продолжаю, разворачиваясь к Артёму боком. — Почему я решилась на это? Просто я его встретила в непростой период своей жизни. И получилось так, как получилось.

— Да, бывает… — постукивает телефоном о перила, затем резко меняет тему разговора: — Любишь, значит, искренние эмоции, которые невозможно купить за деньги? — приближается ко мне вплотную, но руками не дотрагивается.

А я от неожиданности момента глотаю ртом воздух, когда лицо Артёма оказывается рядом с моим. Рассматриваю красивые длинные ресницы, делающие его взгляд мягким и проникающим.

«Только попробуй», — думаю про себя, когда этот взгляд падает на мои губы.

Глава 10. «Поцелуй и фото на память»

Лиля.

— Артём, — протестую, словесно выстраивая между нами невидимую преграду. Опираюсь спиной о перила, руками вцепившись в горизонтальные балки ограждения. Как будто смогу, в случае чего, оторвать их с корнем и треснуть самоуверенного красавчика по голове. Или не по голове. Смотря, чем он там будет позволять себе лишнего.

— Лиль, я ничего не делаю, — спокойно отвечает.

И ведь не предъявишь. Действительно ничего не делает. Всего лишь стоит в десяти сантиметрах от меня. Не спеша петляет взглядом по моему лицу. Губы приоткрыты, но ничего не говорят.

А я стараюсь не уступать молчаливому и созерцательному натиску. Выжидательно приподнимаю подбородок. Одновременно с глубоким выдохом расправляю плечи. Позволяя спокойствию прокатиться по моему телу. Разжимаю пальцы. Как назло у меня нет карманов, спрятать руки негде, поэтому опускаю их вдоль тела.

Артём считывает мои действия, как готовность идти с ним на контакт. Снова уменьшает между нами дистанцию. И от моей скоростной, защитной реакции его спасает лишь то, что в этот момент я отвлекаюсь на свет проблесковых маячков проезжающей за его спиной спецтехники.

Выиграв у моего замешательства пару секунд, Артём оказывается неприлично близко. Но продолжает меня не касаться. Как-то необычно. Стоим друг напротив друга как солдаты, руки по швам. Смотрим глаза в глаза.

— Тебя надо сфотографировать, — неожиданно произносит, согревая теплотой дыхания.

— А? — чувствую, как от вибрации его голоса пересыхают мои губы, и учащается сердцебиение.

Не каждый день передо мной стоят, излучающие абсолютную уверенность, представители мужского племени.

— Если не забыла, у тебя сегодня день рождения. Ты подготовилась. Накрасилась. Вот я и говорю: «Тебя надо сфотографировать». Когда вернемся к машине, я сделаю пару снимков, портретных. Если ты не против.

Заторможено киваю, пытаясь сконцентрироваться на его словах. Сложновато, если честно. Ведь Артём стоит вплотную ко мне, и я физически ощущаю его энергетику, передаваемую через тепло тела. Чтобы окончательно не утонуть в моменте, мне на помощь приходят силы природы. Ветер подхватывает мои волосы и начинает игриво щекотать Артёму лицо. Он прикрывает глаза, отворачивается чуть в сторону, мужественно «терпит» эту незапланированную пытку. При этом сдержанно улыбается, от чего на его щеках появляются милые ямочки. Невольно засматриваюсь. Как только ветер стихает, заправляю свои непослушные пряди себе за ухо.

Артём снова передо мной. И я обращаю внимание на его причёску. Практически не пострадала. А вот у меня, скорее всего, «взрыв на макаронной фабрике». И чтобы как-то уравновесить наши шансы на красоту, неосознанным движением касаюсь его волос, слегка взъерошивая.

— Ты нарушаешь правила.

— Какие ещё правила? — отдёргиваю руку, понимая, что увлеклась.

Но, надо заметить, с таким художественным беспорядком на голове ему ещё лучше.

— Мы друг друга не трогаем.

— Это ты не должен распускать руки. А я ничего не обещала, — морщу носик.

— Если тебе хочется меня касаться — это хороший маркер чувств. Значит мы с тобой на верном пути настраивания тактильного контакта. Ведь тело не обманешь.

Зависаю, переваривая информацию.

— Ты на кого учился? На психолога? Терминами какими умными оперируешь. Чувствую себя, как на сеансе. Только кушетки не хватает.

— Мы сегодня без кушетки обойдёмся, — стебётся, так и не ответив на мой вопрос. Зато задает мне следующий:

— Сколько уже времени я в границах твоего личного пространства?

— Несколько минут. Но это до хрена чё-то.

— Вот. А если бы я был тебе противен, вряд ли ты подпустила бы меня так близко, верно? — гипнотизирует своими интонациями. И добивает тем, что кончиком носа касается моего. Случайно. И это подтверждает его быстро произнесённое: «Извини».

«Попить бы чего-нибудь. Сушнячок какой-то в горле резко образовался», — стараюсь выдержать этот эмоциональный и зрительный спарринг.

Пальцы Артёма на секунду касаются моих. И у меня от концентрации мурашек в ладони в одно мгновение немеет пол руки.

И как это понимать?

— Хочу предложить тебе кое-что.

— Что-нибудь опасное, товарищ психолог? Например, взявшись за ручки спрыгнуть с моста? Как доказательство того, что мы доверяем друг другу? — иронизирую.

— Нет, неопасное. Скорее приятное и интересное. И мост здесь никак не задействован. Кроме того, что мы будем продолжать на нём стоять.

— Тогда что?

— Предлагаю ловить неподдельные эмоции. И разбираться с тем самым доверием. С помощью тантрического поцелуя.

— Какого поцелуя?

Это что за абракадабру он сейчас произнес?

— Тантрического, — повторяет по буквам.

— Артёмка, — начинаю искренне улыбаться, — ты вообще традиционным способом целоваться умеешь?

— Умею, — зеркалит мою улыбку, и чистота его реакции подтверждается тем, что он всё-таки немного смущается.

— А я что-то сомневаюсь. Или ты просто не знаешь, где у девушки рот? Но он — не та таинственная точка G, существование которой кто-то доказывает, а кто-то опровергает. Его долго искать не надо. Но так и быть, я тебе подскажу, вдруг пригодится, — подаюсь немного назад. — Рот, — очерчиваю пальцем губы, — вот здесь. И целовать девушку нужно вот сюда, — повторяю своё движение. — Не благодари.

— Гордеева, может, я тебе открою тайну вселенского масштаба, но это, — делает многозначительную паузу, наклоняясь к уху, — не единственные губы, в которые можно целовать девушку, — шепчет, задевая по касательной мою щёку.

В ответ следует моя бравадная речь, которой я стараюсь не выдать застывшего на лице замешательства:

— Да вы, Артём Сокович, у нас гуру поцелуев, как я посмотрю. Точно с красной корочкой окончили какие-то пикаперские трехдневные курсы. И, видимо, часовые курсы поцелуев на помидорах, где вам по итогу выдали распечатанный на принтере диплом. Вот только я не ваш подопытный кролик. На мне