за стол, ибо жрать хотелось просто зверски, тут же набив рот горячим тестом. — Фкуфняфина! А фы… ты куда намылилась с утра пораньше?

— Да на дачу хочу съездить, траву прошлогоднюю хоть убрать, а то перед соседями неудобно. — Мама подумала и, достав из холодильника шмат сала, положила его в сумку. — И так ничего не садим, а сорняки-то лезут. Не по-человечески это, людям вредить.

— У нас что, дача есть?! — я выпал в осадок, застыв с блином в руке. — Серьёзно?

— Ты чего, Сём? — удивлённо уставилась на меня мама. — Забыл, что ли? Ещё от бабушки осталась. Мы, правда, там редко бываем, в основном я весной и осенью езжу, траву убираю, а тебя так и не вытащишь, но участок есть. Коля, правда, уговаривал его продать… ой… Сёмушка…

— Всё нормально, мам. — Я усилием воли заставил себя разжать кулак, но улыбаться не стал, боясь, что это будет скорее оскал. — Правильно сделала, что не послушала этого мудака. И забудь уже о нём. Всё, нет его, был и сплыл. Больше тебя никто и никогда не тронет. Я обещаю.

— Конечно, Сёмушка, конечно, — зачастила мама. — Всё у нас хорошо будет.

— А хочешь, я с тобой съезжу? — вдруг у меня возникла идея. — Чего ты сама будешь там корячиться, когда такой здоровенный лоб рядом?

— Ой, да не надо, — попыталась отказаться та. — Я потихоньку-полегоньку управлюсь да вернусь.

— Вот вместе и управимся, — отмёл все возражения я. — Так, найди мне вещи для работы, я пока в душ схожу, а то после тренировки мокрый как мышь. Переоденусь, и поедем. Посвятим день труду, раз уж у нас праздник весны и труда. Можно в магазин зайти, сосисок взять и там на костре пожарить. Будет пикник… ну, это по-английски так выезд на природу называется. Правда, у них там и природы-то нормальной нет, не то что у нас в Сибири.

Сказано — сделано. Да и мама отнекивалась скорее рефлекторно, чтобы загладить неловкость момента. Да, меня бесило, когда она вспоминала Калёного, но надо признать, делала она это чаще всего в негативном ключе, так что я старался сдерживать характер. Да и сама мама после всего случившегося старалась об этом ублюдке лишний раз не говорить, но иногда прорывалось. Из песни слов не выкинешь, как говорится. Так что приходилось с этим жить. Но я уже дал себе зарок, что постараюсь перебить память об уроде новыми яркими впечатлениями. Тем более что сделать это было несложно, не так уж много мама видела в своей жизни. А сейчас появился шанс пожить для себя.

Первым пунктом плана у нас было метро, и вот тут я словил очередной шок. За те две-три недели, что я находился в этом мире, мне как-то не доводилось пользоваться подземкой. Вся активность проходила в пределах нашего района, на тренировки через мост я предпочитал бегать, а мой альтер эго воспринимал метро как что-то само собой разумеющееся. Ну, есть и есть. Я же ещё при входе залип у карты, пытаясь сообразить как! Ну как они это сделали?! И почему у нас за срок на сорок лет больше не смогли осилить даже десятой доли! Хотя, в принципе, ответ был очевиден.

Там, у нас, всем было плевать на людей. Те несколько станций, что всё-таки с горем пополам открыли за это время, были запланированы ещё в семидесятых. Я не вру, видел план развития метрополитена, где были заложены не две, а четыре ветки, соединяющие отдалённые районы города. Но здесь, в советском Новосибирске образца 2010 года, этот план не просто выполнили, а перевыполнили с огромным запасом!

Как вам прямая ветка с улицы Титова до Снегирей и ещё дальше аж до Пашино? А от Октябрьской до Кольцово не желаете прокатиться, там пересесть на другую ветку и добраться до Академгородка? Или от площади Станиславского смотаться в Кудряши? Да я только от названий минут десять глазами лупал!

Правда, справедливости ради надо было признать, что часть веток, особенно за городом, всё-таки шла по поверхности, но, на мой взгляд, это было абсолютно правильное решение. Оно позволяло сэкономить огромные средства и при этом связать удалённые районы с центром. Может быть, поэтому город рос гораздо быстрее и уже стремительным домкратом приближался к цифре в пять миллионов жителей. Хотя тут явно будет спор а-ля яйцо или курица, который, как по мне, особого смысла не имеет. Развитие города без транспортной сети невозможно, равно как и эта самая сеть развивается по мере роста населения агломерации. Вопрос лишь в том, насколько власти заинтересованы в обоих процессах. Вот тут я видел, что люди у них стояли на первом месте, что не могло не радовать.

— Сём, ты чего завис? — толкнула меня в плечо мама и сунула пятак. — Поехали, а то весь день потеряем.

Я кивнул и отлип от карты. Ехать нам предстояло за Васхнил. Ещё одно направление, раньше никак не развивавшееся. А сейчас по этой ветке можно было добраться до Шлюзов, что дало огромный буст к развитию территории, потому как места там были замечательные. Река, море, дамба, красота. По берегам сплошные дачные посёлки и садоводческие товарищества. В моём мире эта зона была сплошняком застроена коттеджами. А чего, кто откажется жить в своём доме, но в черте города. Да ещё фактически в лесу, потому что там оставили приличный массив, отрезающий посёлки от сплошной городской застройки. Лепота! И становилось понятно, почему сука Калёный уговаривал мать продать дачу. Стоить она даже здесь должна весьма прилично.

Новые станции метро оказались по-советски красивыми. Это не преувеличение, бывал я и в Нью-Йорке, и в Париже, специально заходил посмотреть. Потом ночами вздрагивал. Грязь, вонь, бомжи и крысы. А здесь прохлада, красота и благолепие. И легендарная мышь с вязанием, я чуть не прослезился, увидев мозаику на станции Васхнила. Вот могут же, а! Недаром здесь работала знаменитая Алиса Селезнёва, точнее, актриса, сыгравшая её в фильме. Она, кстати, тут тоже была, точнее, её портрет. Как положено, молоденькая, красивая и в пионерском галстуке.

Автобусы в сторону дачных посёлков ходили регулярно, и вот тут меня отпустило. А как иначе, если передо мной стоял легендарный ЛИАЗ «Луноход», причём весьма потрёпанный жизнью. Справедливости ради надо сказать, что тут имелись и новые модели, незнакомые мне от того же ЛИАЗа, ПАЗа и даже КаВЗа,