Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты разочарована.
Я подняла взгляд на бога, который стоял у окна спиной ко мне, обозревая двор.
– Это так очевидно?
– Поиски не оказались бесплодными. Мы узнали, что они, скорее всего, были братом и сестрой, а она – незамужней матерью. У нас есть имена родителей.
– Правда. – Но что это нам говорит? Я закрыла книгу и завязала шнурок. – У меня есть вопрос.
– Да ну?
Я кивнула.
– Этот вопрос может показаться оскорбительным.
Бог скользнул вперед. Именно так он передвигался – его ноги словно бы не касались пола. Он остановился по другую сторону стола.
– Мне кажется, тебя это не остановит.
Я чуть не усмехнулась.
– Почему убийство этих смертных вызвало у вас любопытство? Я не собираюсь намекать, что вам все равно. Хотя вы и сказали, что лишены порядочности…
– Одна порядочная косточка все-таки есть, – вставил он, и мне послышалась улыбка в его голосе.
– Да, одна есть.
Он долго молчал, и я чувствовала его пристальный взгляд.
– Позволь мне задать тебе тот же вопрос. Почему тебе не все равно? Ты их знала?
Я сложила руки на груди.
– Почему мне не все равно? Помимо того, что они убили младенца?
Он кивнул.
– Я их не знала.
Выдохнув, я оглядела кабинет: книги, которые, похоже, больше никогда не будут читать; безделушки, которые никто не будет ценить.
– Если бог убивает смертного, то из-за какого-то проступка, – начала я.
И в этом была вся сложность с богами. Они решают, что оправдать, а что является преступлением, за что наказывать и каким будет наказание.
– И вам всем нравится… превращать такие вещи в показательный пример.
Он склонил голову.
– Некоторым.
– Как послание людям. Что проступки не остаются тайной, – продолжала я. – Боги не убивают среди ночи, забирая тело, чтобы не осталось никаких следов. Похоже, они не хотели, чтобы об этом узнали. И это, в общем, не нормально.
– Ты права. – Он шел, ведя пальцем по краю стола, и это беззвучное движение приковало мое внимание. – Вот почему я заинтересовался. Они не впервые убивают таким образом.
Я оторвала взгляд от его руки.
– Не впервые?
Он покачал головой.
– За последний месяц они убили по крайней мере еще четверых. Некоторые тела они забирают и редко оставляют какие-то следы. Но нет ни единой подсказки зачем.
Я напрягла память, пытаясь вспомнить, не слышала ли о загадочных исчезновениях или странных смертях, но на ум ничего не пришло.
– Теперь у нас семь смертных. – Он провел пальцем по стеклянному абажуру лампы. – Большинство – от двадцати до сорока лет. Две жертвы – женского пола, четыре – мужского. И младенец. Насколько мне известно, они еще никогда не убивали таких малышей. Общего между жертвами лишь то, что все они из Ласании.
Он обхватил цепочку с бусинами – свет со щелчком выключился, и комната оказалась освещена лишь лунным свечением.
– Один из них был… можно сказать… другом.
Я этого не ожидала. Не то чтобы боги не могли иметь друзей среди смертных. Некоторые даже влюблялись в людей. Правда, редко. Большинство просто испытывали вожделение, но дружба была вполне возможна.
– Ты удивлена, – заметил он.
Я нахмурилась. Интересно, что мне это дает?
– Наверное, я удивилась, что богов может волновать человеческая смерть, ведь вы в любом случае нас переживете. Знаю, это неправильно, – быстро добавила я. – Убитый друг, который был смертным… все равно остается другом.
– Да.
Должно быть, тяжело терять друзей. У меня их было не много. В общем-то, если подумать, то, не считая Эзры и сира Холланда, я не могла больше никого назвать. Тем не менее я представляла, что потерять друга – все равно что утратить частицу себя. Я почувствовала, что пустота начинает покидать меня, а в груди разрастается ноющая боль. Я не пыталась вернуть пустоту. Сейчас это ни к чему.
– Мне жаль вашего друга.
В мгновение ока он обогнул стол и остановился всего в нескольких футах от меня. Побуждение отшатнуться возникло одновременно с желанием шагнуть вперед. Я осталась на месте, не поддавшись ни одному из этих порывов.
– Мне тоже, – сказал он через мгновение.
Я вгляделась в тени под его капюшоном, не в силах различить ни единой черты.
– Но вы… знали, что они делали. Поэтому вы следили за ними. Почему вы их не остановили?
– Они пришли сюда раньше меня. – Его пальцы снова опустились на стол, обводя угол. – К тому времени, когда я их нашел, было уже слишком поздно. Я собирался схватить хотя бы одного из них. Знаешь, поболтать. Но, увы, мои планы изменились.
Мое сердце тяжело сжалось, и я подвинулась ближе, чтобы посмотреть на бога.
– Как я уже сказала, я не просила вас вмешиваться. – Я бросила взгляд на его руку, на длинные пальцы, скользящие по гладкой поверхности стола. – Вы сами решили изменить свои планы.
– Пожалуй, да.
Он наклонил голову. Интересно, видно ли ему сейчас мое лицо. По коже пробежал трепет. А если он…
– Если честно, я недоволен этим решением. Если бы позволил тебе продолжать веселье, все наверняка закончилось твоей смертью, зато я сделал бы то, что задумал.
Я не представляла, что на это ответить.
– Как я уже говорила, мне повезло.
– А как я уже говорил… – Он прекратил лениво поглаживать стол и схватился за край так крепко, что побелели костяшки пальцев. Я, насторожившись, расцепила сложенные на груди руки. Мой пульс участился. – Неужели ты правда думаешь, что тебе повезло?
По мне пробежала дрожь. Когда странное ощущение исчезло, я замерла. Между нами повисло молчание, когда он поднял руку и снял капюшон. Пока его лицо было скрыто, я лишь чувствовала его пристальный взгляд. Теперь же мы стояли, смотря друг другу в глаза.
– Знаю, тебе хочется знать, почему боги так поступили, но, когда ты выйдешь из этого дома, лучше обо всем забыть. Это не твое дело.
Его слова задели болезненные струны в моей душе. То немногое, чем я могу управлять в этой жизни, принадлежит мне. Я продолжала напряженно удерживать его взгляд.
– Только я могу решать, что меня касается, а что – нет. Что мне делать, а от чего отказаться, – это никого не касается. Даже бога.
– Ты в самом деле так считаешь? – осведомился он подчеркнуто мягким голосом, который действовал мне на нервы.
– Да.
Я медленно поднесла руку к кинжалу. Бог не проявлял ко мне ни малейшей враждебности, но я не хотела рисковать.
– Ты ошибаешься.
Мои пальцы коснулись рукоятки кинжала.
– Может быть, но это не изменит того, что не вам решать, как мне поступать.
– И в этом