Кстати, кто бы что ни говорил, но вампиры — именно нечисть, а не нежить. Да, раньше действительно верили в их изначальную «мертвость». В том же труде П. Виоссэра, ну в том, которое «Потомкам-охотникам…», ясно прописано, что все кровососы — умертвия. Однако последующие исследования этого вопроса доказали, что, во-первых, вампиры размножаются традиционным способом, а не всякими укусами; во-вторых, несмотря на более длинный срок жизни, они смертны, причем, как и люди, подвержены старению — просто более медленному. В общем и целом, исследователи постановили, что все эти «умертвия» на самом деле живые существа, но с замедленным — примерно в десять раз — метаболизмом. Собственно, поэтому у них и сон крепче, и жизнь дольше, да и на ощупь их кожа прохладная… В общем, все под одно объяснение подгребли — и успокоились. А ведь до сих пор так и не ясны причины обостренной реакции вампиров на солнце и на некоторые (как говорят охотники — «особо святые») артефакты.

Кстати, лично я к вампирам всегда относилась равнодушно. Помню, в детстве мне даже нравилось принимать их посольство вместе с отцом… Но тогда почему конкретно этого клыкастого мне хочется уничтожить? Неужели пробуждение темных генов уравновесилось унаследованным от матушки фанатизмом? Но ведь на остальных-то я не бросаюсь!

Примерно с такими мыслями я и уснула, так что неудивительно, что мне приснилось что-то странное и мутное, как болотная вода.

Проснувшись утром, я чувствовала себя хуже, чем до этого. Что ж, остается верить, что скоро это пройдет само. А если нет? Ну, если нет, то придется все-таки идти на прием к Кариме и выслушивать все, что та думает обо мне и моем «трепетном» отношении к собственному телу…

Представшая перед моим внутренним взором картина мне не понравилась. Во-первых, мне совсем не улыбалось становиться подопытным кроликом в исследованиях нашей целительницы. А во-вторых, очень не хотелось выслушивать ее мнение о моих умственных способностях, а эта тема обязательно возникнет, ибо посетить ее личное пространство, так же именуемое «медпункт», я должна была сразу же, а не оттягивать до последнего момента.

Ну, до того самого «последнего момента» время пока было. Усталость усталостью, но сознание я еще не теряю. Если потеряю — будет поздно? Ну-у… нет, думаю, будет в самый раз.

С другой стороны, если я рухну в обморок, когда рядом будет только вампир, то все может закончиться очень-очень плачевно… для меня. А вот школьному кровопийце даже завтрак себе искать не придется — тот сам упадет ему в руки.

Значит, все-таки навестим Кариму? Я, правда, с детства не люблю всех этих врачей-целителей, но уж лучше они, чем внеплановое кровопускание. Этим тоже лечили? Ну-ну. И сколько в итоге было выживших? Вот и я затрудняюсь ответить, но не думаю, что много.

Собравшись с силами (а также и с духом — ибо это все-таки Карима), я уныло побрела в сторону крыла, отведенного целительнице под лаборатории и больницу. Конечно, вряд ли со мной случилось что-то катастрофическое, скорее всего, просто переутомилась, тем более и спала в последнее время я из рук вон плохо, но… Вот не привыкла я обращаться к кому-то за помощью! Во дворце, если чуть дал слабину, тебя тут же сожрут! Здесь, конечно, не дворец, но кто поручится, что законы будут иными? Да, пока все тихо и мирно, но и нас пока не две сотни.

В общем, к тому моменту, когда я подошла к кабинету целительницы, накрутила я себя порядочно. Я уже привыкла никому и ничему не доверять, и хоть в чем-то поступиться правилом наивысшей осторожности было сложно. Ведь тот факт, что собравшиеся здесь люди большей частью мне приятны, еще ничего не значит. Тем более один раз я уже так обманулась. И слепо доверять случайным знакомым я опасалась.

Тяжело вздохнув, я все-таки поскреблась в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату.

— Здравствуй. Ты Кариму ищешь? А ее нет — она отправилась в деревню за порошком корня древесного звездоцвета.

«Чего, простите?» — такой была моя первая мысль. Последующие две я приводить не буду, ибо в приличном обществе так не выражаются.

В дальнем углу комнаты, на кушетке, со всеми возможными удобствами расположился… старик? Наверное, все-таки да, хотя навскидку его возраст определить было сложно: морщин на лице практически не было, да и фигура, обрисованная натянувшейся серой хламидой, выглядела довольно крепкой, но вот выбеленные временем длинные волосы и светло-зеленые глаза, наполненные какой-то многовековой мудростью… Да, думаю, именно глаза и выдавали его истинный возраст.

— Простите, а вы кто? — едва справившись с удивлением, сразу спросила я. Нет, действительно, что это за тип? То в дом никто не может проникнуть без моего ведома, а то выясняется, что тут есть неучтенные жители!

— О! Я всего лишь последняя ветвь уже исчезнувшего с лица земли дерева. Вроде и жить уже незачем, но и умирать совесть не позволяет.

Я недоуменно глянула на «неучтенного жителя». Для ученика все-таки староват. Преподаватель? Возможно, конечно, но почему тогда он не представился раньше?

— Не понимаешь? Странно, мне казалось, что я выразился предельно ясно. Хотя живым обычно сложно понять логику мертвых.

— Мертвых? — Я нахмурилась, почти уверенная, что сейчас меня пытаются надуть. Этот тип, конечно, не выглядел блещущим энергией и жизнью, но и на труп походил мало. Варианты «призрак» и «вампир» были отброшены сразу, ибо ни полупрозрачностью, ни аллергией на довольно яркий солнечный свет данный субъект не страдал.

— Не придирайся к словам. Может, биологически я еще и не умер, но во всех прочих смыслах… Тебе не понять, каково это — остаться одному, без надежды на возрождение рода. Всего лишь сломанная ветвь, которая вроде и есть еще, но пользы уже не принесет никакой.

— Последний из рода? — Я не смогла удержать этот вопрос в себе, хотя и понимала, что данная тема почти наверняка окажется для этого странного мужчины неприятной и крайне болезненной.

— Скорее уж из целой расы. Расы, уничтоженной просто потому, что она отказалась покидать свой Лес. — Он говорил совершенно спокойно, словно рассказывал старую легенду, а не историю собственной жизни.

Несколько долгих мгновений мы просто молчали, каждый думая и вспоминая о чем-то своем. Наверное, это было тяжело — в один миг лишиться близких и родных, тех, кто на протяжении многих лет помогал и поддерживал. Наверное… к сожалению, сказать точно я не смогу никогда — за всю свою жизнь я так и не обрела ничего, за что стоило бы держаться. Хотя, не окажись оно все так, я бы никогда не рискнула сбежать из дома.

— Так все-таки кто вы? И как вы сюда попали? Ведь я совершенно не почувствовала вашего появления, — негромко поинтересовалась я, сейчас преследуя одну-единственную цель — разорвать это тяжелое молчание.

— А что конкретно тебя интересует? Мое имя? Мой дар? Моя должность? А что касается второго вопроса, — я вошел в ворота сегодня на рассвете, — все с тем же безграничным спокойствием произнес мой странный собеседник.

— Мне интересно все, но в первую очередь, почему я не почувствовала вашего появления?