Плавказарма. Метров сто до нее от «Карася». Если бы я жил здесь какое-то время, стал бы я жить на борту самоходной баржи, где все ютятся в одном кубрике? Так можно прожить день, ну два, ну неделю, в конце концов. Нюхать портянки, слышать храп товарищей – и за более чем полгода, если считать с момента исчезновения «Карася», с такой жизни рехнуться только. И если бы я устроил себе базу в этом забытом затоне под сенью Тьмы, где бы я жил?

А плавказарма стоит, к слову, не у причала. Могло быть так? Сомнительно. Ее всегда к причалу швартуют, чтобы вход-выход был удобным, а до этой только лодкой добраться можно. Оттащили от берега и поставили на бочки? А кто оттащил, кому было это нужно? Тому, кто здесь на берег вообще не собирался выходить.

– Вань! – крикнул я. – Поднимись в рубку, дело есть!

– Что за дело? – появилась вскоре над верхней ступенькой трапа косматая голова Ивана.

Выглядело это так, словно он из-под земли вылез. Я хихикнул, увидев, как растрепалась его борода, но вслух на сей счет ничего говорить не стал, сказал лишь:

– Вань, а мы фигней здесь занимаемся. Они тут не жили.

– Кто?

Иван спросонья еще явно соображал туго и медленно.

– Серых. И остальные, – пояснил я. – Они вон там жили, видишь?

Иван поднялся в рубку уже «целиком», выглянул в окно. Долго сопел, кряхтел, мял и без того нечесаную бороду, потом все же сказал:

– Ну… наверное.

Ладно, проснулся, похоже, хоть объяснять дальше ничего не потребовалось.

Начали все же с завтрака – это святое. Даже чай нормально вскипятили на угольной печке. Печка ничего, к слову, всю ночь прекрасно всех нас грела. Потом сгрузились все на катер и через минуту уже поднимались на борт плавказармы.

Изначально это была баржа, довольно большая. С гулкими металлическими бортами, тщательно выкрашенными бурым суриком, с какими-то белыми буквами и цифрами, выписанными по трафарету, с висящими по бортам кранцами из старых пеньковых тросов. Трап нашли сразу – металлический, вертикальный, спускающийся до самой воды.

На барже надстроили дом со вполне нормальной двускатной крышей. Обычный такой дом, со стенами, обшитыми доской, только окна немного чудные были – похоже, что полностью не открывались. Стены покрасили в белый цвет, рамы – в красный, а железная крыша была покрыта все тем же суриком. Ну и разводы от угольной пыли никуда не делись, ими здесь все покрыто было.

Вокруг стен оставался проход примерно в метр шириной, огражденный стойками с натянутыми леерами. Дверь обита жестью, открылась сразу, пропустив нас внутрь.

Это оказалась не плавказарма, а плавконтора, похоже. Федька, едва мы вошли, даже присвистнул, а это верный знак, что его посетила какая-то Очень Практичная Идея.

– Что, Федь, золотое дно нашли? – спросил я, шаря лучом фонаря по сторонам.

– А то! – громким шепотом ответил он.

– Блин, вы о чем другом думать можете? – разозлился стоящий за нашими спинами Иван.

– Вань, а о чем? – удивился Федька. – Я тут пока следы Тьмы ищу, и думать мне не надо, это все на инстинктах. А человеческий мозг, понимаешь, это такое устройство, что не думать не может.

– Или бабки не считать, – съязвил Иван.

– Ага, – легко согласился Федька. – Ты вот тоже вчера посчитал – и в долю вошел, ага? Или ты уже в отказе?

– А попозже нельзя об этом? – пошел на попятный Иван.

– Вань, мы попозже тоже об этом будем, – «успокоил» я его. – Ты не боись. Тема-то такая, вечная, почти как любовь.

Похоже, что в этой конторе размещалась дирекция порта, или что это было такое, черт его знает. Там же еще и на берегу какая-то контора.

Сама баржа была за обширный то ли трюм, то ли подвал. Нашлось там и «место содержания узников» – просто цепь с наручниками, в большом пустом отсеке. Деревянный топчан из грубой доски, потрепанный матрас, никакого белья, но несколько солдатских одеял. Печки здесь нет, а замерзнуть можно запросто, вот и не поскупились.

В самой конторе два больших кабинета, с несколькими столами в каждом, оказались на первом этаже, и три кабинета поменьше – на втором. Тут и нашлись «следы человека». Все три кабинета на втором явно были переоборудованы в спальни, сколочены топчаны из досок, такие же, как тот, что в трюме, но на них матрасы в три слоя, чтобы помягче. У печек запас угля, в шкафу нашлась еда, крупа, макароны, соль с сахаром. Странно: еду не взяли, когда съезжали отсюда. А то, что съезжали, – это точно, следы сборов все же заметны. Но жили именно здесь, однозначно, не на барже.

– Ну что, – вздохнул Иван, – надо и здесь все с ног на голову перевернуть. Искать будем.

– Искать – это запросто, – согласился я без особого энтузиазма. – Но думаю, что это без толку. Я так понимаю, что записи эти для Серых чуть не самым важным были? Так за каким… на фига он, собрав все, оставит свои записи здесь? Вань, ты сам посуди. Логики – ноль.

– У него наверняка еще кто-то в городе был. Для них, например, – подумав, сказал Иван. – Это точно, что был.

Мне как-то сразу Пашка вспомнился после таких слов, но потом сообразил, что Пашка как раз с Серых уплыть собирался, если мы его правильно вычислили. А значит, кроме Пашки есть кто-то. Да наверняка есть: не могли же они запас продуктов на полгода взять, так? А это значит, что или сами куда-то за ними катались, или им кто-то привозил. Насчет «сами» – сомнительно, их к тому времени искали, а что Углегорск, что Сальцево – городки небольшие, вычислят сразу. Должен был кто-то оттуда сюда кататься… или встречались в другом месте, где-то просто к берегу приставали? Может быть, и так.

– Им проще так отдать, – возразил Федька Ивану, а я вернулся мыслями к разговору.

– Черт его знает, – засомневался старший. – Он, как я понял, исчез не просто так, его вроде горбезопасность взять собиралась, или что-то в этом духе. Мог и не успеть.

– Мог… но очень маловероятно, – вздохнул я. – Ладно, по-любому надо обыскивать – мало ли что найдем? Разделяемся – и погнали, тут до утра копаться придется.

Наивно было рассчитывать втроем перерыть здесь все и все до винтика разобрать. Но облазили все и заглянули везде. Не нашли, естественно, ничего. Вещей от постояльцев осталось больше, Федька даже нашел несколько пачек патронов для СКС, показавшихся какими-то подозрительными. Выдернули пули из пары и обнаружили внутри вместо пороха чешуйки тротила.

– Ни хрена себе, – присвистнул я, когда желтоватый порошок высыпался из гильзы на ладонь. – Шутники офигенные, что ли?

А иначе и не назовешь, пожалуй. Зарядишь таким патроном оружие – а потом тебе затвор в глаз прилетит и из затылка вылетит. Мы ведь когда-то сами так делали и цинки с такими патронами «теряли» или «забывали». Интересно, они для кого-то случайного такой сюрприз подготовили или рассчитывали, что за ними кто-то конкретный придет? Но не поленились, ты гля…