С моей точки зрения, это было не совсем логично, но у него была своя позиция. Куда более простая и кровавая. Хотя, солдатам такой подход почему-то часто нравился.

— Я пойду вперёд. Вы с Ульрихом прикрывайте тыл и фланги. Не дайте никому подобраться ко мне со спины.

На лице Свенсона мелькнуло изумление.

— С мечом? Против трёхсот врагов?

Пожав плечами, я отметил два очевидных факта.

— Во-первых, число приблизительное. А во-вторых, тело слишком устало. Убить их по щелчку пальцев не выйдет.

Потомок ётунов покачал головой, но потом утвердительно кивнул. Лера повторила его жест и мы двинулись вперёд.

Не знаю, почему одержимые собрались около дворца. Возможно их привлекали люди, которые укрывались внутри. А может они пытались прорваться к какому-то артефакту, который излучал в диапазоне, что их приманивал. Либо так действовал сам защитный купол, который окружал массивную постройку, не давая им прорваться внутрь.

За защитой располагались позиции солдат, которые укрывались за вынесенной наружу мебелью и выставленными автомобилями. Военные, даже здесь умудрились выстроить что-то вроде линии укреплений. А напротив них, о мерцающие зелёным и почти прозрачные стены скреблись одержимые.

К счастью, основная их масса была сосредоточена с одной стороны дворца, что подтверждало мою догадку о наличии артефакта, чьё действие манило к себе толпы монстров.

Как и ожидалось, моё появление противник благополучно проморгал. Я успел прикончить не меньше полусотни одержимых при помощи Дара заморозки, прежде чем остальные заметили новую угрозу и принялись разворачиваться.

Пока толпа двигалась на меня, выкосил ещё десяток. А вот потом пришлось пустить в дело меч.

Не самая приятная работа, скажу я вам. Теперь я ещё меньше понимал Квирина, который вечно рвался в самую гущу сражения. Чем тут можно наслаждаться? Брызгами крови и отсечёнными кусками плоти? Разве это то, что способно приносить удовольствие?

Одержимые не могли пробить кольчугу, которая была напитана силой ядер, но зато были способны сбить меня с ног, если навалятся всей массой. Поэтому я активно использовал оба Дара, устраивая свалку на подходах к своей персоне. Стоило нескольким врагам свалиться в ноги остальным, как на брусчатке разом оказалось десятка два одержимых. Я же снёс несколько голов мечом, в который тоже добавил немного силы и ударил вторым Даром. Потом снова первым. Не прекращая при этом орудовать клинком.

Как итог, вокруг меня быстро образовался хаос из валяющихся на мостовой тел, через которые пытались перебраться новые противники. А я стоял в центре и без устали махал мечом, стараясь не замечать, как быстро начинают ныть мышцы. Использовать божественную мощь было невозможно, так что приходилось терпеть. Даже получаемая энергия не бодрила. Вернее, на мой энергетический каркас она действовала в полной мере. Но вот смертная плоть на прилив силы никак не реагировала.

Я покрылся потом, а руки гудели от нагрузки. Казалось, поток врагов никогда не закончится и мне ещё долго придётся поднимать и опускать меч, стоя в окружении изрубленных трупов.

Но в какой-то момент до ушей долетел тонкий писк Мьёльнира.

— Кончаютсс-с-ся!

Разрубив корпус очередного одержимого, я оттолкнул его ногой и при помощи Сандала, посмотрел на площадь сверху. Не сразу понял, что вон та, полностью заляпанная кровью фигура, это и есть я. А рядом — настоящая груда мёртвых тел. Живой камень был прав — врагов почти не осталось.

Ударив морозным Даром, уложил сразу семерых. Потом по очереди зарубил оставшихся. И несколько секунд постояв на месте, принялся перебираться через рукотворную стену, которую сам вокруг себя и воздвиг.

Взобравшись на нагромождение трупов, осторожно спустился с другой стороны и зашагал к щиту, который окружал дворец. Солдаты, завидев меня, поступили вполне логично — ощетинились стволами винтовок, беря на прицел. Двое, вовсе довернули ствол пулемёта. Наивные. Даже без божественной силы, им не пробить кольчугу. А уже если я разозлюсь и решу спалить кусочек «искры», то эти неблагодарные циклопы умрут за считанные секунду от клюва и когтей Сандала. Правда, потом мне возможно придётся менять оболочку. Но как любил говаривать Вакх, это будет уже совсем другая история

Дойдя до барьера, я остановился. Поняв, что никто из защитников не спешит что-то предпринимать, постучал по энергетической защите рукоятью меча.

От места соприкосновения металла с мерцающим щитом, разошлась рябь, а один из офицеров осторожно кашлянул. Потом что-то сказал тому, что командовал остальными и между ними завязался короткий спор. Услышать его я не мог — для прохождения защиты, Сандалу тоже требовалась божественная мощь, а рисковать мне сейчас не хотелось. Но предмет спора был очевиден.

Жаль, щит не пропускал звуков — в моей голове была пара идей, как ускорить принятие нужного решения.

Наконец их командир зашагал к барьеру. Прямо к тому его месту, около которого стоял я. Не один само собой — прихватил с собой пару офицеров и какого-то хлыща в костюме. Понимаю. Выглядел я сейчас, как Беллона, что только что взяла штурмом очередную крепость и купала в груде окровавленных тел.

Небольшая делегация быстро оказалась напротив. Практически одновременно с Ульрихом и девушками, которые встали за моей спиной. При виде людей, которые не были с ног до головы в крови, лица встречающих стали слегка спокойнее. А когда защита с этой стороны здания пропала, голос их старшего офицера и вовсе показался образчиком хладнокровия.

— Кто вы такой и что вам здесь нужно?

Ещё ему было не занимать наглости. Жаль, я сейчас не могу использовать «искру».

Шагнув вперёд, остановился в метре от полковника, смотря ему в глаза.

— Я Василий Афеев. И мне срочно нужно увидеть генерал-губернатора.

Глава VII

На момент полковник впал в ступор. Но быстро взял себя в руки.

— Я благодарю вас за помощь, но Его Высокопревосходительство, сейчас занят. Проводит срочное совещание о том, как спасти город.

Жаль, я не могу использовать «искру». На то, чтобы использовать сложные ментальные техники и забраться смертному глубоко в голову, моих сил может и не хватило бы. Но вот просто надавить и заставить его выполнить приказ, было возможно.

Впрочем, сейчас я даже ауру опасался выпускать. Не хотелось превратиться в изувеченный кусок мяса, который стал бы разваливаться прямо на глазах у смертных.

Сделав шаг вперёд, оказываюсь ближе к полковнику, который морщит нос от запаха — в крови и останках я замарался по максимуму.

— Я тот самый Василий Афеев, который за сутки заставил пойти на перемирие фон Корфов и занимался подготовкой Анны Волконской. А меч, что я держу в руке, подарен лично Ярополком Голицыным. Предлагаю тебе не мешать мне спасать этот город. С этим я всё равно справлюсь. Но если ты встанешь на дороге, то по окончанию займусь ещё одной целью — твоей жизнью.

Офицер колебался. Фамилии обоих патрицианских родов ему точно известны. Но он не был уверен, что сейчас я сказал правду. С другой стороны, подставляться и без веской причины получить личного врага, ему тоже не хотелось.

— Его Превосходительство приказал беспокоить его только в исключительных случаях.

Я разжал губы в усмешке.

— Перед тобой как раз такой случай. Приказ нарушен не будет.

Тот самый хлыщ в костюме выступил вперёд и я приготовился к новой пикировке. Но тот неожиданно зашёл совсем с другой стороны.

— Афеев? Я читал о дворянине, который справился с прорывом тьмы в Мурманске. Но это было буквально прошлой ночью. Как вы здесь оказались?

Патриций смотрел на меня с ожиданием, полковник хранил невозмутимость. А вот в глазах одного из армейских офицеров, которых он взял с собой, мелькнула тень страха. Узнал, значит, циклопов сын. Вот и первый кандидат на пару вопросов, если не выйдет выяснить все детали у генерал-губернатора.

— Арендованный самолёт и ночной перелёт. Всё просто. Правда, не ожидал, что после прибытия, обнаружу город в подобном виде.

На момент замолчав, добавил.

— А теперь отведите меня к губернатору.

Стоящий напротив меня полковник, машинально поправил.

— Генерал-губернатору.

Потом разглядел моё выражение лица и смешался.

— Вас проводят. Господин Махов, соблаговолите показать господину Афееву дорогу в Серебряный зал?

Любовь смертных к пафосным названиям всегда меня удивляла. Особенно таким, которые как-будто кочевали из одного места в другое. Золотые залы, серебряные, алмазные — знали бы они, сколько подобных мест я успел повидать