Я наконец-то пересилила себя и вошла в переполненный родителями кабинет, в котором вела уроки для 3 «А» класса. Мачо плюхнулся за первую парту в центральном ряду, а Юлия Анатольевна принялась представлять мою персону присутствующим абсолютно незаинтересованным во мне. Классная как классная — читалось на их озабоченных другими делами лицах. Лишь один весельчак внимал всему происходящему.

— Я рада вас приветствовать, наши дорогие и уважаемые родители, в самом лучшем месте — лицее, где учатся самые прекрасные ученики — ваши детки, — они же мои детки… — запела она песню старых лет, стоя перед всем классом рядом со мной.

О-о-о! Я покосилась на нее: начала она, конечно, с главного.

После хвалебных речей о школе-лицее и о том, какую важную роль играл родительский комитет в школьной жизни, она взялась за меня.

— Ох, ну что же я все о насущном. Хочу представить нового классного руководителя наших с вами милых деток. Брагину Марию Александровну. Двадцать три года назад Мария Александровна родилась в обыкновенной интеллигентной семье…

Капец! Еще на полчаса зависла.

— Не замужем, детей не имеет…

«В долг не даю, до дома не подвожу, не женат…» — в памяти всплыли его слова, произнесенные в нашу первую встречу.

Сглотнув, я осмелилась взглянуть на знаменитого Александра Сергеевича, отчего кольнуло прямо в сердце. Мачо не сводил с меня глаз, высверливая в моем теле дыру огромных размеров.

«Стонать над тобой этой ночью тоже не собираюсь». — Ну-ну. Напомнить бы ему, чем все закончилось.

«Сейчас бы разложил тебя на тарелке, как самое вкусное блюдо, и, не спеша, смаковал по кусочку».

Дьявол! Что только делал со мной его наполненный весельем взгляд. Соблазняющее пламя в глазах этого демона возвращало к воспоминаниям той ночи. Мне показалось или он облизнул свои губы? Чтобы…

Не спеша провести языком по обнаженной коже, доводя до безумного экстаза. Поиграть пальцами словно на клавишах рояля: вставить, помассировать, покружить. Настолько умело и искусно. Заставить кричать от наслаждения, умоляя о большем. Пришлось признаться себе, что ничего подобного ранее я не испытывала.

Ах!

Внизу живота ощущалось приятное тепло, и я не сразу поняла, что отключилась.

— Все верно, Мария Александровна? — послышался голос завуча.

— Да-а! — простонала я.

Открыв глаза, получила знакомую его улыбку с обнаженными белоснежными зубами.

Нахал трахал меня дьявольским взглядом у всех на виду. И где? В школьном классе. Благо только двое принимали активное участие в подобном мероприятии.

За это я сгорю в аду, как минимум, как максимум — этим адом будет управлять он.

Я бегло прошлась глазами по классу: мало кто слушал, основной состав присутствующих поглощен в свои гаджеты. Практически все делали важный заинтересованный вид, и только один альфа-самец, развалившийся на стуле, словно у себя дома перед телеком, наблюдал шоу. Ничего удивительного. Не хватало только пива, чипсов и рваной алкоголички с трениками.

Что ж, мистер огромные шары, я подготовилась к проведению собрания основательно.

— Желаете что-то спросить, Александр Сергеевич? — неожиданно поинтересовалась у наглеца Кошкина.

— Благодарю вас, Юлия Анатольевна. К вам вопросов нет.

— Абсолютно не за что, дорогой Александр Сергеевич, — чирикнула рядом пигалица, взмахнув локонами своих выбеленных волос.

Скользкая, изворотливая, наглая как танк. О да, это было про Кошкину. Она непросто говорила. Пела, расстилаясь шелковой подстилкой подле него, как бы вульгарно это ни звучало. Может она и являлась неплохим специалистом в области обучения и чего-то там еще, но мои жалобы, в особенности на поведение Егора Терехова, ни разу не были ею рассмотрены. Не услышала я ни одного дельного совета от нее, как ладить с активными, порой, агрессивно настроенными, ребятишками. Юлия Анатольевна делала вид, словно в этой школе я была никем и звали меня «никак».

А ну-ка, стоп!

Я отмотала назад свои мысли о Терехове младшем.

— А вот к вам, Мария Александровна, — голос, принадлежавший все тому же мачо, выворачивал внутренности наизнанку, — есть один вопрос.

Секс-символ родительского комитета — он же отец малолетнего вредителя.

Я сложила руки на груди в защитном для себя жесте.

Валяй, умник.

— Не стесняйтесь, я вас слушаю.

Довольно резко я начала с ним беседу, даже сама от себя не ожидала. Ни к чему было разводить церемонии. Сразу в койку и все. Тем более с ним это не впервые.

Терехов поднял в поражении руки, ухмыляясь той же идиотской улыбочкой.

— Стесняться — не моя привилегия, Мария Александровна.

— Это заметно, Александр Сергеевич, — чуть не зевнула, поглядывая на стрелки часов на запястье.

Он выдержал паузу, затем спросил:

— У вас на самом деле педагогическое образование, а не театральное?

Досадно. А сексом вы занимались более приятно, чем строили из себя нечто в данный момент, — так и норовило выплеснуть на его голову весь этот ушат. И если бы не жалящая меня взглядом Кошкина…

— Обижаете, у такой, как я имеется целых два. Высших, педагогических, с красной «корочкой».

Так что, захлопнись, мудрила.

— Видать, корочка хрустящая. Прожаренная до самого основания, — облокотился на парту, подперев подбородок рукой. Мачо забавлялся, намекая вовсе не на мой диплом.

— С высшим баллом в аттестате, если что, — подчеркнула я.

Ха! Выкуси, говнюк.

— Брагина полегче, — зашипела на ухо завуч. — Это наш председатель попечительского совета…

Да хоть папа Римский.

— Представьте меня громче Марии Александровне, пожалуйста, — предложил весельчак, садясь ровно и приводя в порядок свой строгий темно-синий костюм.

— Наша гордость и незаменимый помощник, отец года по итогам прошлых двух лет, — как по команде принялась перечислять достоинства его покорная слуга. — Он же: успешный бизнесмен, спортсмен, и просто очаровательный мужчина, Терехов Александр Сергеевич.

Я должна была похлопать в ладоши? Окей, если только жиденько. Но он и этого от меня не дождался.

— Давайте уже начнем собрание по существу и разойдемся, — кто-то выкрикнул на последних рядах, не выдержав представления.

— Хорошо, начнем, — наконец-то включилась я. — Юлия Анатольевна, спасибо вам большое за вступительную речь, но можете быть свободны.

Блондинка выглядела слегка ошарашенной. А что она хотела? Собрание мое, и родители мои. Кошкину я не приглашала, здесь она фигурировала для того, чтобы облизать Терехова, и эту функцию она выполнила на сотку.