- Мино,  - Сколоменд заговорил ласково, стараясь не вспугнуть духов, что говорили сейчас устами знахарки, - а Боруте что делать?

- А Боруте сильно много меда – вредно. Слипнется все! – Отрезала знахарка и, сморгнув, принялась споро убирать волосы.

- Вот так, братья. - Сколоменд развел руками. – Похоже, сами боги нам решение подсказали.

Если станет людям Анкада на своей земле невмоготу, примем. Веску им поставим за дубравой, где наши земли с соседскими сходятся. Будет Ятвежь малая.

Борута едва удержался, чтобы не кивнуть головой. Он понял, что отец тоже обратил внимание на то, как раскладывала свои побрякушки бабка Мина. Если Ятвежью старой считать то заброшенное городище, то вместе с Ятвежью малой получался треугольник. А если принять брошенную Миной ленту за реку Наревку…

Да, так и выходило. И если прокопать там ров, как возле старого городища, да укрепить берег… Борута мысленно уже ставил небольшую крепостицу в излучине реки.

Старейшины еще долго совещались, даже после заката. Повинуясь знаку Сколоменда, служки обнесли всех горячим взваром. Потом пришел черед пенного пива. А  потом все, наконец-то, разошлись.

Борута перекинувшись парой слов с братом, еще больше уверился в том, что старейшина Анкад не согласится с тем, что надумал их совет. Если Борута правильно понял, Анкад – воин в самом расцвете сил, лет на пять-шесть старше Скирмута. Прийти сейчас на земли Сколоменда, означало принять его старшинство, принеся клятву служить, как сын служит отцу. Гордый Анкад на это не пойдет. Чудо уже вообще, что решился за своих людей просить.

- Ну что, Борута, тебе, похоже, даже боги судили возиться с твоей крошкой-пущаночкой. – Скирмут не был бы Скирмутом, если бы не поддел. – Вон, даже бабка Мина говорит, что литовский медок – не для тебя.

- Ну, не для меня, так не для меня. Остальным больше достанется. – Борута пожал плечами. Сам он считал себя почти женатым с момента сватовства. Сговаривали-то их отцы, но ленту у панны Мирославы его просить никто не заставлял. Сам просил, сам обещал, захваченный в тот момент свежей красотой юной паненки. Чего уж теперь…

Хотелось выпить горячего взвару на меду, завернуться в теплую шкуру и спать. А еще надо бы выбрать день, чтобы увидеть невесту. Заодно, и будущему тестю шепнуть пару слов. Хотя, мальчишки, что по поручению Сколоменда, постоянно шныряют по окрестностям, доносят хорошие новости. Пан Януш держит ворота закрытыми и оружие острым.

Решив для себя что пущанам будет не лишним узнать последние новости с северных границ, Борута успокоился и уснул.

Пока в Ятвежи готовились к долгой войне, в Соколуве готовились отбивать привычные короткие налеты. На осадное положение переходить было рано, так что на следующей седьмице пан Януш снова велел домашним собираться в храм.

- Лето будет непростым, - ответил он на вопросительный взгляд пани Малгожаты, - помощь Творца не повредит.

На этот раз Мирославу уже не встречали столь враждебно, но когда семья Соколувских вошла в храм, шепотки стали громче. Стараясь не обращать внимание на сплетниц, Мирося прошла вслед за родителями и семьей к своей скамье. Храмовник привычно начал службу, но вдруг замолчал. В храме воцарилась настороженная тишина.

Обернувшись в ту сторону, куда смотрело большинство присутствующих, Мирося тихо ахнула. В дверях храма, открытых ради жаркого дня, стоял Борута. Одет он был почти так же, как и на смотрины. Так, как подобает зажиточному шляхтычу. Только алая лента, бантом приколотая слева, выдавала, что сердце этого кавалера не свободно.

Под десятками взглядов Борута держался удивительно легко, словно и не поганин вовсе. Или не в храм пришел, а так, на пиво к соседу заглянул. Миросе на миг даже смешно стало, когда она увидела, что храмовник как замер с поднятыми руками, так и забыл их опустить.

Борута же, окинув растерянных прихожан внимательным взглядом, приветливо кивнул храмовнику. Дескать. Все в порядке, можно продолжать. Надо отдать тому должное, храмовник почти без запинки продолжил с того места, на котором и остановился. Но, конечно, служба уже пошла совсем иначе. Все (мужчины – более сдержано, женщины – более явно) постоянно крутили головами в надежде получше рассмотреть, что делает в храме закоренелый поганин.

Насколько Мирося могла судить, Борута в храме не делал ничего. То есть, совсем ничего. Как стал, прислонившись к дверному косяку, так и простоял почти до конца службы. Лишь когда мальчик-служка, обходивший прихожан с корзиной для пожертвований, попытался как можно незаметнее прошмыгнуть мимо двери, поманил того пальцем.

Все аж шеи повытягивали, стараясь увидеть, что же упало в корзину. Но строгое покашливание храмовника заставило вновь повернуться к святыне и не срамиться перед поганином.

Дождавшись окончания службы, Борута не пошел вслед за всеми приложиться к алтарю, а так же бесшумно, как и появился, исчез за дверью.

- Мироська! Что это было? – Марыля надеялась затеряться в общем шуме, но не подумала о том, что звуки в святыне слышны намного лучше, чем в обычном доме. Снова оказавшись у всех на виду, Мирося смутилась и не придумала ничего лучшего, как так же шепотом ответить.

- Борута с Ятвежи.

- Да что ты говоришь?! Ни за что бы не догадалась! – Фыркнула было Марыля, но тут же осеклась под строгим взглядом отца.

Пану Янушу и самому было очень интересно, что делал Борута в святыне. Ну, в самом деле, не веру же в Творца принимать собрался? Но пока он, на правах будущего тестя, подошел к ядзвину, его уже опередил храмовник.

- Рад приветствовать шляхетного пана Боруту в нашей святыне! – Сухонький храмовник приветливо улыбался, раскланиваясь с Борутой. – Прошу пана принять благодарность за щедрое пожертвование! Как здоровье пана Сколоменда?

- Спасибо, не жалуется. – так же вежливо отвечал Борута. – Нога вот только на погоду ноет.

- Да-да, старые раны… - Храмовник сочувственно закивал головой. Стоящие поодаль шляхтычи, внимательно прислушивающиеся к разговору, тоже не удержались, чтобы не кивнуть. Почти у каждого были такие раны, напоминающие о былых битвах.

- Прошу пана принять благодарность за щедрое пожертвование!

- Пустое. – Отмахнулся ядзвин, оглядываясь и приветливо кивая пану Янушу и, к их большому смущению, еще паре знакомцев.

- Не пустое, совсем не пустое. – Храмовник, оседлав любимого конька, воодушевился. – Жертва пана Творцу угодна и милость его…

- Вот и ладно, - обманчиво покладисто согласился Борута.  – Вот пусть и помогает, раз угодна. Не то теперь время, чтобы от помощи отказываться.

- Хм-м-м, - Храмовник прокашлялся, не зная, что ответить на такие слова.

Согласишься, да еще на глазах у паствы, получится, что все время врал, что милость Творца нельзя просто так купить. Вохразишь, как бы не обиделся поганин. Не хотелось бы нелепой ссорой оттолкнуть от себя этого ядзвина. Это ведь не простой воин, это - сын ядзвинского вождя. Если удастся донести свет истины до него, за ним пойдут многие. К счастью, пан Януш вовремя сообразил спасти ситуацию.