Когда бандит навел на отца пистолет, Таня с криком бросилась к нему. Однако тот отшвырнул девочку ногой, а сам опять выстрелил. Отлетевшая к перилам Таня увидела, что голова ее папки превратилась в кровавое месиво, и в ужасе отвернулась.

Дядя Леня Чех подошел к трупу своего врага и, пнув его ногой, сказал с мерзкой ухмылкой:

— Но даже Распутина в итоге все же ухандокали. Как и тебя, Миша Волк, как и тебя! Покойся с миром, мой бывший приятель, надеюсь, в аду тебе понравится…

Рыча, Таня схватила пистолет отца и вновь ринулась на дядю Леню, но тот подставил подножку, и девочка растянулась на полу. Пистолет, вылетев у нее из руки, заскользил по паркету, а затем ухнул вниз.

— И что мне только с тобой делать, маленькая волчица? — спросил задумчиво дядя Леня, подходя и ставя ей на спину ногу в армейском сапоге.

Послышались голоса, на второй этаж поднялись люди Чехарского, сообщившие, что поместье полностью зачищено, сопротивление сломлено.

— Что с прелестной Марго? Отдала концы? — спросил дядя Леня.

— Еще нет, но вот-вот свернет ласты, — доложили ему.

Таня заплакала, а дядя Леня, грубо поддев ее сапогом, перевернул животом вверх и заговорил:

— Несчастная Танечка, ты ведь теперь круглая сирота! Папку и братика твоих я пристрелил, мамашка вот-вот богу душу отдаст. Даже тетка, эта дурочка Ника, надеявшаяся на любовь со мной до гроба, сыграла в этот самый гроб намного раньше запланированного. Ну, остались еще, конечно, какие-то бабушки-дедушки, всякие кузины и кузены, но в криминальный бизнес они не завязаны, живут в провинции, для меня никакой опасности не представляют. А из ближнего круга, из всей волчьей стаи, осталась одна Танечка Волкова. Но и ты своих родичей переживешь ненадолго!..

Его речь прервало завывание приближающихся сирен. Дядя Леня недовольно поморщился:

— Что, менты прутся? Договоренность же была — звонки игнорировать и никого сюда не высылать.

— Наверное, соседи бучу устроили. Как бы ФСБ не подключили… — с опаской пробормотал кто-то из бандитов.

— Да хоть ЦРУ с Моссадом! — хохотнул дядя Леня. — У меня все схвачено, не то что у покойного Миши Волка, мир его праху. Не умел человек глобально мыслить и стратегически планировать. А я с любым начальством договорюсь, любого куплю, припугну или с дороги уберу. Мы всю эту бойню в доме Волковых спишем на чеченов или еще на кого. Надо же общественности виновных за смерть целого семейства презентовать. Не бойтесь, парни, у меня везде все схвачено!

Он снова пнул Таню и произнес:

— Девчонку отнесите на катер, с собой ее возьмем. Потом придумаю, что с ней делать. Однако не радуйся, Танечка, раньше времени. Даже если и переживешь эту ночь ужаса, потом будешь сожалеть, что не сгинула в родном доме вместе с папкой, мамкой и братиком. Потому что ведь от чеченов и прочих за то, что позволят вину на них повесить, придется откупиться. Деньги деньгами, наркота наркотой, а вот дополнительный подарочек в виде беззащитной десятилетней девочки, к тому же любимой дочурки Миши Волка, рассеет любые сомнения, позволит мне заключить выгодную сделку.

Таня безучастно слушала страшные откровения дяди Лени, и хотя до нее дошел смысл того, что тот затевает, несмотря на свой юный возраст, школьница отлично понимала, что те, к кому она попадет этой ночью или потом, сделают с ней что-то ужасное, а в результате рано или поздно убьют, но страшно ей не было.

Ее охватила странная апатия. Потому что дядя Леня Чех в итоге победил. Он всех купил, всех обманул, всех убрал со своего преступного пути. И теперь приберет к рукам империю своего бывшего друга и главного конкурента Михаила Волка. Потому этот бандит и убил ее отца, маму, брата и тетю. И готов убить ее — или отдать тем, кто причинит ей неописуемые страдания.

Просить такого человека о пощаде бессмысленно. Хотя человек ли дядя Леня? Вообще-то, да. Ведь у него тоже есть дочка, ведь он тоже кого-то любит. Но больше всего дядя Леня ценит и любит власть, деньги и себя самого. Это-то и отличало его от Михаила Волкова, ее отца.

Неужели поэтому папка и умер, а дядя Леонид Чехарский восторжествовал?

Таня размышляла об этом, когда ее, поставив на ноги, заведя руки за спину и завязав запястья веревкой, куда-то потащили. Бандиты пересекли парк, спустились к реке. Там, покачиваясь у причала, стоял быстроходный катер, и пленницу сдали бандитам, находившимся на нем.

Те девчонку отвели в темную каюту с задраенными иллюминаторами, бросили в угол и ушли, заперев дверь. Таня попыталась привстать, но у нее не вышло. И она вдруг начала плакать, причем слезы из глаз не катились, оставались где-то внутри. Ее легкие душили рыдания, а тело ходило ходуном от судорог.

Она не знала, сколько времени прошло, потому что то и дело проваливалась в забытье. Вдруг дверь распахнулась, в лицо ударил яркий свет, и в каюту вступило несколько фигур, позади которых толпились другие.

— Вот и товар, — услышала Таня, жмурившаяся на бивший в глаза свет, торжествующий голос дяди Лени. — Видок, сам понимаешь, не самый презентабельный, однако с учетом ситуации вполне приемлемый.

К Тане приблизился крупный мужчина, и девочка ощутила на своем теле его жаркие похотливые руки. Она дернулась, и мучитель произнес с акцентом:

— Добро, Леонид. Вижу, что товар отличный. Только подумать, дочка самого Миши Волка! Но условия твои, конечно, безбожные…

— Ну так ведь я атеист, — весело ответил дядя Леня Чех. — Как был им в советское время, так до сих пор и остался. Не понимаю я всей этой повальной воцерквленности. Потому что никакого загробного мира нет. Ни рая нет, ни ада. Надо поэтому брать от жизни по максимуму, причем, если ситуация того требует, любыми путями. Все равно никакого наказания за это после смерти не будет. А наказания при жизни всегда можно избежать!

Таня изо всех сил ударила ногой типа, который ощупывал ее, как кобылу на ярмарке. Тот поцокал языком и сказал:

— А девочка в самом деле персик! Точно такая, какую мой босс приказал найти. А то, что дочка самого Волка, вообще редкостная удача.

— И я о том же! — заявил дядя Леня. — Так что, по рукам? Девчонка ваша, а за это не станете отрицать слухи, что устранение Миши Волка с семейством — ваше дело.

— По рукам, — кивнул тип и противно причмокнул.

— Тогда вперед и с песней! Пойдем звонить твоему боссу, хочу от него услышать последнее слово. А потом и официальную передачу товара осуществим, — заявил дядя Леня.

Процессия удалилась. Таня снова очутилась в темноте. Внезапно дверь опять распахнулась, и девочка сжалась, понимая, что это не означает ничего хорошего. Потому что уже поняла, что именно ожидает ее, когда она окажется в руках человека с акцентом, щупавшего ее.

Но на сей раз вошедший был один. Почувствовав его приближение, Таня начала извиваться, не желая сдаваться без боя.