь и сейчас. До последнего вздоха.

Всё произошло слишком неожиданно, чтобы быть реальностью. Или настолько реально, что едва ли могло сойти за неожиданное решение.

Один из нас лгал вопреки…

* * *

Даже во сне я разбирала прошлое на крохотные фото, пополняя ими толстый альбом и боялась вернуться в настоящее.

Мои страхи оказались небеспочвенные.

Открыв глаза, я наткнулась на холодную пустоту. Меня согревала мятая простынь и тонкий аромат Матвея, которым навеки пропиталась кожа.

Он не ушёл, не сбежал, а молча встречал рассвет у окна и катал в стакане рыжий виски. У него был задумчивый вид, отчасти тревожный, что ненароком настораживало – был страх обжечься об сожаление.

Нащупав вещи, я спрятала наготу и на ватных ногах пошагала на кухню.

– Доброе утро, – первое, что пришло в туманную голову. – Стоит ли поблагодарить Давила за эту ночь? Его безумные прогнозы сбылись.

Попытка разбавить неловкую обстановку не увенчалась успехом. Услышав мой голос, Янковский нервно проработал шею, словно уворачивался от диких пчёл.

– Не вижу смысла отмечать этот день в календаре, – нахмурившись, бросил он.

Матвей тут же закрыл глаза, наверняка пожалев о сказанном, но было уже поздно. Тысяча раскалённых игл прошли сквозь сердце, лишая возможности говорить и дышать. Я была готова упасть на колени от фантомного удара под дых.

– Если ты решил, что мне нужна сатисфакция, то ты