Очнувшись, Уилмор поднялся, шатаясь прошелся по комнате, присел у стола и потом вымолвил:

— Вы меня отлично вздули на этот раз, Сэнди!

— Так вы, ваша милость, довольны?

— Очень! Я прощаю вам штраф!

— Ладно! Может быть, хотите получить еще пару затрещин?

— На сегодня довольно! Завтра утром…

— Хорошо! Всегда готов быть полезным вашей светлости! Но вот что, милорд! Мне тут возиться с вами некогда! Я должен до рассвета добраться до лагеря генерала Форсайта, чтобы…

— Знаю, знаю! Чтобы арестовать этих бандитов, Джона и его спутников?

— Да, да! Чтобы арестовать этих бандитов! — смеясь подтвердил Сэнди. — Словом, я сматываюсь отсюда! А что вы будете делать, милорд?

— Последую за вами!

— Но вы выбились из сил! Вы свалитесь где-нибудь по дороге!

— Ни в коем случае! Мне надо только отогреться и подкрепиться. Наконец, ведь вы же, Сэнди, не пойдете пешком, а поедете верхом на мустанге? Я сяду на второго мустанга, и если почувствую себя слишком слабым, я попрошу вас…

— Чтобы я вздул вас снова?

— Нет. Я же сказал, что на сегодня с меня достаточно. Просто я попрошу вас привязать меня к спине мустанга.

— Да зачем вы поедете со мной? Не лучше ли вам отоспаться в блокгаузе?

— Нет, я так решил! — мотнул головой лорд.

Сэнди знал, что с этим упрямцем ничего нельзя сделать, если он что-либо втемяшил себе в голову, и, пожимая плечами, стал готовить Уилмора к новому путешествию.

Англичанин, закрыв глаза и вытянув тощие ноги, предоставил все свое избитое тело в полное распоряжение Сэнди, который не замедлил весьма ловко и быстро подвергнуть это злополучное тело основательному массажу, потом растер благородные члены Уилмора спиртом.

— Готово, милорд!

Уилмор открыл глаза.

— Вы — чудный человек, Сэнди! — сказал он. — Право, Сэнди, я думаю, что вы только из непонятной скромности скрываетесь под видом простого охотника!

— А кто же я на самом деле? — заулыбался Сэнди Гук.

— Вы? Держу пари, что вы — чистокровный аристократ!

— Браво! Вы, ваша светлость, попали в самую точку! Разумеется, мой папаша был граф, а моя мамаша — полковая командирша. Или, наоборот, хорошо не помню! Но я попрошу вас держать это в величайшем секрете! Иначе, знаете, в Европе может вспыхнуть воина между Швейцарией и Турцией, а я этого не желаю!.. Однако мне нет времени болтать. Пора ехать!

Сэнди Гук наскоро оделся, привел к блокгаузу двух бодрых коней, стоявших в отдельной загородке, и, усадив Уилмора в седло, сам вскочил на спину второго коня.

— В путь, в путь, ваша светлость! — крикнул он.

— Пожалуйста, подгоните моего коня! — заявил англичанин, мустанг которого почему-то заартачился и не желал стронуться с места.

— Сейчас, сейчас! — ответил Сэнди Гук и съездил хлыстом по крупу… всадника упрямого мустанга, приговаривая:

— Мало я тебя колотил, проклятая скотина?! На ж тебе, на!

— Довольно, довольно! — завопил Уилмор. — Вы бьете не коня, а меня!

— Разве? — искренне удивился Сэнди. — Вот, подите же, какая оказия?! Думал хлопнуть четвероногую скотину, а трахнул двуногую! Но едем, милорд! Дайте шпоры вашей кляче!

Минуту спустя оба всадника уже неслись галопом вниз по течению медленно катившей свои мутные воды Волчьей реки.

Незадолго до рассвета один из сторожевых пикетов генерала Форсайта услышал человеческие голоса и топот копыт двух коней.

— Стой! Кто идет? Ни шагу дальше, или я стреляю! — крикнул командовавший отрядом сержант, загораживая дорогу ночным странникам.

— Потише, потише, мой друг! — отозвался из темноты насмешливый голос Сэнди Гука. — И, пожалуйста, поосторожнее с огнестрельным оружием. А то вы, чего доброго, по необразованности и незнанию светских приличий, ухитритесь попортить пулей драгоценную шкуру, составляющую неотъемлемую собственность его светлости лорда Уилмора!

— Где эта шкура? — удивился сержант, не видя никакого тюка за седлом второго всадника.

— Он надел ее на себя, — ответил неунывающий Сэнди Гук. — Но это беда не столь большая, сержант! Важно вот что: вы из людей Форсайта? Да? Ну, так ведите нас в лагерь, к генералу! У меня есть важные сообщения!

Прошел еще час, и весь лагерь генерала Форсайта пришел в движение: кавалерия Форсайта, имея с собой четыре митральезы[2], готовилась к выступлению в поход против остатков племени сиу, осмелившихся напасть на белых охотников. Главной целью Форсайта было попытаться наконец захватить в плен знаменитую «охотницу за скальпами», Миннеагу, женщину-сахема сиу, и ее отца, Красное Облако.

Солдаты оживленно переговаривались о том, что за поимку Миннеаги обещана премия в десять тысяч долларов, а за голову ее отца — пять тысяч долларов.

Отряд шел на рысях. И впереди отряда несся неутомимый Сэнди

Лорд Уилмор и на этот раз не пожелал разлучаться с Сэнди Гуком, но так как он уже не мог держаться в седле, то Сэнди по его просьбе привязал англичанина к седлу, и теперь чудак спал на ходу мертвым сном. И, кажется, видел во сне бесконечные партии бокса.

По крайней мере, его лицо носило на себе выражение полного блаженства, рот был широко открыт, фиолетовый нос задран кверху, а по губам поминутно пробегала радостная улыбка.

О том, как провели эту же самую ночь четыре охотника, наши читатели знают. На рассвете же, когда отряд кавалеристов Форсайта трогался в путь, Красное Облако тоже поднял своих людей и отдал приказ готовиться к походу.

Четырех пленников поволокли к берегу.

Волчья река сегодня бушевала, казалось, больше прежнего: ее мутные воды влекли к стремнинам порогов целые полчища принесенных с верховьев льдин, и эти льдины, кружась и сталкиваясь друг с другом, низвергались в бездну.

В то же время в холодном воздухе носились мириады снежинок и, падая на остывшую землю, покрывали ее белоснежной пеленой, изглаживавшей все следы.

Зима вернулась и торжествовала свою победу над шаловливой весной…

У берегов островка, где находилась пещера атапасков, «сожженные леса» имели сегодня три порядочной величины плота.

Воины, соблюдая полный порядок, разместились на этих плотах. Пленников разбили на две группы: на первый плот поместили агента, которому явно уделялось особое внимание, по-видимому, как личному врагу женщины-сахема, и с ним траппера Джорджа. На другом плоту нашли себе приют молодой Девандейл и второй траппер, Гарри.

Переправа через реку длилась около получаса и была далеко не безопасной, потому что индейцам приходилось бороться и со стремительным течением, и с налетавшими на плот льдинами, которые грозили затереть и разбить его.