— А кто был вторым? — поинтересовалась Сандра.

— Сэр Карлайл. Он… Он умер. Кое-кто вышел на пенсию, как сэр Грэхем. Но он поддерживает с нами связь, хотя официально в нашей фирме не числится. — Расти помолчала, потом взяла свою кружку и пересела со стула на кухонный стол. — Некоторые, правда, остались на своих местах. Но не те, кто обеспечивал старику Теренсу его могущество. Те, кто помогал ему создавать империю, которой больше нет, ушли. У Джеймса Кристиана Харпера — чистый легальный наследственный бизнес. Сам Джеймс — порядочный и законопослушный человек с умеренными амбициями и не играет в игры, которые постоянно затевал его отец.

— Ты говоришь о Джеймсе так, как будто хорошо его знаешь! — заметила Сандра.

— Наверное, так и есть, — улыбнулась Расти. — Хотя он, конечно, о моем существовании и понятия не имеет. Мы столько материала о нем собрали, что я могу воспроизвести всю его жизнь буквально по часам. Вообще, надо сказать, он отличный мужик, но до Старика ему далеко. И это то ли вина, то ли заслуга миссис Харпер — зависит от точки зрения.

— Что она за женщина?

— Она удивительная, — призналась Расти с задумчиво-восхищенным выражением лица. — Если бы не она, Теренс, скорее всего, так и остался бы просто промышленником, каких в Сити пруд пруди. Она очень… целомудренная, что ли? Слушай, у меня слов не хватит, — девчонка засмеялась. — В этой семейке всех надо видеть воочию, описать их невозможно. Сейчас она пытается женить сына, а Джеймс упирается.

— Почему?

— А зачем ему жениться? Женщин у него хватает, денег у него хватает, развлечений у него хватает, а о социальном положении он пока не думает: тридцать два года — для мужчины не возраст. Занят он в основном своим бизнесом. Конечно, если бы не завещание Теренса, миссис Харпер его рано или поздно дожала бы. Но теперь она не успеет, успеешь ты. — И Расти ободряюще подмигнула задумавшейся Сандре.

Они еще недолго посидели, допили чай с крекерами, потом Расти взглянула на часы и всплеснула руками:

— Ух ты, час ночи! Теперь мне точно попадет от шефа. Все, отправляйся спать, а то завтра не встанешь.

Сандра нехотя отправилась в свою комнату. От избытка впечатлений спать совсем не хотелось, и девушка долго ворочалась с боку на бок, прежде чем ей удалось задремать. Во сне она видела улицы старого Лондона, бродила по ним с Максимом, который потом неожиданно превращался в Урмаса Шольца и шептал ей на ухо то по-английски, то по-русски какие-то непристойные слова.

Следующее утро снова началось с телефонного звонка, правда, на этот раз он прозвучал в семь часов. Протирая глаза, совершенно невыспавшаяся, Сандра сняла трубку и услышала незнакомый мужской голос:

— Пульт. Доброе утро, мисс Сеймур. Мистер Шольц ждет вас в офисе через четверть часа. Пожалуйста, оденьтесь для официального визита.

Сандра не сочла это требование чрезмерным. До выхода в университет у нее порой оставалось и меньше времени, она так любила поваляться в постели до последнего.

Моментально спрыгнув с кровати, девушка на минуту заскочила под душ, яростно растерлась полотенцем, вытащила из шкафа строгий костюм — темно-серые жакет и юбка, белоснежная английская блуза, надела полюбившиеся бежевые туфли. Ровно через пятнадцать минут она переступила порог офиса.

— Браво! — весело приветствовал ее Урмас Шольц. Они с Милошем, облаченные в дорогие костюмы, поджидали ее в рабочем зале с кофейными чашечками в руках. — Благодаря тебе я только что выиграл пари, — объявил Шольц, щуря глаза и затягиваясь сигаретой. — Я был уверен, что ты придешь вовремя, а Милош предполагал, что нет. — Югослав всем своим видом изображал искреннее раскаяние. — Сейчас мы едем в клинику, Сандра, — продолжил Шольц. — Завтракать будешь потом.

Следующие три часа показались Сандре самыми мучительными в ее жизни. Хирурги, гинекологи, рентгенологи набросились на нее с таким рвением, как будто она была единственной пациенткой их клиники. Последней каплей в море стали вопросы психотерапевта. Молодая блондинка в очках профессионально-ласковым тоном расспрашивала Сандру о ее детских страхах, отношениях между родителями и первом сексуальном опыте. В холл клиники девушка спустилась почти в бешенстве. Там она застала Шольца и врача — круглолицего сорокалетнего мужчину с маленькими усиками, который, приветливо улыбаясь, встретил их по приезде сюда.

— Я действительно серьезно обеспокоен, — говорил врач, — ты так невнимателен к своему здоровью! Тебе просто необходимо бросить курить.

— Спасибо за заботу, Джон, — смеялся Шольц. — Но надо же иметь хоть какой-то явный порок?

— Можно подумать, тебе мало тайных… И не нужно мне твоих благодарностей. Лучше позаботься, чтобы мне опять не пришлось собирать тебя из кусочков, — и он почему-то весело расхохотался. — Результаты вашего обследования будут готовы к вечеру, — обратился он уже к Сандре, и тут в кармане его голубого халата зазвонил телефон. Быстро распрощавшись с ними, весельчак стал подниматься по лестнице, прижимая к уху трубку.

Шольц пояснил Сандре услышанный ею диалог:

— Доктор Гастингс — мой старый приятель. Он не только владелец этой клиники, но и выдающийся хирург. Он в курсе наших дел. Имей в виду, на него всегда можно положиться. Я надеюсь, здесь тебя не слишком утомили?

— Я в порядке, — сухо отозвалась она.

— Сейчас мы заедем позавтракать, — примирительно сказал он, распахивая перед ней дверцу автомобиля, — а потом тебя ждет встреча с одной леди.

* * *

Обещанная леди оказалась высокой сухопарой женщиной лет тридцати с тонкими неулыбчивыми губами. Она встретила Шольца и Сандру на пороге небольшой квартиры, одетая в длинное черное платье с красивым поясом в виде тонкой серебряной цепочки.

— Мисс Мэрдсток, — представилась она, протягивая Сандре узкую ладонь; но ее рукопожатие оказалось по-мужски сильным и решительным.

— Сандра, — ответила девушка и поправилась, — Сандра Сеймур.

— Я оставляю вас одних, — сказал Шольц. — Мисс Мэрдсток, мы с вами все обсудили. Через три часа я вернусь за моей подопечной.

Хозяйка закрыла за ним дверь и пригласила Сандру следовать за собой. Они миновали просторный холл, из которого уходила лестница наверх, и оказались в небольшом помещении с удобным рабочим столом у окна и книжными стеллажами, занимавшими две стены. Ощущение строгой классной комнаты нарушалось чудесным цветом молодой травы, в котором были выбраны палас и тонкие занавеси на окне. На подоконнике стояла клетка, а в ней чистил перья волнистый попугайчик — тоже зеленый.

— Садитесь, мисс Сеймур. Устраивайтесь поудобнее: нам предстоит большая работа. — Она положила перед Сандрой какой-то текст.

— Прочтите вслух, пожалуйста. Нет, нет, — добавила мисс Мэрдсток, заметив, что Сандра пытается вначале пробежать текст глазами. — С листа.