Иринка слушала, стараясь не пропустить ни слова: в отличие от всех остальных, которые явно уже не раз обсуждали подобные темы, для нее идеи Дениса звучали как откровение.

– …вот тогда суицид превращается в произведение искусства, и совсем не будет выглядеть попыткой обиженного на весь мир человека послать всех к черту, как это часто пытаются представить в книгах…

Но тут в замке заскрежетали ключи – вернулся Учитель. Иринка недовольно покачала головой: на самом интересном месте! Говорить с ним о своих проблемах ей сейчас не хотелось совершенно.

Удивительно, но Игорь понял это почти сразу:

– Вижу, что ты пока еще не готова. Ну, решение ты должна принять сама, иначе моя помощь вряд ли окажется действенной. Тебе понравилось у нас?

– Не знаю, – честно ответила Иринка. – Но было интересно.

– Тогда приходи еще, в любое время.

Или он просто устал и рад был поскорее от нее избавиться?

По дороге домой она зашла в ночной супермаркет и, сняв с карточки последние оставшиеся со стипендии копейки, купила бутылку коллекционного красного вина.

Мать уже спала, так что удалось проскользнуть к себе в комнату без скандала. А потом Иринка всю ночь проворочалась с боку на бок. Заснуть удалось только под утро.

Но едва начался первый сон – что-то сумбурное и малопонятное, как дверь комнаты затряслась от сильных ударов. Мама, похоже, лупила по ней кулаком и ногами и не переставая материлась.

– Ты куда вчера ходила на ночь глядя, <…>!! Опять шлялась по своим <…>рям! Ну как, натрахалась?! Приготовила мне нового ублюдка?!

Отвечать смысла не было, Иринка закрыла уши руками и попыталась не слушать.

Ну его к черту, такое утро!! Лучше бы оно и не начиналось.

Мама ругалась без остановки минут тридцать, а потом, собираясь на работу, то и дело подходила к комнате дочери, чтобы вывалить очередную порцию сквернословия. Когда всё стихло и квартира опустела, Иринка сразу же пошла в ванную. Пустила теплую воду, высыпала пригоршню любимой пены с запахом роз. Открыла вино, плеснула немного в большой фужер темного стекла из праздничного сервиза.

Ванна постепенно наполнялась.

Девушка принесла из своей комнаты дорогущий косметический набор – подарок на прошлый день рождения. Она редко им пользовалась, берегла для самых торжественных случаев. Села перед зеркалом и аккуратно, без вызова, накрасилась. Наверное, она еще никогда в жизни так не старалась.

Вода дошла уже до половины.

Иринка сходила на кухню, покопалась в сушилке, выбирая нож поменьше и поострее. Ничего подходящего не нашлось, и тогда она вспомнила, что несколько месяцев назад видела у матери в аптечке небольшой скальпель.

– Савва, ты?

– Командир? – Сонный голос Корнякова мгновенно окреп. Что-что, а мгновенно просыпаться он умел. Служба научила. – Доброе утро. Что случилось?

– Мне только что звонил Даниил, сказал, что стоит у подъезда одной из девочек Елагина. Он ее вчера до дома проследил. Утверждает, что чувствует беду. Я понимаю, как это звучит… да что я тебе объясняю! В общем, по мнению Дани, она прямо сейчас собирается вскрыть себе вены.

– Твою мать!

– Ругаться после будем. Сейчас – лети туда, и постарайтесь вдвоем ее остановить.

– Как? Она двум мужикам дверь, небось, не откроет.

– На месте разберешься. По телефону уговорите или дверь выбейте.

– Участкового придется звать. Надо звонить в отделение, подтвердить полномочия, иначе пошлют.

– Знаю, но звонить не буду. Что я им скажу? Толком ничего не соврешь, а правду вообще говорить противопоказано. И наверх обращаться сейчас не стоит: не хочу, чтобы всё опять началось – сейчас нам не до Даниных чудес. Когда со всем разберемся, тогда и подумаем, как быть и что делать. Отец Адриан в курсе, но всё остальное – под мою ответственность. Скорую я вызвал. Вопросы?

– Всё ясно, командир. Через пять минут выезжаю. Диктуй адрес.

Когда ванна набралась, Иринка завернула кран, расправила рукава воздушного выпускного платья – и, не раздеваясь, полезла в воду. Белоснежная кисея вздулась и поплыла, мешаясь с пеной.

Тепло окружало со всех сторон, а белое марево колыхалось вокруг. Иринке казалось, что она сидит на облаках.

Где-то далеко, в коридоре зазвонил телефон. Долго, требовательно, настойчиво. Дал звонков двадцать, замолчал и снова разразился звонкой трелью.

«Анжела, наверное. Волнуется, куда я пропала», – подумала Иринка и надела наушники, отрезав телефонный призыв навсегда.

В плеере уже стоял диск любимых песен, подобранный и записанный самолично полгода назад. Спокойно и вдумчиво она составила программу – только лучшие из лучших.

Их оказалось восемнадцать. На сорок семь минут. Должно хватить, судя по всему.

Иринка нажала на «старт» и положила плеер на край ванной. Пригубила вино.

В наушниках проснулись до боли знакомые аккорды, от которых в душе всегда наступала весна.

Иринка протянула руку, взяла с полочки скальпель и, зажмурившись, с силой полоснула себя по венам.

Телефон на столе пронзительно звенел. Она не слышала.

Кровь брызнула вниз, на белое – на платье и на пену. Облака спустились на землю и превратились в сливочное мороженое с малиновым сиропом.

Сначала было немного больно. Но потом, когда Иринка опустила руки, теплая вода, слегка колыхаясь, уняла неприятную ноющую резь в запястье, музыка набирала силу, окружала, отрезала от мира, убаюкивала.

Телефон звонил.

Иринка улыбалась и тихо покачивала головой в такт музыке. Всё медленнее и медленнее с каждой новой песней.

Мир начал меркнуть. Когда темная пелена почти полностью вытеснила и музыку, и тепло, и даже малиновый сироп, ровным слоем покрывший мороженое, в прихожей под мощным ударом Саввиного плеча рухнула дверь. Иринка уже ничего не видела и не слышала и потому не испугалась, когда на пороге ванной появился тот самый бледный парень из подъезда на Грайворонском.

Он на мгновение замер, потом прыгнул вперед, опустился на колени и, не обращая внимания на кровь, цепко сжал руками распоротое запястье девушки. Крикнул изо всех сил:

– Савва! Встречай скорую!

В кабинете Чернышова сидел протоиерей Адриан. Подтолкнув вперед Даниила, Корняков едва успел переступить порог, как их засыпали вопросами:

– Ну? Что с девочкой?

– Всё в порядке?

– Милостью Божией, – отозвался инок. – Мы успели.

Савва кивнул:

– Да, в последний момент успели, по венам она себя таки полоснула. Увезли на скорой. Крови потеряла изрядно, конечно, но ничего. В больницу нас с ней не пустили, но доктор обещал, что завтра можно навестить. Если будут какие осложнения – позвонит.